Лесные пожары в России к концу июля охватили площадь размером почти 4 млн гектаров. Можно, конечно, списывать всё на аномальную жару, и это отчасти будет правдой. А можно взглянуть на соседнюю Финляндию, где практически такой же климат и море леса, но не в пример соседней Карелии крупных пожаров не происходит.
– Я губернатору в пятницу отправил сообщение – дескать, горит всё! – эмоционально делился с местными журналистами житель посёлка Найстенъярви Суоярвского района Карелии. – Даже кладбище сгорело, где наши родные лежат. А он всякую ерунду пишет в ответ: мол, всё в порядке. Какой чёрт в порядке, всё горит! Почему пожарные самолёты в Турцию и на Кипр отправили? Что у нас творится вообще?
Как губернатор убежал от огня
А творятся в Карелии, как и во многих других регионах, лесные пожары. С начала июля на фоне аномальной жары возгорания начали возникать то тут, то там. Сначала пожарные справлялись с бедствием, но где-то с середины месяца пошёл настоящий огненный вал. Кое-где огонь начал вплотную подбираться к населённым пунктам. Пожарные с трудом остановили его на границах крупного райцентра Сегежа, на несколько часов было прервано движение по федеральной трассе «Кола» (Санкт-Петербург – Мурманск) – из-за задымления автотранспорту было опасно двигаться. Смогом от горящих лесов заволокло даже столицу Карелии Петрозаводск. Однако власти до последнего делали вид, что ничего страшного не происходит. В результате случился смешной казус, который нынче обсуждает вся Карелия. Губернатор Артур Парфенчиков в сопровождении свиты и телекамер выехал на место пожарищ – надо же показать себя ответственным руководителем. Однако в какой-то момент ветер сменился и огонь пошёл прямо на правительственную делегацию, отчего губернатору пришлось спешно улепётывать.
Самая сложная ситуация оказалась как раз в Найстенъярви. Если верить местным жителям, то заполыхало у них примерно 14–15 июля, однако пожарные подтянулись на место лишь спустя сутки. Вплоть до этого времени люди боролись с огнём своими силами. Однако ни они, ни прибывшие в конце концов на помощь силы МЧС с ситуацией не справились – огонь удалось остановить на подступах к посёлку, лишь когда уже занялись первые сараи на окраинах, а людей пришлось эвакуировать. К 20 июля общая площадь лесных пожаров в Карелии достигла 5 тыс. гектаров, в связи с чем в республику прибыл глава МЧС России Евгений Зиничев (позже бороться с пожарами рванул даже пиар-ориентированный министр обороны Сергей Шойгу, понимая, что сейчас это это суперважная тема). В итоге на помощь карельским спасателям отправились их коллеги из Мурманска, Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Для последних, впрочем, эта командировка может оказаться своеобразной проверкой на прочность перед ЧП на собственной территории – с приграничных карельских лесов ветер несёт огонь на юг. Уже сейчас тлеет торф в 10–15 километрах от Ленинградской АЭС и горят острова на Ладожском озере, а жители города Сосновый Бор жалуются на невозможность в жару открыть форточки – небо затянуло дымом от лесных пожаров.
В Канаде продолжают бушевать масштабные лесные пожары. Эвакуированы десятки тысяч жителей и туристов.
Хватит ли у МЧС сил и средств для того, чтобы одновременно бороться с таким количеством пожаров во всех уголках страны сразу? Ведь если на Северо-Западе счёт охваченным пламенем гектарам леса идёт пока на тысячи, то в Якутии, по официальным данным, горит свыше 1,5 млн гектаров. В Тюменской и Омской областях охваченные огнём площади также перевалили за миллионный рубеж. Или придётся обращаться за помощью к Ди Каприо, как это уже сделали жители Якутии, не дождавшиеся помощи от российских чиновников?
Неучтённые леса
Не ставя под сомнение героизм рядовых пожарных, трудно закрывать глаза на то, что руководство профильного ведомства с задачей сохранения лесов от пожара справляется плохо. Лучше всего у чиновников пока получается скрывать данные – в этом деле они действительно специалисты и, может быть, даже мировые рекордсмены. Например, как рассказывают в Greenpeace, официально в России горит 4 млн гектаров леса. Однако данные космических съёмок NASA позволяют судить, что огонь может бушевать на площади свыше 10 млн гектаров.
«Дело в том, что государственная статистика не учитывает «неофициальные» леса, которые, к примеру, растут на сельхозземлях», – объясняет подобную разницу в цифрах руководитель лесного отдела Greenpeace Алексей Ярошенко. Он также называет причины нынешней ситуации. «Во-первых, критическое недофинансирование лесного хозяйства. Реально регионам нужно на лес около 100 млрд рублей в год, а получают они чуть больше 30. Во-вторых, широкое и опасное использование огня в сельском и лесном хозяйстве – в виде сельскохозяйственных палов, профилактических выжиганий и огневой очистки лесосек», – перечисляет в интервью «АиФ» Алексей Ярошенко. Всё это накладывается на аномальную жару и ветреную погоду, и получается огненный вал, который за считанные часы способен проходить огромные территории.
Впрочем, не только температурные скачки влияют на ситуацию с лесными пожарами – принципиальное значение имеет и то, как организовано лесное хозяйство в стране. Примером здесь может служить соседняя покрытая лесами Финляндия. В 2017 году местная пожарная служба продала пожарные самолёты в Россию, объяснив это их ненадобностью. По словам старшего инспектора МВД Финляндии Ярко Хяюринена, отказ от использования авиации был прост: в стране наладили такую обширную и надёжную сеть лесных дорог, что для тушения огня можно использовать наземные силы – пожарные машины проедут куда угодно. При этом государство даже не тратилось на прокладку дорог. Большая часть финской тайги находится в частных руках – владельцы лесного фонда следят за сохранностью деревьев и обеспечивают возможность проезда по тем самым лесным дорожкам. К тому же они сами заинтересованы в том, чтобы в случае ЧП пожарные прибыли на место возгорания как можно быстрее и потушили огонь в кратчайшие сроки. Ведь каждую минуту в огне лесного пожара исчезает не какое-то мифическое «общественное достояние», арендованное у государства, а вполне осязаемые полновесные десятки тысяч евро, принадлежащие конкретному владельцу.
В России такую сеть дорог теоретически должны создавать и содержать региональные власти, но, как уже отмечали специалисты, регионы получают на эти цели в три с лишним раза денег меньше, чем необходимо. А тем, кто занимается вырубкой леса, наоборот, лучше, чтобы дорог было меньше – слишком мутный этот бизнес и лишних глаз ему не надо. Так, «Наша Версия» рассказывала о ситуации в Красноярском крае. Наши спецкоры обнаружили в Тунгусско-Чунском лесничестве на единственной дороге пост охраны. КПП со шлагбаумом установлен без каких-либо документов, закрывая путь тем, кто решил проверить законность вырубки. Разве не будут такие лесозаготовщики как минимум не препятствовать образованию пожаров, чтобы скрыть следы вырубки? А может, будут их и специально устраивать?! Результат налицо. Леса горят, а бюджет финансирует не профилактическую работу по предотвращению ЧП, а «замазывает» деньгами раны, которые наносит природе и людям огонь. При этом особого толка от этого нет, если, конечно, не считать успешно «осваиваемые» на местах деньги, выделенные на спасение лесов.
