Свою самую монументальную картину «Иван Грозный» Сергей Эйзенштейн планировал выпустить в трёх сериях. Но замысел не был реализован до конца. Первая серия, вышедшая под конец Великой Отечественной войны, получила Сталинскую премию. А вот вторая вызвала сталинский гнев и подверглась запрету, после чего о съёмке третьей части Эйзенштейн не мог и мечтать.
Во второй половине 1930-х годов на советские киноэкраны хлынули фильмы, восхваляющие деяния выдающихся исторических личностей дореволюционной России, – «Пётр Первый», «Пугачёв», «Степан Разин», «Минин и Пожарский», «Суворов». Наибольшую популярность (во многом благодаря актуальной тематике) получил «Александр Невский» Сергея Эйзенштейна. Свою следующую работу – «Иван Грозный» – он начинал ставить фактически по личному заказу Сталина. Беда была в том, что режиссёр и вождь очень расходились в своих оценках царя-деспота.
«Прогрессивный» монарх
Из всех отечественных монархов Сталин особо выделял именно Ивана IV. «Мудрость Ивана Грозного состояла в том, что он стоял на национальной точке зрения и иностранцев в свою страну не пускал, ограждая страну от проникновения иностранного влияния. Пётр Первый тоже великий государь, но он слишком либерально относился к иностранцам, слишком раскрыл ворота и допустил онемечивание России», – говорил вождь.
В январе 1941 года с Эйзенштейном встретился партийный идеолог Андрей Жданов, который (явно со слов Сталина) сообщил режиссёру о том, что партия ждёт не дождётся достойной советской картины об Иване IV: «Нас интересуют те образы, фигуры и эпохи прошлого, которые отмечены прогрессивным поворотом истории. Александр Невский и Пётр Первый уже нашли своё отражение, но остаётся очень мощная фигура прошлого, которая пока не отражена по-настоящему с наших позиций в той исторической роли, которую она имела в своё время, – это фигура царя Ивана Грозного». Соавтора сценария будущего фильма режиссёру было предложено выбрать между известными писателями Леонидом Леоновым и Петром Павленко (совместно с последним Эйзенштейн писал «Александра Невского»). Однако постановщик настоял на том, что в этот раз сценарий он будет сочинять самостоятельно.
Первый сценарный вариант был закончен весной 1942 года. О соответствии своей кинодраматургии подлинным историческим событиям Эйзенштейн слишком не заботился. Так, князю Андрею Курбскому он приписал страстную любовь к царице Анастасии, а князь Владимир Старицкий, двоюродный брат Ивана IV, под пером режиссёра вышел едва ли не слабоумным. В сценарии третьей серии Иван Грозный вместе с Англией победоносно воевал с Ливонией, а в финале Россия получала выход к Балтийскому морю. Как фильм «Александр Невский» заканчивался фразой: «Кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет: на том стояла и стоит русская земля!», так и картина «Иван Грозный» должна была завершиться восклицанием главного героя: «На морях стоим и стоять будем!». По сути, Грозному приписывались достижения Петра Первого.
Шедевр, начатый в эвакуации
В октябре 1941 года киностудия «Мосфильм» была эвакуирована в Алма-Ату, потому именно там Эйзенштейн и снимал первую серию задуманной трилогии. Приступить к съёмкам удалось только в начале февраля 1943 года. К постановке были привлечены те же силы, работавшие над снискавшим большую славу «Александром Невским»: композитор Сергей Прокофьев и автор песен Владимир Луговской, художник Иосиф Шпинель и оператор Эдуард Тиссэ. Правда, последний осуществил в «Иване Грозном» лишь натурные съёмки, в которых и считался непревзойдённым корифеем. Работа же Тиссэ в павильонах Эйзенштейна не устроила, и он нашёл оператору замену в лице Андрея Москвина, снявшего знаменитую трилогию о большевике Максиме. На заглавную роль в картине был утверждён Николай Черкасов, до этого блестяще справившийся с образом Александра Невского.
Негативная реакция главы Центробанка Эльвиры Набиуллиной на презентованную на саммите БРИКС купюру объединения не осталась без внимания российских СМИ.
Давно мечтавший поработать с Фаиной Раневской, Эйзенштейн предложил ей роль княгини Ефросиньи Старицкой. Раневская с радостью откликнулась, но тут вмешалось начальство. Режиссёру было указано, что на роль русской княгини выбранная им артистка не годится, поскольку у неё, мол, ярко выраженные семитские черты. В результате Ефросинью сыграла Серафима Бирман. На роль царицы Анастасии Эйзенштейн хотел было взять Галину Уланову, тоже находившуюся в эвакуации в Алма-Ате. Но незадолго до начала съёмок Большой театр вызвал балерину в Москву. В итоге царицей стала Людмила Целиковская, а её тогдашний муж Михаил Жаров перевоплотился в Малюту Скуратова.
Снималась картина тяжело. В какой-то момент управление по производству объявило о сокращении сметы картины ввиду трудностей военного времени. Отчаявшийся Эйзенштейн писал коллеге Михаилу Ромму: «Ставить в современных условиях фильм такой трудности и такого масштаба, как «Иван Грозный», – нечто среднее между героизмом и безумием». Однако в сентябре 1943 года с эйзенштейновским сценарием ознакомился Сталин, после чего написал председателю Комитета по делам кинематографии Ивану Большакову: «Сценарий получился неплохой. Т. Эйзенштейн справился с задачей. Иван Грозный, как прогрессивная сила своего времени, и опричнина, как целесообразный инструмент, вышли неплохо. Следовало бы поскорее пустить в дело сценарий».
был человеком с волей, с характером, а у Эйзенштейна он какой-то безвольный Гамлет», – отзывался Сталин о второй части фильма про Ивана Грозного
Сценарий уже давно был пущен в дело, но «поскорее» всё-таки не получилось: первая серия вышла в прокат только в январе 1945 года. Зато вождю долгожданный фильм очень понравился. В начале 1946 года первая серия была удостоена Сталинской премии первой степени.
Вторую серию Эйзенштейн снимал в Москве осенью и зимой 1945 года. Самая красочная часть фильма – пир опричников – была снята в цвете на вывезенную из Германии трофейную пленку Agfa. За 20 лет до того Эйзенштейн поразил мир ярко-красным флагом, появлявшимся в ключевой сцене фильма «Броненосец «Потёмкин» (этот кадр в каждой копии фильма раскрашивался вручную). Теперь в картине Эйзенштейна появилось целых 16 минут, насыщенных сразу несколькими цветами. Однако оценить живописность второй серии «Ивана Грозного» зрители смогли лишь через много лет после окончания работы над фильмом.
«Омерзительная штука!»
В марте 1946 года Сталин посмотрел вторую серию когда-то заказанной им картины. После просмотра он дал увиденному убийственную оценку: «Не фильм, а какой-то кошмар!» На заседании Оргбюро ЦК 9 августа того же года Сталин долго ругал не угодившую ему вторую серию фильма Леонида Лукова «Большая жизнь», после чего обрушился ещё на один «сиквел»: «Или другой фильм Эйзенштейна – «Иван Грозный», вторая серия. Не знаю, видел ли кто его, я смотрел – омерзительная штука! Человек совершенно отвлёкся от истории. Изобразил опричников как последних паршивцев, дегенератов, что-то вроде американского Ку-клукс-клана. Иван Грозный был человеком с волей, с характером, а у Эйзенштейна он какой-то безвольный Гамлет».
4 сентября вышло Постановление ЦК ВКП(б) «О кинофильме «Большая жизнь», где одинаковой выволочке подверглись как картина Лукова, так и работа Эйзенштейна, который «во второй серии фильма «Иван Грозный» обнаружил невежество в изображении исторических фактов». Далее были тщательно повторены все формулировки Сталина, оглашённые на заседании, – и про дегенератов, и про Ку-клукс-клан, и про Гамлета.
В конце февраля 1947 года со Сталиным, Ждановым и Молотовым встретились в Кремле Эйзенштейн и Черкасов. Целью встречи было получение разрешения на съёмки третьей серии. Эйзенштейн планировал существенно сократить вторую серию и соединить её с новым материалом, чтобы хоть в таком виде картина увидела свет. Во время этой беседы Эйзенштейн получил от Сталина ещё ряд художественных наставлений. Вот некоторые из них. «Иван Грозный был очень жестоким. Показывать, что он был жестоким, можно, но нужно показать, почему необходимо быть жестоким». «Нужно показывать исторические фигуры правильно по стилю. Так, например, в первой серии неверно, что Иван Грозный так долго целуется с женой. В те времена это не допускалось».
Но Эйзенштейну не суждено было перекроить по сталинской мерке свою лучшую, по общепризнанному мнению, картину: 11 февраля 1948 года 50-летний режиссёр скончался от сердечного приступа. Вторая серия «Ивана Грозного» была впервые показана широкому зрителю лишь в 1958 году.
