Беспрецедентный бюджетный стимул, введенный в Соединенных Штатах с начала пандемии Covid-19, требует соразмерных дополнительных денежных вливаний. Ограничения, введенные для контроля над распространением коронавируса, вызвали самую глубокую глобальную рецессию со времен Второй мировой войны.
Установленные правительствами ограничения различались по продолжительности и интенсивности, и, вероятно, это будет продолжаться по мере развития медицинских угроз, создаваемых пандемией. Но также имелись серьезные различия в том, как введенные и навязанные частным образом поведенческие ограничения дополняли и усиливали общественно установленные. В любом случае тот факт, что нынешняя рецессия в значительной степени появилась сама собой, дает основания для оптимизма в отношении скорости восстановления, когда катастрофа в области общественного здравоохранения будет взята под контроль.
Напомним, хотя вирус был идентифицирован в январе 2020 года, масштабы грядущего экономического ущерба удалось оценить лишь к марту. В первом квартале 2020 года реальный (с поправкой на инфляцию) ВВП в США снизился в годовом исчислении на 5%, но затем упал на 31,4% во втором квартале. В третьем квартале, после того как ограничения были ослаблены и частный сектор научился лучше справляться с новыми реалиями, реальный ВВП США вернулся к респектабельным 33,4% в годовом исчислении, хотя и оставался намного ниже уровня, ожидаемого в начале года. В последнем квартале, вероятно, проявились новые проблемы (официальные данные еще не доступны), как и в первом квартале 2021 года, из-за недавних мутаций вируса и возможного возврата ограничений.
Эта картина неполного восстановления подтверждается данными по рынку труда, которые намекают на появление дополнительных экономических слабостей. По данным Бюро статистики труда США, уровень безработицы по состоянию на декабрь 2020 года составлял 6,7%. Это, безусловно, лучше, чем показатель в 14,8%, зафиксированный в апреле 2020 года, но это намного ниже показателя в 3,5%, опубликованного в феврале прошлого года. Потеря 22 миллионов рабочих мест в период с марта по апрель 2020 года подчеркивает как головокружительный ущерб, нанесенный блокировками, так и потенциальную скорость восстановления; действительно, в период с апреля по декабрь 2020 года 16 миллионов человек уже вернулись к работе.
В значительной степени это связано с тем, что бюджетная реакция США на пандемию была почти ошеломляющей. До принятия Закона о помощи, чрезвычайной помощи и экономической безопасности на сумму $2,2 триллиона (CARES) в марте прошлого года в том же месяце были утверждены дополнительные меры стимулирования на сумму $200 миллиардов. Затем, в декабре, был подписан закон о помощи при пандемии на $900 миллиардов. И теперь администрация Джо Байдена настаивает на пакете $1,9 триллиона.
План Байдена доведет бюджетную реакцию США на пандемию до $5,2 триллионов, что составляет примерно четверть годового ВВП. Для сравнения: основной ответ налогово-бюджетной политики на мировой финансовый кризис - Закон о восстановлении и реинвестировании Америки от 2009 года - составил около $800 миллиардов.
Хотя эти $5,2 триллиона, вероятно, будут использоваться в течение двух или более лет, стимулы в размере 12% ВВП в год все же должны вызывать озабоченность как в отношении финансовой устойчивости, так и вытеснения частных расходов, чувствительных к процентным ставкам. Таким образом, хотя введение дополнительных бюджетных стимулов по-прежнему является правильным решением, оно должно сопровождаться соответствующей денежно-кредитной политикой. Проще говоря, дополнительный дефицит федерального бюджета необходимо монетизировать.
Суданская армия нанесла удар по предприятию, печатающему деньги для финансирования операций Сил быстрого реагирования. Ответом спецназа стал налёт на Центробанк страны.
Безусловно, Федеральная резервная система США проделала огромную работу. С марта 2020 года ее баланс увеличился на 70%, с $4,2 триллионов до более чем $7,4 триллиона, а объем удерживаемых ценных бумаг (государственных и частных), находящихся в прямом владении, вырос с $3,9 триллионов до $6,8 триллионов. Что касается пассивов, то большая часть увеличения произошла за счет роста остатков резервов (депозитов депозитных учреждений) и увеличения остатка казначейства.
Но теперь ФРС должна подготовиться к скупке федерального долга, выпущенного Казначейством для финансирования своих последних финансовых амбиций. Это означает увеличение баланса до $2,8 триллионов, чтобы учесть декабрьский Закон о консолидированных ассигнованиях на $900 миллиардов и предстоящий пакет Байдена на $1,9 триллиона.
Такие действия ФРС снизят опасения по поводу финансовой устойчивости и вытеснят частных инвесторов. И хотя монетизация дефицита может усугубить инфляционные опасения, на этот риск стоит пойти. В конце концов в экономике все еще наблюдается значительный спад, поэтому маловероятно, что монетизация самых последних пакетов стимулов окажет значимое инфляционное воздействие. Более того, ущерб, нанесенный любым неожиданным возвратом инфляции, почти наверняка будет управляемым.
Скорее всего инфляция не станет серьезной проблемой до IV квартала 2021 года. К тому времени значительный прогресс в вакцинации и лечении Covid-19 устранит необходимость в более жестких фискальных и денежных стимулах. Если правильно спланировать денежно-кредитные и фискальные ограничения, они смогут противодействовать и нейтрализовать любые инфляционные импульсы, не возвращая экономику в рецессию.
