Двадцать лет назад полномочия центральных банков были жестко ограничены, а их руководители крайне консервативны. Они больше заботились об инфляции, чем о гражданах, и были непоколебимы. Но, как заявил в 2000 году будущий управляющий Банка Англии (BOE) Мервин Кинг, подобный подход был ошибкой. Финансовый кризис 2008 года лишь подчеркнул это.
С тех пор руководители центральных банков перешли к разработке новых инструментов для борьбы с возникающими проблемами и потенциальными угрозами. Тем не менее многие втайне мечтали вернуться к старым добрым временам осторожного консерватизма (серьезно относящегося к финансовой стабильности).
Но недавние заявления Федеральной резервной системы США и Европейского центрального банка говорят о том, что пути назад нет. Центробанки теперь стремятся взять на себя ответственность за политические цели, от которых они раньше уклонялись, в частности, борьбу с неравенством и изменением климата.
Так, ФРС ранее объявила, что теперь будет ориентироваться на максимальную занятость, а не на «отклонения». По словам председателя регулятора Джерома Пауэлла, основной причиной таких изменений стало осознание того, что ограниченный рынок труда приносит пользу общинам с низким доходом и этническим меньшинствам. Только при очень низком совокупном уровне безработицы те, кто находится на периферии рынка труда, получают выгоду в виде доступа к рабочим местам и более высокой заработной плате.
Политики давно знают, что экономика с высокой занятостью приносит пользу неквалифицированным рабочим и представителям национальных меньшинств, а ФРС обладает двойным мандатом Конгресса на достижение как стабильности цен, так и полной занятости. Новинкой является то, что вместо определения собственных задач в чисто макроэкономических терминах ФРС выразила готовность принять участие в коллективных усилиях по борьбе с бедностью.
Причина, как объяснили в самой ФРС, заключается в том, что регулятор решил прислушаться к мнению граждан и убежден в преимуществах низкой безработицы. Но еще недавно ФРС гордилась тем, что была изолирована от политики и поэтому регулятор не прислушивался к гражданам.
ЕЦБ еще не представил свою политику в полном объеме. Но можно ожидать, что на аналогичные решения европейский регулятор не решится. В то время как ФРС может рассматривать более высокую инфляцию в Колорадо как приемлемую плату за ограниченный рынок труда в Миссисипи, ЕЦБ не может действовать таким же образом. Европейские страны не заинтересованы в подобной солидарности. Вместо этого европейские центральные банки все чаще высказываются в поддержку действий по борьбе с изменением климата.
Для ЕЦБ в таких действиях нет ничего нового. В знаковой речи 2015 года тогдашний управляющий Банка Англии Марк Карни подчеркнул риски для финансовой стабильности, связанные с изменением климата, и ответственность, которую это налагает на регулирующие органы. Это понимание сделало климатические риски одним из приоритетов для надзорных органов.
Но сегодняшние европейские Центробанки идут дальше. Президент ЕЦБ Кристин Лагард заявила, что намерена изучить все возможные пути борьбы с изменением климата.
Одним из вариантов является выбор «зеленых» активов. Отдать им предпочтение, значит отойти от рыночной нейтральности, обеспечивающей максимальную эффективность денежно-кредитной политики. Это также превратит ЕЦБ в лоббиста политики, для которой у него нет полномочий, кроме общего положения, согласно которому центральный банк поддерживает политику Европейского Союза при условии стабильности цен.
Консервативно настроенные экономисты с подобным подходом категорически не согласны. Джон Кокрейн из Института Гувера (который не отрицает изменения климата) обвиняет ЕЦБ в самоопределении своей миссии. Президент Бундесбанка Йенс Вайдманн также не испытывает по этому поводу энтузиазма. И даже ФРС гораздо более осторожна, чем ее европейский коллега, в отношении активных действий в вопросах борьбы с изменением климата.
ФРС и ЕЦБ не случайно выходят на новый для себя уровень. Поскольку вопрос инфляции неактуален, по крайней мере временно, регуляторы не хотят стать «жрецами забытого божества». Их квазипараллельные шаги указывают на тектонические сдвиги, которые в настоящее время затрагивают гражданское общество и иллюстрируют стремление независимых политических институтов ориентироваться на социальные предпочтения, чтобы сохранить свою легитимность.
