Поскольку Фирташ получил белорусский дипломатический иммунитет, его выдача из Австрии в США стала невозможной. Его нынешний статус – советник белорусского постпредства при международных организациях в Вене. Минск добивался признания дипломатического статуса Фирташа с июня 2021 года. Но с какой стати?! Зачем Александру Лукашенко понадобилось высвобождать украинского воротилу из цепких объятий американской фемиды? Как выясняется, Фирташ может быть ценен не только своими связями и миллиардами.
Для Батьки Фирташ не просто ценный переговорщик в случае замирения России и Украины. Это, возможно, будущее первое лицо переформатированного украинского государства. Такую роль в интересах России мог бы сыграть Виктор Медведчук, – когда бы он мог представлять хоть кого-то, кроме самого себя, после скандального обмена на несколько десятков украинских пленных и выяснений, куда подевались те деньги, которые ему перечисляли из Москвы. Теперь Медведчук, что называется, не при делах, он полностью отыграл свою роль. Но есть ещё Фирташ, которого, похоже, удалось вырвать из рук Вашингтона.
Поскольку Россия не признаёт президентский статус Зеленского, участие Кремля в будущих мирных переговорах под большим вопросом. А Фирташ может стать высоким посредником, доверенным лицом с дипломатическим статусом, пусть и белорусским. Мало того, именно Фирташ впоследствии может возглавить не только переговорный процесс, но и часть Украины, – в случае её вероятного раздела. Напомним, что до недавнего времени Фирташу принадлежало до 85 процентов украинских региональных газораспределительных сетей. Их потерю Киев ничем не компенсировал, а «раскулачили» Фирташа незаконно, так что за Зеленским – должок. А ещё Фирташа связывают тесные узы с российским бизнесом, может быть, даже более тесные, чем семейство Медведчука. В общем, такой переговорщик наверняка ещё пригодится. Ну, а Лукашенко наверняка получит свои дивиденды (памятуя о том, что Фирташ всё ещё энергетический магнат). Примечательно, что процесс придания дипломатического статуса Фирташу резко ускорили именно сейчас – не означает ли это скорого начала переговорного процесса?
