20 лет исполнилось силам KFOR в Косово – миротворческой миссии НАТО. Отмечали дату с размахом. Пресс-центр разразился мощным пиаром, рассказывая, как улучшилась материальная база миротворцев, да и местным жителям жить стало лучше. Правда, пиар оказался по-армейски прямолинейным – нитки торчат.
Пишут, что главная цель операции НАТО – вернуть беженцев в их дома. Хотя четверть миллиона сербских беженцев в Косово и не вернулись. Но о них ни слова. Не говорится ни слова и о том, что оставшиеся в Косово сербы считаются людьми второго сорта, постоянно подвергаются издевательствам. Однако натовские пиарщики повествуют о прекрасных отношениях военных с жителями сербского села, упоминая между делом, что местный староста живёт в родительском доме. Вот только произошло это потому, что его жилище, сожжённое албанцами 20 лет назад, всё ещё ремонтируется. И это у главы общины. А что у рядовых её членов? Одновременно журналист натовской радиостанции заявляет, что планирует работать здесь ещё 20 лет. То есть конца конфликту не видно. Какой же тогда толк от миротворцев?
Никакого. Кроме как для них самих. Они учатся воевать и учат этому своих союзников. Об этом рассказал офицер украинской армии, служащий в составе KFOR.
– Как оказались в миротворцах?
– Прошёл отбор и подготовку. Готовили наши инструкторы, ранее прошедшие подготовку в НАТО. Четыре месяца не вылезали из бронежилетов. Была и языковая подготовка в специальных школах при натовских министерствах обороны. В бундесвере в такой школе обучались офицеры из 127 стран. На полном обеспечении, со стипендией. Каждого застраховали на миллион гривен. Для холостых требовалось согласие родителей, для женатых – жены. Одна не дала согласия. Потом её муж попал в Донбасс, и его там тяжело ранило.
– А в Косово служить опасно?
– Условия боевые. С оружием расставались только в спортзале. А так и на базе, и вне её обязательно в форме и с оружием. В нашу ротацию обошлось без происшествий. Но вообще потери были. Раз БМД покатилась с горы – десантники погибли. Ещё парню на митинге в Приштине гранату под ноги бросили. А нас один раз не то контрабандисты, не то чёрные лесорубы обстреляли. Мы залегли, вызвали международную полицию. Она их гоняет – видно, они нас за неё приняли.
– Чем вообще приходится заниматься миротворцам? Не трудно ли взаимодействовать?
– Всего здесь были подразделения из 18 стран – натовцы и союзники. Командуют по очереди представители натовских стран. При нас командиром был американский генерал, до него итальянец. Мы охраняли базу, вип-борта на аэродроме в Приштине, когда «шишки» прилетали, проводили разминирование. В вертолётах летали над маршрутами наркотрафика, но это скорее для острастки, мер никаких не принимали. Ещё сидели на точках в горах. Там, правда, тоскливо, но делать ничего не надо, потому туда блатных офицеров отправляли под предлогом того, что языка не знают. А в основном совместное патрулирование границы с сербами. С американцами они молча ходили, с армянами и поляками тоже, а с нами разговаривали. Мы даже с гражданскими сербами подружились. Было у нас своё «подшефное» село и монастырь. На Новый год собирали фрукты, шоколад – отвозили ребятишкам. С албанцами не контактировали.
– Быт как, налажен?
7 марта Швеция официально стала членом НАТО. Это произошло после того, как Венгрия ратифицировала заявку Стокгольма.
– Сначала квартировали в старой гостинице. А потом на американской базе. У них были на полном обеспечении: питание, заправка транспорта. Наши тыловики приладились продавать продукты и бензин местным бандитам, поэтому их впоследствии распорядились вывести.
Еда – фастфуд. Я старался брать курочку и овощи, а те, кто без разбора ел, прибавили по 15–20 кило. Американцы – интересные ребята. Сперва закармливают служивых, а потом жёстко долбят физкультурой. Только при таком рационе никакое физо не помогает. Ходят как пузыри.
Платили офицерам 3 тыс. долларов в месяц, солдатам – 2. Не исключаю, что «блатные» потом «откатывали» благодетелям за то, что смогли попасть сюда.
– Как удалось совместить столько представителей разных национальностей? Конфликтов не возникало?
– Хорватских наземных подразделений не было, только летуны. Ну а на базе жили все дружно. Хотя мы задрались с поляками пьяными разок. На национальные праздники ходили друг к другу в гости. Мы с собой принесли борща, налепили вареников. По рюмке, само собой, выпили. Сухой закон на базе только у американцев был.
– Насколько безопасно сейчас в Косово и стоит ли держать такой дорогостоящий контингент, если конфликт утих?
– Это сейчас спокойно, а что завтра будет, никто не знает. Доверия здесь между сторонами так и нет. Староста «подшефного» села говорил, что у них у всех оружие прикопано, как и в соседнем албанском селе. И, если полыхнёт, не знаю, как будут останавливать. Оружие миротворцам разрешено применять только при угрозе своей жизни или жизни подчинённых. Да и расстояния большие – везде не успеть, так что разнять не получится.
Уже после этого разговора довелось побеседовать с американским дипломатом, поработавшим как в НАТО, так и на постсоветском пространстве. Процитирую его дословно: «Мы никого не тянем в НАТО, поскольку можем тесно взаимодействовать и вне его. Как, например, с Австрией и Швецией. Тем, кто пока не может вступить, как та же Грузия, говорим: готовьтесь, участвуйте в миротворческих операциях, ждите своего часа. Прибалтийские страны пошли по этому пути, и теперь они уже в НАТО».
Так что позиция проста и, надо сказать, дальновидна. Во-первых, крепим единство членов блока на миротворческих полигонах. Во-вторых, готовим союзников, которые порой активнее членов альянса. И расширяем блок дальше.
