2 августа кабинет министров Латвии создал специальную комиссию, которая должна «определить размер ущерба, понесённого страной за годы советской оккупации». Дело в том, что ещё 12 мая 2005 года сейм Латвии принял декларацию «Об осуждении политики тоталитарного оккупационного режима СССР, реализованной в Латвии», которая обязала правительство в течение трёх месяцев образовать эту комиссию. При этом 17 членов комиссии по определению ущерба подбирало не министерство финансов или экономики, а МВД Латвии; вошли в неё и представители генпрокуратуры и спецслужб.
Впрочем, экономисты там, видимо, были и не нужны, так как, судя по заявлению депутата сейма Леопольда Озолиньша, считать убытки никто не собирался. «Никто не может компенсировать ущерб, в том числе и латышскому языку, культуре, экологии от того, что Латвию наводнил почти миллион колонистов!»
Парламентарий также заявил, что «Москва вполне в состоянии заплатить ту сумму, которую мы представим. Денег в России более чем достаточно!»
Стало быть, нам предлагают не возместить ущерб, а выплатить штраф, за «моральные издержки» наверное.
Мы решили разобраться в экономической подоплёке требований компенсаций: кто, кому и сколько, собственно, должен.
Экономическая история Латвии начинается с оккупации, только не российской, а немецкой. Именно немцы построили в ней почти все города (за исключением тех, которые позже возвели русские), они оказали огромное влияние на экономику и культуру. Собственно немцы («остзейские бароны») продолжали оставаться здесь хозяевами и после присоединения латвийских земель к Российской империи.
Ещё 100 лет назад в Лифляндской губернии 54,3% земель принадлежало помещикам-немцам и только 34,8% — крестьянам-латышам (и эстонцам), в Курляндской — 40% земли имели немцы-помещики и 37% — латыши-крестьяне, остальные земли принадлежали государству и церкви. В дореволюционных изданиях энциклопедии братьев Гранат можно прочесть, что в Курляндии крестьян, бывших владельцами или хотя бы арендаторами (!) земли, насчитывалось 175 тыс. человек (включая членов семей), а безземельных крестьян — батраков у немцев или других крестьян — 350 тысяч!
От присутствия немцев Латвия смогла избавиться только в 1918 году. Именно с этого периода и можно исследовать состояние собственно латвийской экономики. Вообще изгнание немцев, число которых за несколько лет упало со 150 до 60 тыс., пагубно сказалось на развитии латвийских городов. Впрочем, вначале особых проблем не было: немецкие дома и квартиры просто заселили латыши (к слову, кроме латвийской программы возвращения недвижимости «законным её владельцам до 1940 года» логично было бы возвращать особняки и тем, кому они принадлежали до 1920 года). А вот со строительством новых домов и предприятий дело не заладилось: доля горожан не только не достигла уровня 1913 года (37,7%), но и начала сокращаться — с 36,5% в 1930 году до 35% в 1939-м.
Латышские власти не только не смогли построить новые предприятия, но даже довели до закрытия уже имеющиеся: в 1938 году число предприятий оказалось на 4% ниже уровня 1913 года, а рабочих — на 41%.
Закрылись даже знаменитый Русско-Балтийский вагоностроительный завод и завод резиновых изделий «Проводник» (до революции занимавший второе место в мире по производству шин). Но и в этой полуживой промышленности 60% капитала принадлежало иностранцам (как и в банковской сфере). Отсутствие серьёзных экономических связей с СССР (к концу 1930-х его доля в товарообороте Латвии упала до 3—4%) привело и к упадку морского транспорта: тоннаж прибывающих и отправляющихся из портов Латвии судов сократился в 1913—1938 годах с 3,6 до 1,3 млн. тонн.
Посмотреть летом популярные советские кинофильмы можно в культурном центре «Строгино». Показы организуются бесплатно.
Угасание латышской экономики нарушила «советская оккупация». «Оккупанты» не только не вывезли из страны ничего ценного, но и вкладывали в Латвию деньги более активно, чем в собственную экономику. В 1946—1985 годах построены и восстановлены 216 крупных промышленных предприятий.
Естественно, было механизировано и сельское хозяйство, а латышские рыбаки, до войны отплывавшие на своих судёнышках от берегов лишь на несколько километров, стали ходить за рыбой в Атлантический океан, благодаря чему улов многократно вырос...
Что же касается принесённой русскими «дурной экологии», то латышским парламентариям не грех вспомнить, что именно в период «советской оккупации» были ликвидированы оставшиеся в наследство от «независимости» полиомиелит, дифтерия, малярия, бешенство... Количество больниц, школ, санаториев и других социальных учреждений более чем утроилось, а число мест в них выросло в 30 и более раз...
Сегодняшние латвийские статистики вынуждены признать, что с начала 1920-х до конца 1930-х годов рождаемость в независимой Латвии упала с 2,2 до 1,8%, смертность же осталась на уровне 1,4% (в СССР за это время благодаря введению всеобщей бесплатной медицины смертность упала в 1,5—2 раза). А в нынешней же Латвии повторяется история первого «периода независимости»: смертность выросла, рождаемость упала с 1,5% до 0,9%.
Всего в 1946—1989 годах в экономике Латвии введено в действие основных фондов на общую сумму 37902 млн. рублей (в ценах 1984 года). Если учесть, что $1 в 1984 году официально стоил около 65 копеек, то можно утверждать, что стоимость всех предприятий, больниц, школ, квартир и всего остального, что построено в Латвии в советский период, составила почти $60 млрд., или в среднем по $1,3 млрд. в год.
К примеру, сейчас независимая Латвия, имея за спиной советскую материальную базу, делает только $300—400 млн. в год государственных капвложений.
Не потребовать ли нам от Латвии выплачивать каждый год в течение 45 лет по $1,3 миллиарда? Тем более что, говоря языком латышских парламентариев, Латвия «в состоянии заплатить эту сумму» — ведь бюджет этой страны составляет $5 млрд. в год...
Справедливости ради надо учесть, что из всех сделанных в советские времена вложений 15—25% создавали не дополнительное имущество, а просто возмещали вышедшее из строя, поэтому Латвия может заплатить только за увеличение стоимости национальных основных фондов. В любом случае факт остаётся фактом: если в конце 1940-х годов стоимость основных фондов Латвии составляла 1 млрд. рублей, то к началу 1990 года она достигла 29,9 млрд. (в сопоставимых ценах 1973 года), а с учётом оборотных средств и домашнего имущества населения национальное богатство этой союзной республики приблизилось к 45 млрд. рублей.
