Владимир Путин вновь раскритиковал НАТО, заявив, что СССР и Россия дважды пытались вступить в альянс, однако западные партнёры оказались не готовы отказаться от «схематичной картины мира». Если желание России присоединиться в 2000 году к Североатлантическому блоку вопросов не вызывает, то стремление Советского Союза оказаться в одном строю с «заклятыми друзьями» кажется странным. И верно – здесь не обошлось без интриги.
Из братьев по оружию в непримиримых врагов Вашингтон и Москва превратились раньше, чем высохли чернила под Актом о капитуляции Японии, увенчавшим окончание Второй мировой. Уже в октябре 1945 года в штабе Эйзенхауэра был разработан план «Тоталити» на случай, если силам США в Европе станут угрожать советские войска. Среди прочего он предусматривал атомную бомбардировку советских городов. Тем временем в британском военном министерстве стряхнули пыль с разработанного ещё в апреле плана «Немыслимое». Он предполагал нанесение удара по частям Красной армии в Германии и Польше, причём компанию американцам и англичанам должны были составить 10–12 дивизий, сформированных из пленных немцев.
«Вот умру, передушат вас как куропаток»
Страх перед СССР появился у Вашингтона и Лондона не на пустом месте. Москва прямо давала понять, что отныне считает Восточную Европу своей вотчиной и не против, чтобы в перспективе к ней присоединилась и Западная. Причём это не выглядело фантастикой: многие европейцы, воодушевлённые победой над фашизмом, с симпатией относились к СССР. «Москва приказала французской Компартии более решительно заявить о своём лидерстве, чтобы приучать французский народ к возможности коммунистического правительства», – доносила в сентябре 1946 года военная разведка США. А в мае 1947 года её агенты сообщали, что Кремль фактически прибрал к рукам норвежскую спецслужбу, во главе которой встал открытый коммунист. Наконец разразившийся в 1948 году берлинский кризис, в ходе которого блокировали западный сектор немецкой столицы, показал: СССР готов играть на обострение.
Впрочем, недаром говорят, что у страха глаза велики. В реальности ни о каком противостоянии с США в Москве не думали, понимая, что ещё одну большую войну истощённая страна не выдержит. Так, в Госплане предупредили: исполнить все заказы военных министерств, необходимые для мобилизации Вооружённых сил в случае войны, промышленность сможет только к 1955 году. Кроме того, СССР оставался почти беззащитным перед новым оружием – атомной бомбой.
На этом фоне стало известно: Вашингтон готовится создать мощный военный блок. Против кого собираются дружить его участники, сомнений не возникало. У Москвы тоже имелся свой туз в рукаве. Ещё в 1947 году СССР начал тайно выстраивать оборонный альянс из стран Восточной Европы. Как писал Вячеслав Молотов, план заключался в следующем: сначала малые страны заключат договоры между собой, а затем уже с СССР – «иначе будут говорить, что они действуют по указке Москвы». При этом, когда болгарский коммунистический лидер Георгий Димитров неосторожно рассказал о создании конфедерации, Сталин лично накрутил ему хвост: мол, как теперь критиковать США за то, что они собираются строить свой блок, если у нас есть собственный?
Парламентарии стран-членов НАТО встревожены из-за политики, которую избранный президент США Дональд Трамп намерен проводить в отношении альянса по возвращении в Белый дом.
Однако на полноценный оборонный альянс созданное Москвой образование всё равно не тянуло. Потому Сталин решил зайти с другой стороны: советская сторона начала продвигать идею заключения глобального пакта мира, в котором бы США, СССР, Британия, Франция и Китай гарантировали бы друг другу ненападение. Вряд ли Сталин верил в подобные соглашения после пакта Молотова – Риббентропа. Скорее своим предложением он пытался убедить мир: мол, разговоры о красной угрозе – полная чушь, это Америка бряцает оружием! В январе 1949 года вождь даже объявил, что готов встретиться с президентом США и лично обсудить с ним вопросы заключения мирного пакта. Правда, на территории СССР, ведь врачи запретили ему, старому больному человеку, далёкие путешествия...
Вашингтон на это ничего не ответил. А 4 апреля 1949 года был заключён Североатлантический договор. Своё мнение по этому поводу Сталин выразил следующим образом: «Мы не ответим созданием своего блока. Отвечать таким же блоком – значит помогать Америке и Англии спровоцировать «интернациональную» войну с СССР и его союзниками». Впрочем, вряд ли Сталин недооценивал степень возникшей опасности. «Вот умру, передушат вас как куропаток, не сумеете вы отстоять Советское государство», – молвил он однажды соратникам.
Либо НАТО, либо коммунизм
Попытка бороться с США путём обращения к общественному мнению может показаться наивной, но это будет обманчивое впечатление. Пережившие войну европейцы крайне трепетно относились к угрозе новой напряжённости, отчего идеи мира пользовались безусловной поддержкой в обществе и политике. Сразу после появления НАТО в Париже при поддержке СССР прошёл первый Всемирный конгресс сторонников мира, собравший 2 тыс. делегатов, в том числе мировых «лидеров мнений»: открывал конгресс нобелевский лауреат Фредерик Жолио-Кюри, а эмблему собрания – белого голубя – нарисовал Пабло Пикассо. «Нас хотят заставить повторить походы Врангеля, Деникина, Вейгана и Гитлера, пытаясь убедить, что «во имя демократии и свободы» под защитой атомной бомбы мы должны уничтожить режим, который совершил «непростительное преступление» – положил конец эксплуатации человека человеком», – говорил Жолио-Кюри, и весь мир внимал ему. В итоге было подготовлено воззвание о запрете атомного оружия, а европейские докеры дружно отказывались разгружать американские военные корабли. Да, Советский Союз умел в мягкую силу, как сказали бы сегодня.
Уже после смерти Сталина, в 1954 году, Москва предложила создать общеевропейский договор о коллективной безопасности. Его участниками предлагалось стать всем государствам, независимо – это подчёркивалось особо – от общественного строя. Таким образом, договор размывал бы значение НАТО. Понятно, что идея не нашла поддержки. «В качестве главного аргумента против выдвигается тезис, что он направлен на вытеснение США из Европы и на то, что СССР, заняв место США, стал бы доминирующей державой в Европе», – откровенно писал замглавы МИДа Андрей Громыко. В итоге и было решено нанести удар, которого ни в Вашингтоне, ни в Лондоне точно не ожидали. 31 марта 1954 года Кремль направил правительствам США, Великобритании и Франции официальную ноту, где было заявлено о готовности вступить в НАТО. Мол, если альянс не создан против СССР, как это заявляется, то вот они мы – открывайте двери!
Новость вызвала в штаб-квартире НАТО понятный шок. «Представляется маловероятным, что суть советского предложения носила искренний характер. На самом деле, сама идея показалась абсурдной», – отмечалось в протоколе заседания. При этом подчёркивалось, что подготовке ответа следует уделить большое внимание, поскольку «заявка была явно подана с целью пропаганды и, по сути, адресована мнению общественности стран-участниц, а не их правительствам». Кроме того, «с точки зрения пропаганды СССР хитроумно выбрал момент, совпавший с общим чувством тревоги по поводу разрушительной мощи водородной бомбы». «Заявка обладает большой притягательной силой для тех жителей стран НАТО, кто склонен принимать желаемое за действительное», – резюмировалось в итоге.
Составлять ответ Москве собрались представители всех стран – участниц блока. Как посетовал португальский делегат граф де Товар, Советы и правда подошли к вопросу иезуитски, особо подчеркнув свою инициативу о запрете атомного оружия. Потому теперь надо будет заодно давать ответ, почему НАТО не хочет отказываться от ядерных зарядов. Судя по всему, в таком же унынии пребывали и другие участники заседания. Потому, когда делегат от Дании Дж. А. Вестбирк предложил реально рабочий план (мол, коли СССР и правда хочет в альянс, пусть сперва заявит о готовности принять у себя принципы европейской демократии, а если нет – то и суда нет), его будто не услышали.
В итоге было объявлено, что вступление СССР в НАТО невозможно как бесполезное и опасное для блока. Таким образом, Москва продемонстрировала: мол, Советский Союз сделал всё для обеспечения мира в Европе, но раз эти попытки не оценили, то не обессудьте. Зримым же ответом стало создание в 1955 году Организации Варшавского договора.
