Государство готовится компенсировать ущерб жертвам уголовных преступлений
Рупь за зуб
Ежегодно каждый 10-й россиянин становится жертвой уголовного преступления. В этом случае потерпевший на вполне законном основании вправе потребовать у государства компенсации ущерба – материального и морального. В конце концов, это ведь на наши, простых россиян, деньги содержатся многомиллионные доблестные правоохранительные органы, зорко стерегущие наш покой. И власти предстоит, стыдливо понурив голову, оттого что не защитила и не уберегла, выплатить положенное. Именно так и происходит в обязательном порядке в большинстве европейских стран. Так должно быть и в России.
Согласно Конституции РФ государство обязано защищать право на жизнь и здоровье человека, обеспечивая потерпевшим от преступления компенсацию причинённого ущерба. В статье 42 Уголовно-процессуального кодекса РФ записано: «Потерпевшему обеспечивается возмещение имущественного вреда, причинённого преступлением, а также расходов, понесённых в связи с его участием в ходе предварительного расследования и в суде». Более того, пострадавший от роста уличной преступности имеет полное право рассчитывать и на «возмещение в денежном выражении причинённого ему морального вреда».
Однако возмещение этого самого вреда российская власть в традиционной для себя манере изящно переложила на чужие плечи – в данном случае на преступника. А с того в большинстве случаев взять нечего по причине неплатёжеспособности. Посему пострадавшему пока что остаётся утешаться лишь моральным ощущением свершившейся справедливости и завидовать собратьям по несчастью из стран просвещённого мира.
В Европе решением проблемы компенсации жертвам уголовных преступлений занялись ещё в середине 1970-х годов. В 1977 году Комитет министров Совета Европы принял Резолюцию о компенсации жертвам преступлений, которая рекомендовала всем европейским государствам предоставить компенсации пострадавшим. Это решение легло в основу принятия в 1983 году Европейской Конвенции о возмещении ущерба жертвам насильственных преступлений. Эта конвенция уже не рекомендовала, а обязывала подписавшие её государства обеспечить компенсацией за счёт бюджета жертв умышленных преступлений. Разумеется, в том случае, если правонарушитель сам способен возместить ущерб, госсредства можно сэкономить.
В 1985 году Комитет министров государств – членов Совета Европы принял рекомендацию «О положении потерпевшего в рамках уголовного права и уголовного процесса», направленную на развитие системы помощи и поддержки жертв уголовных преступлений, особенно таких, как бытовое и сексуальное насилие, организованная преступность, насилие на почве расизма. Государственная компенсация должна возместить как минимум потерю заработка, медицинские расходы, затраты на похороны и содержание иждивенцев. Кроме того, Дания, Финляндия, Франция и Швеция возмещают ущерб от краж, и почти все страны ЕС, за исключением Испании и Люксембурга, – стоимость повреждённых при нападении личных вещей.
А наше государство, стремясь найти и покарать преступников, традиционно не обращает внимания на потерпевших. Невзирая на замечательные конституционные лозунги, жертвы преступлений в России не могут получить присуждённый им ущерб годами. Или вообще ничего не получают. В итоге год от года множится число обращений россиян в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Их количество в 2008 году по сравнению с 2007 годом возросло на 60% и составило около 18,5 тыс. обращений, а в прошлом году в Европейский суд от граждан России поступило 33 550 жалоб. ЕСПЧ в 2009 году предписал российской власти выплатить компенсации потерпевшим на сумму около 13,8 млрд рублей.
Страсбургские судьи, разумеется, пытаются остановить этот вал и настаивают на том, чтобы российская власть сама решала проблему. В 2008 году по данному поводу к президенту обратился и Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин. Как справедливо заметил российский омбудсмен, «более половины осуждённых, находящихся в местах лишения свободы, не имеют возможности работать. Если же осуждённый и работает, то из его заработка вначале удерживаются налоги, затем алименты на его детей, расходы на его содержание в исправительном учреждении.
По словам Лукина, такой подход «не вполне оправдывает назначения уголовного судопроизводства – защиту прав и законных интересов потерпевшего». Поэтому, по мнению омбудсмена, «государство должно взять на себя обязательства по компенсации вреда лицам, получившим в результате преступления значительные телесные повреждения или увечья», а также «иждивенцам жертв преступлений в случае смерти или недееспособности последних». Лукин предложил создать соответствующий фонд, осуществляющий компенсационные выплаты из бюджета, и дополнить федеральный закон «О бюджетной классификации РФ», внеся в него недостающий вид расходов. В прошлом году президент России Дмитрий Медведев поручил правительству разработать законопроект, предусматривающий обязательную государственную компенсацию жертвам преступлений. По имеющейся у нас информации, законопроект должен был быть отправлен в Госдуму в готовом виде до конца весенней сессии парламента. Однако Минюст до сих пор его не разработал.
Вместо того, чтобы наконец-то озаботиться судьбой жертв российской уголовщины, государство предлагает и дальше перекладывать всё на преступников. Недавно министр юстиции Александр Коновалов объявил, что заключённые, которые добровольно решат выплачивать денежную компенсацию своим жертвам, смогут рассчитывать на смягчение наказания. Глава Минюста уточнил, что в случае если отбывающий наказание человек примет такое решение, то этот акт доброй воли будет учтён при рассмотрении вопроса о его условно-досрочном освобождении.
Кроме пряника Коновалов вспомнил и о кнуте, заявив о необходимости возвращения в отечественный Уголовный кодекс наказания в виде принудительных работ, которое выпало из него в 1990-е годы. По мнению министра, судья должен назначать наказание соразмерно деянию и личности – либо более короткий срок в тюрьме, либо более длинный срок приговора к принудительным работам.
Тем временем предложения защищать жертв игнорируются. Так, Лукин предложил внести поправку в УПК РФ, предусматривающую предоставление бесплатной юридической помощи потерпевшему. Ведь сейчас, по мнению омбудсмена, «за нарушение прав потерпевшего не предусмотрено никаких санкций». В итоге около 60% лиц, пострадавших от разного рода преступлений, предпочитают не обращаться в правоохранительные органы, поскольку уверены, что защиты от них не получат. До половины лиц, признанных потерпевшими в ходе уголовного судопроизводства, не предъявляют гражданский иск. Четвёртая часть потерпевших отказывается от своих показаний в процессе судебного разбирательства, и примерно столько же не являются в суд вообще. По словам Лукина, «потерпевшие весьма слабо верят в эффективность и справедливость правосудия, в его способность защитить их права и изобличить преступников». И проволочки в разработке законопроекта делу не помогают.
«Тот факт, что министр юстиции вообще заговорил о компенсациях потерпевшим, уже радует, – замечает член Общественной палаты Ольга Костина. – Но это смешные деньги». Костина предлагает тот же механизм, что и Лукин: «Должен быть создан специальный государственный национальный фонд, который моментально выплачивал бы жертве деньги, особенно в случаях, когда был причинён ущерб здоровью».
На региональном уровне один такой фонд уже работает, и довольно давно. Кемеровская область на протяжении шести лет живёт в соответствии с Европейской Конвенцией. Губернатор Аман Тулеев создал программу социальной поддержки пострадавшим от воров. После проверки в течение трёх дней оказывается материальная помощь малообеспеченным людям, которые лишились мобильника, шапки, куртки, серёжек и т.п., в размере украденной стоимости.
«Когда узнаёшь, что здоровый амбал подкараулил у подъезда бабушку 1927 года рождения и отобрал у неё сумочку с остатками пенсии или украл запас продуктов, сердце кровью обливается, – рассказал Тулеев в интервью журналу Newsweek. – Бывает, что оказываем помощь пенсионерам, у которых мошенники выманили все сбережения, накопленные на чёрный день. Например, инвалид Великой Отечественной войны 1919 года рождения из Гурьевска с трудовым стажем около 50 лет живёт на пенсию с супругой 1920 года рождения. У него отобрали 15 тыс. рублей и документы прямо в подъезде. Мы компенсировали ветерану эти деньги. Или малообеспеченная семья из Прокопьевска: домохозяйка одна воспитывает двух детей – сына-восьмиклассника и дочь-второклассницу. К сыну подошли трое сверстников и, угрожая ножом, отобрали телефон. Где матери взять деньги на новый сотовый? Мы выделили ей материальную помощь на покупку нового телефона».
А ведь Кемеровская область не должна быть в одиночестве. По данным Министерства регионального развития РФ, в 67 субъектах РФ более половины населения считает, что проживает в регионах с высоким уровнем криминогенности. Но что самое опасное, более 10% преступлений совершается людьми, которые в своё время были на месте жертвы. Социальная несправедливость и отсутствие внимания к проблемам потерпевших порождают новые преступления.
Просмотров: 4016