ЧП в ростовском следственном изоляторе, где группа ваххабитов вырвалась из камеры и захватила двух сотрудников ФСИН, к счастью, закончилось хорошо – заложники были освобождены, террористы ликвидированы. Теперь хотелось бы услышать ответы на множество вопросов, которые появляются сами собой. Прежде всего как такое вообще могло произойти? И не повторится ли это снова, только с уже другим, печальным исходом?
Как теперь известно, в ночь с 15 на 16 июня шесть заключённых СИЗО-1, сломав оконную решётку, выбрались из камеры. Затем они по канату спустились во внутренний двор, где захватили в заложники младшего инспектора дежурной смены Виктора Кочакова и начальника оперативного управления ГУФСИН по Ростовской области Александра Богму. По некоторым данным, беглецы пытались также пленить ещё одного сотрудника СИЗО, однако он успел закрыть двери, в связи с чем террористы, по сути, оказались заперты внутри тюремного учреждения, несмотря на то что фактически оставались на улице.
Оттуда они выложили в соцсеть видеообращение. Поигрывая ножами и стоя на фоне чёрного флага с символами ИГИЛ**, террористы потребовали предоставить им автомобиль и возможность улететь из России. В противном случае они обещали убить заложников, поскольку-де «Аллах их давно готовил» к джихаду. В троих бородачах опознали ингушей из экстремистской ячейки, готовившей расстрел в Верховном суде Карачаево-Черкесии – в декабре прошлого года их приговорили к 18 годам лишения свободы. Понимая, чего можно ждать от радикалов, церемониться с ними не стали. Вышло будто в каком-то блокбастере: спецназ провёл успешный штурм, в считанные минуты перестреляв террористов. Сходство с кино добавил тот факт, что буквально все этапы произошедшего оказались запечатлены на видео. Поскольку следственный изолятор расположен в самом центре Ростова, выход спецназа снимали и тут же транслировали в эфир толпы зевак. А сам момент побега из камеры сняли на смартфон и выложили в Сеть другие заключённые СИЗО. Согласитесь, звучит нелепо? Ничего, это ещё не самое странное в этой истории.
Зелёная повестка
Начать хотя бы вот с какого момента. Как уже говорилось, трое ликвидированных террористов – Шамиль Акиев, Тамерлан Гиреев и Азамат Цицкиев – ранее уже успели «прославиться». Тогда как про троих других не известно, что они тоже из матёрых исламистов. Зато СМИ сообщают: их Акиев, Гиреев и Цицкиев вроде как завербовали уже в СИЗО. Вот и ещё один сиделец рассказывает, что его пытались приобщить к радикальным идеям, но он не проникся. Если так, то ничего себе выходит картинка – не тюрьма, а вербовочный центр экстремистов!
На самом деле ничего удивительного здесь нет. Ещё четыре года назад «Наша Версия» сообщала в материале «Тюремный джихад»: в российских колониях массово образуются исламистские группировки. Причём они стали уже настолько сильны, что бросают вызов не только администрации, но и криминалитету. Так, в 2017 году в тувинской ИК-1 «законник» Шляпа-младший попытался заставить мусульманскую общину жить «по понятиям» и жестоко за это поплатился. А годом ранее в хакасской колонии № 35 мусульмане устроили бунт, разгромив жилой корпус – так они отреагировали на запрет молиться 5 раз в день.
Глеб Франк нашёл способ спасти вложения от американских санкций?
Однако настоящая проблема заключается в том, что зачастую находящиеся в колониях мусульмане группируются вокруг самых радикальных версий ислама. «Ценности зоны, построенной на системе неписаных воровских законов, легко могут быть подменены ценностями религиозного экстремизма: «жить по понятиям» – «жить по шариату», «государство ментовское» – «государство кяферское». Романтизация криминального мира в глазах уголовников легко перекликается с эстетикой и этикой ваххабизма: общие представления о добре и зле, о правильном и плохом, а жизнь «по понятиям» легко подменяется жизнью «по шариату» в фундаменталистском его понимании», – отмечал глава Приволжского центра региональных и этнорелигиозных исследований политолог Раис Сулейманов. Может быть, он ошибается? Непохоже. В 2019 году ФСБ сообщила о том, что в калмыцкой ИК-2 было вскрыто целое экстремистское подполье. За шесть лет пребывания в колонии его организатор завербовал более 100 человек, причём не только этнических мусульман. Каким образом? В общем-то, всё объяснимо, рассказывают прошедшие зону граждане. Начать хотя бы с того, что мусульманские, или, как их ещё называют, зелёные, камеры в СИЗО сейчас считаются очень привлекательными для попавших под следствие. Просто потому, что там не курят, тогда как в других камерах дым стоит столбом и человеку некурящему находиться в них почти невозможно. В колониях тоже свой уклад. Как уже говорилось, мусульмане не поддерживают воровские порядки. Оттого те, у кого случился конфликт с «блатными», может легко получить защиту у мусульман. Конечно же, их сразу не заставят присягать чёрному знамени. Для начала объяснят, что христиане, согласно Корану, «Ахль аль-китаб», то есть «Люди Писания» и почти что братья. А потом заботой и вниманием, которых так не хватает любому находящемуся за решёткой, сделают так, что человек сам задумается – а может быть, и правда присоединиться к новым братьям?
Тем временем «Ридус» приводит мнение религиоведа Романа Силантьева. Позиции так называемых тюремных джамаатов радикальных исламистов в СИЗО и исправительных колониях с начала спецоперации ВС РФ на Украине резко усилились, утверждает он. Причиной тому стал массовый исход осуждённых на службу в ЧВК «Вагнер». Осуждённых за терроризм и экстремизм, как известно, служить не брали, в связи с чем их доля в общей массе оставшихся зэков стала весомее. «Религиозные экстремисты стали составлять достаточно существенную часть заключённых, начинают концентрироваться. Мы получили очень серьёзный минус – увеличение влияния ваххабитов», – отмечает Силантьев.
Заигрались с радикалами?
Таким образом, проблема налицо, и вряд ли во ФСИН о ней не знают. Почему же тогда радикалы чувствуют себя вполне уютно? Те же террористы из ростовского СИЗО не выглядели замученными тюремной жизнью: сытые, в пышных бородах. Хотя вроде как должны были содержаться за семью замками, под круглосуточным контролем камер и усиленной охраны.
«Вот какой фокус, – пишет бывший главный аналитик московского управления ФСИН Анна Каретникова. – Раньше слово «террорист» для сотрудников звучало вот так: «ТЕРРОРИСТ». Это что-то серьёзное было, с чем лучше не шутить, где лучше подсобраться, сосредоточиться. А теперь не так. Теперь на «террористический» учёт абсолютно формально ставят всех с определёнными статьями. И блогеров, которые в интернете действия ВСУ оправдали. И торговцев с рынка, которые друг другу по 100 рублей с карты на карту перечисляли, чисто по торговле, а на конце цепочки кто-нибудь деньги куда-нибудь двоюродному брату в Сирию переводил. Я бесконечно повторяла: не нужно этого делать. Когда у вас в СИЗО 15 человек на учёте – контроль за ними осуществлять реально. Когда вы 300 человек поставили – это уже невозможно. Да никто и не старается на самом деле. Могут оставаться «особо подконтрольные», но это единицы, про кого главк каждый день интересуется. А те, кто действительно может выдать эксцесс, растворяются среди общей массы профучётников. Карточки профучёта у всех одинаковые, поди разберись, где безобидный блогер, а где парень из ИГИЛ*».
«Дочка» Росатома ФГУП ФЭО замыкает на себя утилизацию свинца
Впрочем, есть и иное мнение. Знатоки тюремных порядков высказывают свою версию: не исключено, что радикалам могут намеренно делать поблажки. Для чего? Принцип «разделяй и властвуй» работает на зонах не хуже, чем в политике. Помните, как несколько лет назад было объявлено о начале войны с организованной преступностью? Криминал тогда ломали, что называется, через колено, воров в законе пачками отправляли за решётку. Ворам и сложенному им укладу в местах не столь отдалённых нужно было кого-то противопоставить – в этом качестве и могли использовать мусульман-радикалов. «По слухам, есть лагеря, где преобладают салафиты, живущие своими джамаатами. Они отрицают воровские традиции, не скидываются в общак. Отчасти это на руку сотрудникам колоний, которые покровительствуют отдельным радикально настроенным мусульманам, чтобы вбить клин между заключёнными. В целом сотрудники администрации СИЗО ведут себя с салафитами подчёркнуто корректно, несмотря на зачастую вызывающее поведение со стороны последних», – рассказывал осуждённый за убийство националист Виктор Луковенко.
Кроме того, плотное общение с радикалами – вынужденная, но необходимая часть служб, ведущих оперативную работу внутри СИЗО и колоний. А как ещё вербовать агентуру, узнавать о деятельности экстремистских группировок, готовящихся терактах. В таких случаях вполне может использоваться принцип «ты мне – я тебе». Ты мне о «спящих» членах ячейки – я тебе режим помягче, возможность молиться, носить бороду. Кстати, многие обратили внимание и задались вопросом: а что вообще делал среди ночи в выходной день начальник всей оперативной части ростовского ГУФСИН? Слава богу, живой остался…
Тюремщики не дают ответов
Случившееся – не просто сигнал для ФСИН. Это скорее оглушительная пощёчина, дающая повод задуматься и что-то изменить в своей работе. «У нас есть фашисты, националисты, мы умеем с ними работать. Но с людьми, которые проповедуют агрессивные формы ислама, до конца работать не умеем» – так в 2018 году заявлял первый замдиректора ФСИН Анатолий Рудый. С того момента прошло шесть лет. Пошло ли это время впрок, научились ли работать? Непохоже.
Пойдём дальше. Сейчас следствие проверяет, не координировались ли действия террористов извне, сообщает ТАСС. Понятно, что если такое и было, то связь с ними держали не с помощью флажков или семафора. То, что чуть ли не в каждой камере есть спрятанный мобильный телефон, давно секрет Полишинеля. Как и то, каким образом они там оказываются. Для сведения: ровно за 10 дней до случившегося суд в Ростове вынес приговор инспектору дежурной службы этого же СИЗО, пытавшемуся пронести обитателям изолятора два мобильника. К слову, за это он получил всего три года условно. Что как бы свидетельствует: наличие у зэков телефонов стало явлением настолько обыденным, что их пронос за преступление уже не считается. Хотя та же Анна Каретникова советует, как можно было бы если не вообще положить конец телефонам в камерах, то хотя бы кратно уменьшить их количество. «Если говорить о вреде телефонов, то давайте говорить и о том, что официальные телефонные звонки близким предоставляются арестованным только с разрешения следователя (позже – суда), и, разумеется, это форма давления и манипуляции. Либо приятные следователю показания – либо никаких звонков домой. Именно поэтому в камерах появляются запрещённые мобильные телефоны: спрос рождает предложение. А по ним уже можно и вымогательством заниматься, и сговариваться о чём-то, и, как выясняется, ещё и в ИГИЛ* запрещённый звонить. Так без этого можно было обойтись – разрешите арестантам звонить близким легально. Вот рынок «запрещёнки» и рухнет. Но нет. Ничего не меняется», – констатирует она. Тут, кстати, можно вспомнить о том, что в своё время выделялись огромные деньги на то, чтобы поставить в колониях и СИЗО «глушилки» сигнала, не позволяющие звонить из камер. При этом ещё много лет назад сообщалось, что в ростовском изоляторе такие тоже вроде бы устанавливались. И что же они, не сработали? Или же их и не было? Учитывая, что в те годы тюремным ведомством руководил Александр Реймер, при котором исчез миллиард рублей при закупках электронных браслетов, ничему не удивишься.
А как можно было не заметить, что осуждённые ломают или подпиливают железную решётку в окне? За один час её не снести, а для того чтобы вовремя заметить такие попытки, у тюремщиков имеются тяжёлые деревянные киянки – ими простукивают стены в поисках подозрительных следов. А флаги и повязки ИГИЛ*? Вряд ли террористы в камере организовали пошивочную мастерскую. Значит, получили с воли? А как же им их передали, если существуют строжайшие протоколы досмотра? В общем, вопросов много, и ответов на них нет.
Как бы то ни было, выводы из случившегося определённо стоит сделать. Сейчас в Ростове работает московская комиссия из ФСИН. О деталях не сообщается, но можно предположить, что местным сотрудникам, причём не только оскандалившегося СИЗО, но и всего тюремного управления, небо теперь кажется с овчинку. Ведь есть одна деталь, о которой почему-то забыли. Именно в ростовских учреждениях ведомства, и в частности в том самом СИЗО-1, содержат пленных военнослужащих ВСУ. Сам собой рождается вопрос: а что, если бы взбунтовались они – обученные и подготовленные, а не тройка самодеятельных исламистов? Да ещё если кто-то из охочих до денег контролёров пронёс бы им телефоны, а то и оружие?..
- *
- «Исламское государство» признано террористической организацией, деятельность которой в России официально запрещена решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года.
«Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират») — официально запрещенная в России международная организация.
«Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана») — официально запрещенная в России международная организация.
