Кто делает деньги на крови шахтёров
Чёрные доллары
К примеру, доставка на одно и то же расстояние одной тонны зерна стоит 860 рублей, нефти или чёрных металлов – 1600 рублей, а угля – всего 520 рублей. Получается, что производители других продуктов субсидируют угольщиков. Кто же получает выгоду от продажи российского угля, добываемого ценой жизней шахтёров?
Схема Махмудова
Главные бенефициары сложившейся системы – крупнейшие компании-экспортёры. Первый из них – «Кузбассразрезуголь» (КРУ), который входит в бизнес-империю миллиардера Искандера Махмудова.
В позднесоветское время Махмудов, по слухам, участвовал в поставках оружия за границу по государственной линии. Затем он начал трейдерский бизнес по экспорту металлов и угля. В итоге Махмудов получил контроль над многими активами. Что любопытно, финансовое положение КРУ не назовёшь устойчивым: удачные годы с многомиллиардной прибылью сменяются неудачными с такими же гигантскими убытками. При том, что отгрузка угля держится примерно на одном уровне – около 40 млн тонн в год. Похоже, что всё дело в колебаниях цен на продукцию. Однако сам Махмудов в любом случае в плюсе: когда уголь дорогой, барыш приносит экспорт. Когда дешёвый – уголь достаётся задёшево металлургическим предприятиям Махмудова.
Кроме того, он всегда может рассчитывать на государство. Так, в 2011 году «Кузбассразрезуголь» заявил, что будет строить в Кольском заливе угольный порт «Лавна» (кстати, в акционерах нового проекта значилась «СДС-Уголь» Михаила Федяева – владельца «Листвяжной»). Некоторое время стройка шла ни шатко ни валко, пока в 2016 году затратный проект не выкупила Государственная транспортная лизинговая компания. ГТЛК известна тем, что помогает удерживать на плаву сомнительные с рыночной точки зрения проекты. Например, именно она обеспечивала сдачу в лизинг самолётов «Сухой Суперджет 100». Под эти великие дела ГТЛК время от времени получает многомиллиардную докапитализацию из бюджета. Таким образом, купив «Лавну», ГТЛК потратила на её строительство 15 млрд рублей. Часть объектов должны были построить частные концессионеры, но на фоне европейской декарбонизации их пыл поугас. В итоге вложения государства в общей сложности составили 32 млрд рублей (из бюджета, в частности, были профинансированы дноуглубительные работы и строительство подъездных путей). Недавно губернатор Мурманской области Андрей Чибис заявил, что порт будет запущен в 2022 году. То есть угольщики получат инфраструктуру для своих нужд, не вложив в неё ни копейки. А вот отобьются ли затраты государства – большой вопрос. Если Европа закроется от российского угля, его придётся возить кружным путём в Индию или на Тихий океан через Северный морской путь, что скорее всего опять потребует госдотаций.
Плюшки для Мельниченко
Такой поддержкой государства постоянно пользуется не только «Кузбассразрезуголь». Крупнейший добытчик угля в России – Сибирская угольная энергетическая компания (СУЭК). Через кипрский офшор ею владеет Андрей Мельниченко (восьмая позиция в рейтинге Forbes богатейших российских бизнесменов, состояние – 14,9 млрд долларов). В 2019 году компания получила чистую прибыль 749 млн долларов, в 2020-м – 149 млн долларов. Если в бизнесе Махмудова углём пользуются его металлургические заводы, то СУЭК объединяет угольщиков и энергетиков. Когда цены на топливо идут вниз, то большую часть навара обеспечивают тепловые и электрические генерации. Хотя и СУЭК значительную часть добытого угля отправляет на экспорт. Его компании Андрея Мельниченко вывозят вместе с удобрениями (подконтрольное олигарху объединение «Еврохим» является одним из крупнейших в мире производителей минеральных подкормок). Для этого в ноябре была создана транспортная компания НТК, которая теперь владеет
50 тыс. вагонов и контролирует портовые терминалы (Мурманский морской торговый порт, Малый порт в Находке, «Дальтрансуголь» в Ванино, балкерные терминалы в Туапсе и Мурманске). По оценкам экспертов, НТК входит в тройку крупнейших транспортных холдингов России. Таким образом, бизнес Андрея Мельниченко, сориентированный на вывоз угля и удобрений прежде всего через восточные порты, получит огромный профит от модернизации БАМа и Транссиба (на первый этап этого проекта бюджет уже потратил в этом году 440 млрд рублей).
Неприметный бизнес Паланкоева
Угольный бизнес попал под «олигархов» ещё в 90-е, после приватизации шахт. Однако в 2013 году собственником довольно крупного актива – компании «Росуглемет» стала госкорпорация. Причём не по своей воле.
Компания была создана группой кузбасских бизнесменов, но затем они что-то не поделили и разбежались. Так в 2013 году шахты были проданы сенатору от Ингушетии Ахмету Паланкоеву. После этого «Росуглемет» набрал долгов в государственном банке на 3,5 млрд долларов. На что были потрачены эти деньги, толком непонятно. Однако в итоге Паланкоев вышел из этого переплёта, а кузбасские шахты перешли в распоряжение госкорпорации. Вот уже который год госбанкиры пытаются продать этот актив, но безрезультатно. Угля там осталось на 9–10 лет работы, хватит ли его на то, чтобы отработать долги, толком непонятно.
Тем временем Паланкоев продолжает выходить из бизнеса в кеш. Этой весной он продал «Яндексу» банк «Акрополь», предположительно, за 1 млрд рублей. Однако, судя по открытым данным, Паланкоеву всё ещё принадлежит балансирующая на грани рентабельности компания «Донской уголь», которая управляет несколькими шахтами в Ростовской области. В 2018 году местная пресса писала, что долги компании составляют 1,7 млрд рублей, а банк ВТБ рефинансировал кредиты «Донугля» на 600 млн рублей. В прошлом году руководить «Донуглём» приехал из Киева Павел Моисеенко, который до этого возглавлял украинскую угледобывающую компанию «Коал энерджи Украина», активы которой остались на неподконтрольной Киеву территории Донбасса. Это кадровое решение дало повод для сплетен, будто юрлица «Донугля» могут быть использованы для легализации топлива, добытого в Донбассе.
Справка
Средняя зарплата на шахтах Кузбасса – около 50 тыс. рублей. Денежной у местных считается работа ГРОЗа (горнорабочий очистного забоя). Это те самые мужики, которые, раздевшись по пояс и сняв с себя все средства защиты (в которых работать просто невозможно), лопатой кидают чёрное золото из-под угольного комбайна на конвейерную ленту. Дышать всё время приходится воздухом с угольной пылью, отчего через несколько лет развивается профзаболевание – силикоз. Платят за такую работу около 100 тыс. рублей в месяц в случае выполнения плана. При этом работать приходится по плавающему графику, то есть в месяц выпадает несколько ночных смен. Понятно, что на такую каторгу люди соглашаются просто от безысходности, потому как другого способа прокормить семьи просто не находят.
Просмотров: 19994