Длинные праздничные выходные многие россияне провели в очередях в аптеках. Те, кому удалось закупиться на несколько месяцев вперёд, могут расслабиться. Но ненадолго. Останутся ли в будущем доступны импортные препараты, удастся ли им найти замену – сегодня ответить на эти вопросы не может никто.
Номер моей очереди в аптеке «Столички» – 300. Это хорошо, пока очередь будет двигаться, я ещё успею забежать в парочку окрестных аптек, где в предыдущий вечер оформила бронь на препараты. Мне не нужны дорогие, редкие импортные лекарства. Всего-то хочу купить несколько пузырьков капель от глаукомы азопт. Казалось бы, ничего особенного, только вот производят их в Бельгии. А это значит, что товар автоматически теперь попадает в разряд дефицитных.
Внезапно на телефон буквально градом начинают сыпаться эсэмэски из аптек, где я делала бронирования: «срок вашей брони истёк». Нет, бронь не просроченная, просто из-за ажиотажного спроса прежние правила заказа в аптеках больше не действуют. Только живая очередь.
Помню, в советские времена, кажущиеся теперь такими далёкими и одновременно близкими, номера в очереди писали ручкой на руке. Технический прогресс налицо: теперь я сжимаю в кулачке распечатанный на принтере талончик с номером «300». Через полтора часа удалось наконец достояться. Правда, нужных мне капель в наличии оказался только один пузырёк.
В следующую аптеку, куда я отправилась, очередь стояла с улицы. Никаких тебе талончиков с номерками, никаких интернет-бронирований. Предыдущая очередь с номером «300» стала казаться везением. Как оказалось, стоять здесь вовсе не имело смысла – нужные капли закончились ещё вчера.
Отметим, что фарминдустрия пока не попала под санкции. Более того, никто из крупных транснациональных корпораций отрасли не заявил о прекращении поставок и разрыве отношений с Россией. В Минпромторге успокаивают: дескать, запаса препаратов из перечня ЖНВЛП и сырья для их изготовления у нас хватит на год, а то и больше. Также в ведомстве отмечают, что уже сегодня ведётся поиск альтернативных логистических операторов и цепочек поставок.
Однако избежать панических настроений на лекарственном рынке не удаётся. И самое печальное, что у этой паники, похоже, есть все основания.
Лечиться нечем
«И до нынешних событий некоторые препараты периодически то пропадали, то появлялись. Это было связано то с перерегистрацией, то с приостановкой какого-то завода, то с иными причинами, – говорит гендиректор компании DSM Group Сергей Шуляк. – Возможно, что сейчас какие-то препараты могут исчезнуть, но у многих из них есть аналоги. Если говорить о препаратах, которые находятся под патентной защитой, которые эксклюзивны, то будут непрямые поставки – везти их станут через третьи страны».
Увы, таким эксклюзивным продуктом сейчас становится почти каждый препарат серьёзнее анальгина. Одними из самых востребованных за последнюю неделю стали лекарства на основе вальпроевой кислоты – их используют при лечении эпилепсии.
«Российских препаратов на основе вальпроевой кислоты нет. На нашем рынке есть два лекарства: конвулекс и депакин. Конвулекс было сложно купить ещё несколько месяцев назад, говорили, что он вроде проходит перерегистрацию. Сейчас депакин везде сметают. Что делать, если эти препараты так и не вернутся на рынок, я не знаю. У меня паника», – поделилась с «Нашей Версией» мама 12-летней Светланы, страдающей эпилепсией.
Из аптек большинства регионов стал пропадать американский препарат «Эффиент», запасов лекарства не хватит даже на месяц. Возобновление поставок не планируется.
По словам нашей собеседницы, для лечения они используют ещё два препарата – кеппра и топамакс. Оба имеют отечественные аналоги. Однако смена схемы лечения занимает несколько месяцев. Более того, менять два препарата одновременно врачи не советуют. О проблемах с депакином сегодня говорят родители детей с эпилепсией во многих российских городах. «Я на днях не смогла найти ни в одной аптеке Невинномысска этот препарат, и это очень страшно, я не знала, что делать. Пришлось обращаться к знакомой, чтобы мне купили его в Ставрополе», – цитируют местные СМИ жительницу Невинномысска Наталью, воспитывающую маленького Артёма, страдающего эпилепсией.
В аналогичной ситуации оказались диабетики. Все самые популярные средства мониторинга, качественные инсулины, иглы, помпы и расходники к ним производятся за рубежом. Большинство пациентов используют импортные инсулины хумалог, новорапид и фиасп. Есть и отечественные аналоги, однако диабетики, как правило, стараются не экспериментировать на себе лишний раз. Тем временем стоимость набора беспроводных помп Omnipod, по информации портала BFM, выросла более чем в два раза.
Слабое звено
На сегодня фармрынок вполне можно считать самым слабым и проблемным звеном в части зависимости нашей страны от импортных поставок. По экспертным оценкам, даже в тех препаратах, которые считаются российскими, в 80–85% случаев используется импортное сырьё. «Вот сейчас по всем фронтам вылезают все «игры» наших чиновников. Оказывается, то, что они называли отечественными препаратами, по факту таковыми не является, – констатирует президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский. – Что же касается лекарств от орфанных заболеваний, от онкологии, то все их к нам везут с Запада».
Казалось бы, есть и хорошая новость. Импортное сырьё, используемое для производства отечественных препаратов, к нам везут в основном с Востока. В прошлом году 76,7% импорта сырья пришлось на Индию и Китай – на европейские страны всего 19,7%. Так что это гарантирует, что российские фармпредприятия смогут продолжить работу, а то и наладить выпуск новых препаратов.
Увы, всё равно остаются проблемы с логистикой и девальвацией рубля. Последний фактор оказывает ключевое влияние и на запасы препаратов, и на их цену.
Проблем на лекарственном рынке сегодня могло бы и не быть, если бы чиновники вовремя озаботились пресловутым импортозамещением, а главное – созданием в стране системы лекарственного обеспечения.
Фактически главной проблемой отечественного фармрынка стало отсутствие внятного государственного регулирования. Пока чиновники увлекались созданием списка ЖНВЛП и регулированием цен, оказалось, что никто не занимается действительным контролем лекарственного обеспечения. В результате, если санкции каким-либо образом затронут представителей так называемой big-фармы, последствия для россиян могут оказаться катастрофическими. И даже переориентация на азиатские рынки нам едва ли поможет, ведь регистрация нового препарата может занять несколько лет. Самим наладить производство тоже вряд ли получится. Напомним, что в настоящее время решением правительства обнулены компенсации владельцам патентов из недружественных стран. Фактически это означает, что Россия сама могла бы приступить к выпуску некогда импортируемых лекарств. Однако по факту сделать это будет не так-то просто. «В случае с фарминдустрией мало «отменить» патенты. У нас нет технологий. Нужны специалисты, нужен контроль за производством. Нужно знать, как эта штука «ездит», – говорит Александр Саверский.
В результате почти со 100-процентной уверенностью сегодня можно сказать только одно: цены на лекарства в ближайшее время продолжат расти. И очень сильно повезёт, если лекарства по-прежнему можно будет купить.
Нелли Игнатьева, исполнительный директор Российской ассоциации аптечных сетей
– Критичного ничего нет, но проблемы с логистикой отрицать трудно. Перебои с лекарствами в аптеках и их нехватка сейчас связаны в основном с тем, что люди закупают медикаменты впрок. В день мы сейчас продаём лекарств больше, чем обычно реализовывали за месяц.
Александр Саверский, президент Лиги защитников пациентов
– До слёз обидно, что я уже как минимум два года говорю о необходимости создания закона о лекарственном обеспечении. Нам нужна в первую очередь система планирования: когда вы знаете о реальной потребности в каком-то препарате, а не чешете в затылке всякий раз, пытаясь разобраться, почему лекарств не хватает.