Парадигма в отношениях между Европейским союзом и Китаем меняется. Кризис Covid-19 вызвал новые дебаты в Европе о необходимости большей диверсификации цепочки поставок и, следовательно, управляемого отделения от Китая. Это нелегко, и не произойдет быстро. Но, очевидно, Европа отказывается от своих прежних амбиций по более тесным двусторонним экономическим отношениям с Китаем.
В прошлом, когда европейцы стремились к реформам в сфере торговли, экономики и внешней политики в отношении Китая, они надеялись расширять контакты со страной, в то же время добиваясь взаимовыгодности. Основной целью было расширение двусторонней торговли и открытие китайского рынка для европейских инвестиций. Даже когда Европейский Союз ужесточил политику в отношении Китая, его целью все же оставалось углубление экономических связей. Появление новых инструментов ЕС для проверки инвестиций и обеспечения соблюдения антимонопольных мер было названо вынужденной мерой для создания политических условий и более тесного сотрудничества.
Эндрю Смолл из Европейского совета по международным отношениям утверждает, что сотрудничество ЕС с Китаем отныне будет иметь новую цель: структурировать отношения таким образом, чтобы уменьшить зависимость Европы от китайской торговли и инвестиций. Новый консенсус заключается в том, что европейцы должны стать более изолированы от прихотей ненадежных или авторитарных иностранных правительств, будь то в Пекине или Вашингтоне.
Это новое видение проявляется в заявлениях высших должностных лиц ЕС. Например, Джозеп Боррелл, верховный представитель ЕС по иностранным делам и вопросам безопасности, недавно призвал европейцев сократить и диверсифицировать свои цепочки поставок и рассмотреть вопрос о переносе торговых связей из Азии в Восточную Европу, на Балканы и в Африку.
Со своей стороны, большинство европейских правительств не хотели изменений в стратегии. До сих пор они активно инвестировали в развитие отношений с Китаем; на практике они отчаянно нуждаются в медикаментах китайского производства, чтобы справиться с пандемией коронавируса.
Тем не менее, три фактора изменили стратегическое мировоззрение Европы. Первое - это долгосрочные изменения в Китае. Предыдущая политика ЕС основывалась на так называемой ставке на конвергенцию, согласно которой Китай постепенно станет более ответственным гражданином мира, если бы его приняли на международные глобальные рынки и институты.
Вместо этого произошло обратное. При президенте Си Цзиньпине Китай стал более авторитарным. По мере того как китайское государство усиливало свою роль в экономике, а китайские рынки стали менее гостеприимными для европейских компаний, подписная политика Си («Сделано в Китае до 2025 года», «Стандарты Китая до 2035 года» и «Пояс и дорога») не только вынудила европейские компании уйти с рынка, но и экспортировать китайскую модель за границу. Китай больше не просто конкурирует за долю производства с низкой добавленной стоимостью. Он быстро поднимается по глобальной цепочке создания стоимости и проникает в те самые сектора, которые европейцы считают центральными для своего экономического будущего.
Во-вторых, Соединенные Штаты все чаще придерживаются ястребиного взгляда на Китай, особенно после того, как президент США Дональд Трамп вошел в Белый дом. Задолго до пандемии, казалось, происходило более широкое «разделение» экономики США и Китая. Это изменение произошло довольно неожиданно и стало шоком для европейцев, которым неожиданно пришлось представить, что они станут наемниками в китайско-американской игре.
Президент РФ Владимир Путин назвал идею Евросоюза отказаться от российского газа и вернуться к использованию угля не самым лучшим вариантом решения глобальных экологических проблем.
Рассмотрим, как многие европейские государства пытаются успокоить и США, и Китай за роль китайского технологического гиганта Huawei в создании европейских сетей 5G. Теоретически новый скептицизм Европы в отношении Китая должен был проложить путь к более тесному трансатлантическому сотрудничеству в этом вопросе. Но, напав на Европу тарифами, вторичными санкциями и другими не спровоцированными атаками, администрация Трампа запутала то, что должно было быть четким выбором.
Но третьим (и самым удивительным) событием оказалось поведение Китая во время пандемии. После глобального финансового кризиса 2008 года Китай позиционировался ответственной мировой державой, участвуя в скоординированных усилиях по стимулированию экономики, скупая евро и даже инвестируя в страны с нехваткой денежных средств. Не в этот раз.
Рассмотрим один показательный эпизод из пандемии. В начале этого года, когда в Ухане бушевал коронавирус, члены ЕС отправили в Китай почти 60 тонн медицинского оборудования. Многое из этого поступило из национальных стратегических запасов, и отправлено незамедлительно. Напротив, когда пандемия прибыла в Европу, китайское правительство устроило большую демонстрацию, предлагая «помощь» - большая часть которой фактически шла с ценником.
Хуже того, Китай использовал кризис Covid-19 для осуществления спорных экономических сделок, например железную дорогу Белград-Будапешт, которую сам же и финансирует. Точно так же Huawei громко оправдывает кризисом еще более быстрое внедрение 5G. А в Соединенном Королевстве китайский государственный венчурный фонд недавно попытался взять под контроль одного из ведущих производителей чипов в стране, Imagination Technologies.
Однако больше всего беспокоит использование Китаем медико-санитарных потребностей для продвижения своих мелких политических интересов. Например, китайские чиновники предупредили Нидерланды, что поставки основных предметов медицинского назначения могут быть задержаны в ответ на решение правительства Нидерландов изменить название своего дипломатического офиса на Тайване.
После того как разразился кризис, ЕС проявил большую готовность противостоять китайским кампаниям по дезинформации, и принял меры для защиты проблемных европейских компаний от выкупа китайскими инвесторами. Но самые серьезные шаги еще впереди. Европейцы скоро начнут превращать разговоры о диверсификации в действия.
Так или иначе, структурные изменения, проистекающие из глобального порядка, в любом случае, возможно, породили новые дебаты о Китае. Но теперь, когда Covid-19 обнажил и зависимость Европы, и истинные намерения Китая, стратегический сдвиг уже начался.
