Мало кто умеет говорить о политике не просто интересно, но и красиво. Александру Андреевичу Проханову это дано в полной мере. Писатель, публицист, бессменный главный редактор газеты «Завтра» — вечный источник информационных скандалов. Осенью этого года Проханов вновь оказался в центре скандала. Он разорвал союз с коммунистами, которые 15 лет считали Проханова своим главкомом во всех информационных войнах. А размежевание с ними оформил не самым обычным способом: опубликовал роман-памфлет «Политолог», страшную и в то же время смешную книгу о современной политике, где в каждом герое узнаётся реальный прототип.
Проханов плохо поддаётся классификации. Он всегда больше, чем может сказать «этикетка», пришпиленная к нему. С ним бессмысленно говорить о мелочных интригах, которые в последние годы стали считаться «настоящей политикой». Он мыслит в категориях «судеб стран и народов». Именно в этом формате газета «Версия» и построила беседу с главным редактором газеты «Завтра».
– Заканчивается 2005 год, какой политический процесс в минувшем году вы считаете самым главным?
— Страх перед революцией. Власть боится и готовится к защите.
— Угроза реальна?
— Смотря что имеется в виду. Верить в «оранжевую революцию» смешно. Наши демократы никогда не решатся запустить этот механизм, потому что даже если они смогут вывести народ на улицы, что само по себе маловероятно, то затем этот самый народ потребует от них самих ответа за преступления 90-х. А вот на Кавказе действительно зреет настоящая исламская революция.
— Но вы-то сами, видимо, верите именно в русскую революцию? Иначе зачем так опекали нацболов, которых нынешняя власть считает чуть ли не главным источником опасности?
— Нацболов я считаю наиболее здоровой частью российского общества. Они руководствуются идеями, а не шкурными интересами. Может, у них и нет цельного видения будущего, но они нонконформисты. Они не дают российскому обществу окончательно заплыть жиром апатии, не позволяют превратить страну в торговую лавочку. Именно они необходимы России. Именно они действуют ради её блага.
— Неужели несколько тысяч подростков способны быть той щукой, которая не даёт дремать 150-миллионному российскому карасю?
— Лимоновцы не единственные. Кавказские ваххабиты такая же здоровая, нонконформистская сила. История не идёт прямыми путями. Я ещё могу задуматься, является ли для России благом героическая, отчаянная, обречённая на поражение попытка мусульман свергнуть всевластие МВД в Кабардино-Балкарии. Но я знаю точно, что местные власти, которые несколько лет откручивали мусульманам яйца, действовали вопреки интересам Российской империи.
— А разве империи создаются и сохраняются только с помощью пряника? Разве в Чечне Рамзан Кадыров не блюдёт имперские интересы самым беспощадным способом? И разве не из-за государственных интересов Кремль закрывает глаза на то, что в Чечне правит не российский закон, а политическая целесообразность?
— Это только кажется, что кадыровская Чечня — часть России. Чечня существует в режиме протектората. Вы что, искренне полагаете, что Кадыров и его окружение лояльны к Москве? Как только Россия ослабит хватку, те, кто клялся в Чечне в верности России и лично президенту Путину, первыми восстанут против него.
— Александр Андреевич, вы были частью «красно-коричневой» оппозиции в демократической России, считая себя патриотом, хотя тогда это слово было почти ругательным. Теперь к власти пришли патриоты, а вы по-прежнему в оппозиции. Почему?
— Видите ли, я ведь не против демократии как таковой. У нас был романтический период, когда многие считали, что строят, или на их глазах строится, новая страна. Молодая, агрессивная, следующая непривычным новым принципам. Но в основе строительства этой молодой страны лежали три уголовных преступления.
Первым ставшим гражданами Российской Федерации жителям Запорожской и Херсонской областей Украины вручены российские паспорта. Выдача паспортов приурочена к празднованию Дня России.
Во-первых, это сговор Ельцина, Кравчука и Шушкевича, результатом которого стал развал Советского Союза. Это самое настоящее государственное преступление, описываемое конкретной статьёй Уголовного кодекса. Я уж не говорю о том, что это прямо противоречило референдуму, на котором народ, источник всякой власти, решил, что СССР должен быть сохранён.
Во-вторых, в 1993 году был расстрелян из танков Верховный Совет, причём это было сделано уже после того, как глава Конституционного суда РФ Зорькин признал указ Ельцина, лишавший парламент страны полномочий, антиконституционным.
В-третьих, в стране прошла приватизация, когда богатства, созданные несколькими поколениями, попали в руки нескольких сотен человек. Недаром даже глава Счётной палаты Сергей Степашин признавал, что приватизация была незаконной.
Страна напоминала румяного молодца — кровь с молоком, но внутри него таились эти три склизкие лиловые раковые опухоли. Я не был против демократии, я был против этого нутряного гниения.
Что произошло при Путине? Он отказался от демократической символики, сменив её на символику имперскую. Но либеральный фундамент он сохранил. Он не стал оперировать страну. Эти три язвы, на которых зиждилась демократия 90-х, остались основой и путинской России. Так какие у меня основания перестать считать себя оппозицией?
— Тем не менее то, что называют «русским патриотическим проектом», обрело при новом режиме новое дыхание. Разве не его вы пестовали 10 постперестроечных лет?
— Разве? На мой взгляд, политика Путина его полностью уничтожила. Он заставил поверить в себя патриотические силы России, но его слова оказались пустынным миражом. За ним пошли, полагая, что идут строить новую империю, и лишь спустя годы стало ясно, что нам предлагают не сверхзадачу, а простой коммерческий проект. Вместо империи Путин создаёт большую корпорацию, торгующую нефтью, газом и сопутствующими товарами.
Патриоты разочаровались не в президенте, а в своих идеях.
— Но ведь так любимая вами империя не может существовать без экономического фундамента.
— А фундамент без империи может. И всё, что делает наш президент, это доказывает. Все силы идут на взятие сырьевой экономики под контроль людьми, которым Путин доверяет, и на то, чтобы сырьём торговать. Оборонка, наукоёмкие производства и т.п., всё, без чего империя не может существовать, остаётся в загоне, потому что нерентабельно.
Империя — это контролируемые территории. А ради чего Путин строит Россию по образцу нефтегазовой корпорации, если мы отдаём Китаю острова на Дальнем Востоке, уступаем территории прибалтийским республикам, отталкиваем от себя Абхазию и Южную Осетию?
Продолжите тенденцию, и вы увидите, что можно отдать Курилы, чтобы наладить бизнес с Японией, отказаться от Калининграда, содержание которого накладно для бюджета. Да и вообще, зачем южная граница России проходит там, где она проходит, ведь дотационные северокавказские республики такая обуза. Не лучше ли провести границу там, где заканчивается Краснодарский край?! Всё это укладывается в путинскую оптимизацию производства. И вы говорите про возрождение русской идеи?!
— А разве присутствие националистов в Думе, многотысячный марш людей, которые сами себя считают русскими фашистами, прошедший по Москве недавно без всякого административного ресурса, не символ возрождения «русского духа»?
— У чахоточного больного перед смертью бывает румянец, но это не признак здоровья. Русская нация дряхлеет, на смену ей идут более жизнеспособные народы, и рано или поздно они её заменят здесь, на земле, которая пока ещё именуется Россией. Никакие марши не остановят экспансию китайцев. Я лично вижу объективность этого процесса, хоть и переживаю его как трагедию.
Что касается «Родины» в Думе, то посмотрите, откуда вышли все эти носители «русской идеи». Варенников, Глазьев... Раньше подавляющая часть этих людей числилась в КПРФ. Коммунисты выносили этот плод и преждевременно разрешились от бремени, произведя на свет уродливого, недоношенного, нежизнеспособного ребёнка. Да и разродиться им помогли искусственно. Кесарево сечение, так сказать.
— Ваш последний роман стал настоящим скандалом, давно уже не было такого, чтобы в федеральных газетах публиковались полосные рецензии. Вы раскрыли для широкого читателя закулисье левопатриотической оппозиции со всеми его соглашениями, сделками, шкурной подоплёкой. Зачем вам уничтожать то, что вы сами много лет строили?
— То, что я строил, уже не существует. КПРФ и её сателлиты давно сгнили, процесс начался ещё в середине 90-х. Этот роман для меня очень важен, хотя бы потому, что я должен был сам понять, что не сгнил вместе со всем этим пространством. Когда я писал его, я понимал, что разрываю многие отношения, что многие мои товарищи не простят мне «Политолога». Но я вижу, что вы сами поняли, что это не политическая беллетристика, а политическая декларация. А заявления такого рода делают иногда и вопреки дружбе, и вопреки сентиментальности...
