Всё-таки лидер эсеров Сергей Миронов обладает, подобно Ленину, даром научного предвидения или особым политическим нюхом. Не участвовал в выборах – и гадай теперь, какова у «Справедливой России» реальная поддержка избирателей. А с остальными, похоже, всё ясно.
Если чуть-чуть округлить, за коммунистов в стране, выходит, 3,7 млн избирателей, за ЛДПР – 2,7 млн, а за «Новых людей» – 3,3 миллиона. То есть без малого 10 млн россиян совокупно – тогда как за Владимира Путина, по данным ЦИК, проголосовали больше 76 млн россиян. Причём Путин – единственный, кто шёл не от партии, а самовыдвиженцем. И это, вольно или невольно, наводит на некоторые мысли о кризисе партийного строительства и доверии к партиям, а быть может, и к идеям – хоть либеральным, хоть к «красным». Можно сколько угодно спорить о роли личности в истории, но подвергать сомнению роль личности в российской политике бессмысленно. Результат на табло, как говорят футбольные болельщики.
Денег много не бывает?
Поговорим, однако, про деньги. Представители трёх парламентских партий набрали больше 3% поддержки на выборах, и теперь по закону они получат по 152 рубля за голос. То есть примерно по полмиллиарда рублей. Вроде бы изрядно, но думские партии и так получают финансирование из бюджета, причём ежемесячно. Да и не только думские, преодолевшие 5-процентный барьер, но даже те партии, которые набрали всего 3% на парламентских выборах. На федеральную казну, таким образом, ложится порядка 90% партийных бюджетов, подсчитали эксперты. Примечательно, что помимо «оплаты голосов» думские партии могут получать бюджетное финансирование на свои специальные проекты. У КПРФ это «Лидерские проекты», у ЛДПР – Институт мировых цивилизаций (выкачивающий из бюджета буквально сотни миллионов рублей), а у «Справедливой России» – Центр защиты прав граждан.
Признаться, сюжет с деньгами за голоса увлекателен сам по себе. Досрочно сошедший с дистанции Борис Надеждин потратил, по его собственному признанию, 52 млн рублей на сбор 105 тыс. подписей в свою поддержку. По 500 рублей за подпись примерно выходит. А победителям начисляют из расчёта в 3 раза меньше – отчего так? Помнится, инициатором получения партиями бюджетных премий (не хочется употреблять обидное слово «подачки») был Владимир Жириновский. По его замыслу эти премии поддерживали бы на плаву небогатые партии. Но сегодня таких в Думе нет – даже дебютанты «Новые люди» далеко не бедные люди. И к чему в таком случае продолжать эти финансовые инъекции за бюджетный кошт? Понятно, что с иглы спрыгнуть затруднительно, но когда-то это придётся сделать, а затратная спецоперация как бы самое подходящее время. К тому же депутаты из парламентских партий получают зарплаты, и выплачивать им дополнительный кошт из казны как-то нелогично, не находите?
Партия – это неинтересно?
Вернёмся, однако, к другой цифири – к пересчёту голосов, отданных за кандидатов. В 1996 году за коммуниста Зюганова проголосовали 24 млн избирателей – и это были полновесные 32%. Четыре года спустя Зюганов собрал фактически 22 млн голосов – 29%. В 2004-м за Харитонова проголосовали 9,5 млн россиян – 13,6% избирателей. Двукратное падение интереса могло быть обусловлено отсутствием в списках партийного лидера – Зюганова. А в 2008-м вернувшегося в гонку Зюганова поддержали 13 млн человек – 17,7% избирателей. На следующих выборах у него снова 17% с хвостиком. Затем дебютировал Павел Грудинин – неубедительно, как тогда казалось, с 8,6 млн поддержки. И вот снова Харитонов, и снова двукратное падение интереса избирателей, как 20 лет назад. О чём говорит эта статистика – кроме того, что за четверть века интерес к КПРФ обвалился с 24-миллионной поддержки до 3,7-миллионной, почти что в 6,5 раза! Да, базовый электорат у ленинцев был сравнительно немолодой, но как-то уж слишком стремительно он испарился. Немаловажно и то, что Компартия оставалась единственной в стране партией с чёткой идеологией, и, стало быть, падение к ней интереса – нечто большее, нежели утрата внезапно возникшей симпатии. Тут куда глубже проблема. То есть исторически, так сказать, коммунисты могли бы собрать много больше, чем почти 4%. Но – увы.
Можно сколько угодно спорить о роли личности в истории, но подвергать сомнению роль личности в российской политике бессмысленно. Результат на табло, как говорят футбольные болельщики
То же самое, как ни странно, можно сказать и о «Новых людях» – размах был на рубль, а удар вышел на копейку. Кандидат Даванков, даром что дебютант, запросто мог поскрести по сусекам и подсобрать протестных голосов. За границей, к слову, это ему вполне удалось, вольно или невольно – поинтересуйтесь статистикой на избирательных участках в Европе, да и не только, она занимательная и кое о чём говорит. Но почему-то в России заграничных результатов у «Новых людей» не было и в помине – Даванков вполне мог, наверное, и последним прийти, когда бы Якутия в его лице не поддержала Сардану Авксентьеву (у Даванкова там второй результат, 4,7%). Вот, кстати, снова о роли личности – как знать, каким мог бы быть результат «Новых людей», когда бы на выборы шла Авксентьева, а не Даванков? Ну а применительно к кандидату от ЛДПР о роли личности и говорить как-то совестно. Аутсайдер Леонид Слуцкий, подтрунивают в кулуарах парламента, продолжил дело Жириновского, проиграл выборы. Вот только Жириновский аутсайдером никогда не был, отнюдь. А, проиграв президентские выборы, не проиграл ли Слуцкий и партию? Во всяком случае, его неспроста теперь прочат в главы МИДа – по всей видимости, в парламенте ему могут подыскать более эффективную замену.
Победное неучастие
Теперь ключевой вопрос: а смогут ли партии конвертировать результаты своих кандидатов на президентских выборах в политический капитал? Эсеры – определённо. От эсеров стали дистанцироваться, условно говоря, «патриотические» политики и общественники вроде Захара Прилепина, но давайте припомним, сколько раз за последние годы случались массовые исходы из «Справедливой России», а партия между тем остаётся на первых ролях. Вот как раз своё неучастие в выборах Миронов и конвертирует – и гораздо успешнее, чем Даванков со Слуцким. Как там у Высоцкого про боксёра: «Вот он ударил, раз, два, три, и сам лишился сил – мне руку поднял рефери, которой я не бил».
Мог бы рассчитывать на политические дивиденды и Борис Надеждин, не сойди он досрочно по воле ЦИК с дистанции («Пришёл неподготовленным», – ёмко отметил Владимир Путин), но и он в итоге сохраняет интригу. Неизвестно, смог бы он, подтянув несистемный электорат и, условно говоря, былых сторонников Союза правых сил или «Яблока», отобрать голоса у Даванкова. И прийти, например, пятым. Но интрига-то остаётся, так что хоронить политика Надеждина, по всей видимости, преждевременно. Выступил-то он ярко, достаточно вспомнить столичные очереди. Определённо именно президентские выборы явили собой принципиально новый партийно-политический водораздел.
