Главным итогом пекинского саммита Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества стала поддержка создания Азиатско-Тихоокеанской зоны свободной торговли. Принята также «дорожная карта» создания зоны, хотя и без указания конкретных сроков. При этом российский президент Владимир Путин выступил против создания «Транстихоокеанского партнёрства» (ТТП), которое продвигают в последние годы США. По словам Путина, это «очередная попытка США построить выгодную для себя архитектуру регионального экономического сотрудничества». В нынешнем раунде Вашингтону не удалось добиться успеха, вопрос с ТТП отложен. Некоторые эксперты видят в этом проекте конкурента АТЗСТ. Важным итогом саммита стали и соглашение об ограничении выброса углерода, заключённое между Китаем и США, и меморандум о большой газовой сделке между Россией и Китаем. На страны, входящие в АТЭС, сейчас приходится 40% мирового населения и 54% мировой экономики. Кто укрепил свои позиции в борьбе за лидерство в регионе?
Сергей ЛУЗЯНИН, заместитель директора Института Дальнего Востока РАН:
– В АТЭС существуют два разных центра притяжения – китайский и американо-японский. Результатом саммита стало явное усиление первого из них. Китай включил в повестку дня и свой вариант зоны свободной торговли, и тему трубопроводов, и ранее несвойственный форумам АТЭС, но важный для китайской внутренней политики вопрос борьбы с коррупцией. Страны АТЭС подписали соглашение о взаимной выдаче коррупционеров. Для России же главной целью был «малый саммит» – встреча Путина с Си Цзиньпином, уже пятая с начала года. Её итогом стало подписание 17 документов, среди которых важнейшими являются газовый блок, проекты в сфере информационной безопасности и инфраструктурные проекты. Такое плотное взаимодействие РФ и Китая раздражает США, поскольку речь идёт о повороте России в сторону Азии – из-за украинских событий. Запад, который опирается на союз с Японией, проморгал геополитическое сближение РФ и Китая. В настоящее время наблюдается рост их совместной экономической силы.
Александр ГАБУЕВ, эксперт по внешней политике программы ООН «Альянс цивилизаций»:
– Суть саммита заключалась в конкуренции двух торговых блоков. Итогом стала ничья. В условиях западных санкций крупнейшие российские компании связывают основные надежды с Китаем – второй экономикой мира и самым близким политическим партнёром Москвы. Если в 1993 году он занимал в списке торговых партнёров России лишь 10-е место, то по итогам 2009 года стал лидером списка и с тех пор удерживает эту позицию. В 2001 году стороны подписали договор о дружбе, в 2004-м – дополнение к соглашению о российско-китайской границе, по которому РФ уступила КНР 337 квадратных километров спорных земель, начались совместные действия на базе Шанхайской организации сотрудничества. Окончательный перелом произошёл весной сего года после введения западных санкций. С апреля 2014 года прежние неформальные ограничения на экспансию китайского капитала в нашу страну фактически сняты. Россия хочет получить от Китая рынки сбыта и инвестиций, прямые банковские кредиты, доступ к критически важным технологиям. Однако в этой растущей зависимости от КНР есть немало потенциальных рисков. Россия не должна превратиться в сырьевой придаток быстрорастущего соседа.
Александр ФЕДОРОВСКИЙ, заведующий сектором общих проблем Азиатско-Тихоокеанского региона ИМЭМО РАН:
– На протяжении очень многих лет скептики говорили о неспособности АТЭС решать проблемы развития интеграционных процессов в регионе. Тем не менее на деле мы видим обратное. Заслуга Китая состоит в том, что он придал импульс созданию единой зоны свободной торговли. Проблема России состояла в том, что мы не были членами ВТО, и это мешало подписывать региональные договоры о свободной торговле. Сейчас мы встали на путь поиска модели своего участия на двустороннем уровне. Поэтому российско-китайское взаимодействие в рамках АТЭС очень важно для включения России в эти интеграционные процессы. На смену торговле приходит инновационное, технологическое сотрудничество. Нам надо искать новые формы, которые должны опираться на активность государственно-частного партнёрства, координировать действия государства, госкорпораций и частного бизнеса из Азиатско-Тихоокеанского региона, стимулировать инвестиционные обмены.
Андрей КАРНЕЕВ, заместитель директора Института стран Азии и Африки МГУ:
– В ближайшее время мы увидим скорее конкуренцию разных форматов, чем единую интеграционную модель. В руководстве Китая долго господствовала концепция, что эта страна должна оставаться в тени, действовать «мягкими лапами». Но начиная с 2010 года, с учётом возвращения США в Азию и эскалации конфликтных действий со стороны соседей, Китай решил, что такая мягкая политика неперспективна, а лишь провоцирует Японию и другие страны. Теперь китайская власть проявляет напористость, считая, что необходимо более твёрдо отстаивать национальные интересы. Сам факт стремительного возвышения Китая как потенциально глобальной державы имеет и положительные, и отрицательные стороны. С одной стороны, он даёт соседям возможности для торговли и инвестиций. С другой стороны, такой рост провоцирует их недоверие, опасение. Внутриполитические события в Китае носят весьма непростой характер. В руководстве этой страны есть и ястребы, и политики, выступающие за улучшение отношений с соседями. Периодически усиливаются то одни, то другие.