Центральная улица Сараево носит имя маршала Тито и на ней горит вечный огонь в честь коммунистического диктатора. Так отмечена его заслуга по изобретению им нации мусульман и предоставлению ей прав, позволивших впоследствии создать государство. Хотя этнически они те же сербы, чьи предки после турецкого завоевания в конце XV века приняли ислам.
В конце XX века тут возникло совершенно уникальное государство, состоящее из трёх частей – Республики Сербской, Федерации Боснии и Герцеговины, которая, по существу, является конфедерацией хорватов и мусульман, а также дистрикта Брчко. Всех граждан страны решено именовать боснийцами – по-местному, босняками. Соответственно именуется и государственный язык. Правда, Европейская комиссия приняла решение, что перевод с боснийского на сербский не требуется, потому как фактически это один и тот же язык. Такая вот гримаса политкорректности. Мол, язык мы ваш признаём, но тратить деньги и время на дурацкую клоунаду не хотим.
Криминальный рай
Профессор, а в прошлом высокопоставленный сотрудник спецслужб Веселин Каннотар всячески отговаривал меня от поездки в Боснию: слишком опасно, можно пропасть бесследно. В итоге дал мне в провожатые свою знакомую Ольгу, много лет прожившую в Боснии.
Подробный инструктаж перед выездом. Прежде всего – следить за речью. На мусульманской территории говорить только по-английски. Российский паспорт лучше спрятать подальше. Останавливаться будем у знакомых, а не в отелях, поскольку там чужака обязательно «пробьют» через Интернет. Причина такого внимания не только в любопытстве. Границы в привычном смысле между частями страны нет, и потому тут легко затеряться. А поскольку нет единой правоохранительной системы, нет и системы выдачи преступников. В общем, не страна, а рай для преступного интернационала. И он этим пользуется вовсю.
По местным дорогам моя провожатая может рулить с закрытыми глазами – каждый клочок земли ей здесь известен. Тут в войну был секретный штаб Ратко Младича, вот там лагеря моджахедов. Впрочем, они действуют и сейчас. К ним даже можно подъехать, но вот уехать невредимыми вряд ли получится. Секрет легального терроризма прост. В войну основу формирований мусульман составляли уголовники. Благодаря тотальным грабежам они смогли реализоваться в бизнесе, а потом и в политике. К ним присоединились афганские моджахеды, переброшенные при поддержке западных спецслужб из Афганистана. Братство по оружию самое крепкое.
Опять же, производство «своих, хороших» террористов – дело очень выгодное. Ребятам со славянской внешностью легче передвигаться по Европе. Не секрет, что хорваты и мусульмане есть в добровольческих батальонах на Украине. Местные боевики готовы к участию и в конфликтах на пылающем Ближнем Востоке. Благо на него ведёт так называемая «зетра» – зелёная трансферная зона, исламистский путь в Европу.
Ислам обосновывается здесь фундаментально. Даже в крошечном посёлочке обязательно стоит мечеть. Появляются поселения, управляющиеся по законам шариата. Их жителей поддерживают материально: 200 евро на каждую девочку в одной из беднейших стран Европы – гигантские деньги. Даже с учётом того, что ислам внедряется самый радикальный. У женщин в этих посёлках нет даже удостоверений личности – запрещено. Предъявляют ксерокопии паспортов мужей.
Откуда деньжишки? Согласно версии одного нашего соотечественника, их даёт Аллах. В данном случае при посредничестве саудитов. Они, кстати, и сами обосновываются здесь. Шейхи возводят гигантские поместья с вертолётными площадками – отдохнуть от жара пустыни, поохотиться, развлечься. Опять же местной обслуге из единоверцев доход.
Киев настаивает, чтобы ФИФА и УЕФА отменили товарищеский матч России с Боснией и Герцоговиной. Как полагает украинская сторона, запланированная игра выглядит как поддержка Москвы.
Бывший мэр города Зворник Драган Спасоевич рассказывал мне, как во время последней войны командующий международными силами в Боснии Филипп Морийон убеждал его, что можно и нужно жить с соседями в мире. Тогда Драган отвёз его в родное село, разделённое речкой на мусульманскую и сербскую части. Рассказал, что никогда не случалось брака с девушкой или парнем с той стороны. Более того, никто из сербов-христиан ни разу не был на другой стороне, потому что пришлого сразу бы прибили. После чего предложил генералу продолжить разговор о мирном сосуществовании после того, как гибнуть начнут уже сами французы. После недавних парижских терактов Спасоевич отправил Морийону открытку с соболезнованиями и спросил, не помнит ли он об их полемике про ислам…
Война ещё сильнее разделила общины. Если прежде в Сараево 35% населения составляли сербы, то сейчас их только 4%. Та же история с евреями, хотя раньше Сараево называли Иерусалимом Европы. Непросто и мусульманам. Предприниматель из Республики Сербской Душан Бокан говорит: «Ну как мне их взять на работу, когда вокруг столько безработных сербов? И как сербы будут вместе работать с убийцами их родных?»
Но инфильтрация всё же потихоньку идёт. Если в том же Зворнике после конфликта не оставалось ни одного мусульманина, сейчас их численность практически восстановилась. Мусульманину легче обосноваться в европейских условиях, а вот иноверцам в исламской среде укорениться практически невозможно. Вернувшаяся в свой дом мусульманка обнаружила, что отстроенная церковь заняла 2 квадратных метра её огорода. Никакие компенсации обсуждать не стала. Дошла до Европейского суда – сносите!
Глобалисты за работой
Помня по теленовостям полностью уничтоженные посёлки и страшные разрушения, искал взглядом следы войны. Но их здесь нет – всё отстроено лучше прежнего. На просьбу найти хоть что-то напоминающее о войне наблюдательная провожатая указала на табун прекрасных чёрных лошадей. Когда-то их отпустили из воинской части, они выжили, одичали и прекрасно чувствуют себя на воле. Только в сильные морозы приходят к дорогам хлебушка попросить.
Деньги в крошечную Боснию льются рекой из европейских карманов. Цель – вписать жителей страны в общий строй, сделав их «гражданами мира».
Проект продвигается более 20 лет и за это время поглотил фантастические, не поддающиеся учёту средства. Однако щедрость и забота европейцев абсолютно не улучшили их отношения с сербской общиной. Недавно мировые СМИ сообщили, что президент Республики Сербской Милорад Додик отказался подать руку американскому послу.
В монастыре Тврдош живёт культовая фигура православного мира епископ Афанасий. Учёный, мудрец, многие уже сейчас называют его святым. На Кипре, когда он присутствует на службе, храмы не вмещают верующих и ведётся общенациональная трансляция. Понятно, что для своих земляков епископ непререкаемый авторитет.
Пьём вместе чай. Хозяин то и дело угощает вкусностями, которые принесли прихожане. Сам макает в чай сухарик. Как потом рассказали, у владыки не хватает зубов, а вставлять новые не хочет. Говорим по-русски, хотя специально епископ его не учил. Зато по-английски, которым владеет в совершенстве, священник перестал говорить, когда началась война.
Епископ шутит, рассказывает притчи. Но вопрос сближения с Западом не обсуждается. В своё время к нему приезжал знаменитый европейский политик Карл Бильдт – владыка не стал с ним встречаться. С тех пор его позиция не изменилась. Они предлагают нам более высокие материальные стандарты? Мы не скот на откорме! А нравственных ценностей выше наших у них нет. В Боснии любая конюшня древнее американского конгресса…
Таков настрой элит. В народе же отторжение проявляется ещё радикальнее. Японцы построили деревню для детей-сирот и украсили её скульптурой обезьянки. Это было воспринято как американская насмешка над сербами, которых представили в виде животного. Местный священник лично расстрелял скульптуру из «калашникова», а паства довершила дело ломами. В город Фоча передвижной зверинец привёз слона. Местный житель решил, что это коварное наступление американцев и подорвал несчастного великана гранатой.
Дай Бог!
Свои впечатления от поездки решил сверить с сербским политологом Предрагом Раичем. Он оказался по-научному прагматичен:
– Зачем обсуждать особенности государства, если государства нет? Есть конгломерат, который держится на чужой армии и чужих деньгах. Центральные органы власти чисто декоративные, они никак не могут повлиять на сектора. Общей правоохранительной системы нет, она у каждого своя. Вооружённые силы состоят из частей, созданных опять же по секторальному принципу. Общая у них только нашивка «Боснийская армия». Случись что – они тут же начнут воевать друг с другом. Вся международная политика, она же внутренняя, сводится к тому, что серб, хорват и мусульманин садятся с западными представителями и решают, кто сколько денег получит. Есть общая валюта – конвертируемая марка. Но понятно, на чём держится её конвертируемость. Такая конструкция вряд ли просуществует больше 15 лет. А предоставь людям возможность демократически решить свою судьбу – всё развалится на следующий день.
Нобелевский лауреат югославский писатель Иво Андрич некогда назвал Боснию землёй ненависти. С тех пор прошло больше полувека – ненависти здесь стало только больше, и от любой искры тут может полыхнуть снова.
