Как жители поселка Бородино вышли на «большую дорогу», протестуя против методов угледобычи «Сибантрацита»
«Бородинское сражение» на Кузбассе
Мы стоим с Валентиной Митрошиной, одной из участниц перекрытия дороги, на той самом месте, на которое они вышли вместе с жителями. Некоторые матери хотели взять с собой детей, чтобы показать дирекции «Сибантрацита» и чиновникам, кто дышит их угольным смогом. Но в последний момент отказались, опасаясь, что придет полиция, и дети напугаются. Пришли, в основном, женщины. Мужчины побоялись, что после участия в «несанкционированной акции» их уволят с работы, и придется ездить на заработки в соседний район.
Еще в позапрошлом году Сергей Цивилев, тогда только вступивший в должность губернатора, ездил по региону и щедро раздавал предвыборные обещания. Одним из таковых, как говорят жители, было перенести технологическую дорогу и углепогрузочную станцию подальше от жилых домов и поближе к разрезу – чтобы хоть немного ослабить ежедневные шумовые и пылевые атаки на местных жителей.
Видео не может быть загружено.
Обещанного три года ждут
Цивилев обещал решить проблему, говорит Митрошина, до ближайшего Дня шахтёра, то есть до 15 августа 2020 года. Но срок этот практически прошел, а под окнами жителей Бородино всё так же днём и ночью сплошным потоком едут груженые углем «камазы», и уголь этот тут же с грохотом сваливается в вагоны. А черная пыль оседает не только на стены домов, но и на водозаборную скважину, откуда снабжаются питьевой водой и Бородино, и Тетенза. Дорога расположена слишком близко к скважине, принятые законом нормы не были соблюдены. Об этом они и хотели рассказать областному начальству. От районного руководства и дирекции разреза «Кийзасский» жители ждать конкретного ответа уже устали.
В ногу со временем губернатор Кемеровской области Сергей Цивилев теперь принимает сообщения от жителей региона посредством интернет-мессенджеров. На эти сообщения отвечает, конечно, не он сам, а сотрудники его администрации. Тем не менее, хотя бы такой попыткой «достучаться до небес» воспользовались жители поселков Бородино и Тетенза.
Митрошина показывает на смартфоне скриншоты переписки в этом «губернаторском чате», из которого становится понятно: люди честно предупреждали руководство «Сибантрацита» и чиновников, что готовы пойти на крайние меры. Причем свой протест на дороге близ «Кийзасского» они называют актом «пресечения нарушений законодательства».
Каплей, переполнившей терпение сельчан, стал, судя по переписке, ответ руководителя Департамента угольной промышленности Олега Токарева. На очередную жалобу чиновник ответил, мол, поручение губернатора «на контроле», не волнуйтесь, дорогие граждане. И ответ этот пришел чуть ли не через год (!) после того, как обещание руководства компании и губернатора Цивилева должно было быть исполненным.
«Борщевичу не нужны лишние уши»
Активисты рассказали нашим корреспондентам, что других вариантов у них просто не было. Перед тем, как выйти на «большую дорогу», жители поселков пытались достучаться до всех мыслимых инстанций.
Валентина Витальевна показывает нам один из запросов к начальнику местного управления ЖКХ. К этому запросу, говорит она, прилагалась пластиковая бутылка с черно-бурого цвета водой (фотография этого артефакта сохранилась), по её утверждению, взятой из водоема, рядом с которым «Сибантрацит» проложил технологическую дорогу.
«Прошу Вас провести анализ воды, составить акт и привлечь разрез к административной ответственности», – говорится в запросе, подписанном жителями. В ответ – тишина.
Пробовали они достучаться и до московского офиса «Сибантрацита». Но в отличие от Кемеровской областной администрации, на сайте холдинга нет раздела «обратная связь». Пробовали посылать свои письма на электронную почту главного офиса, но на них, по их словам, не получали никакого ответа.
Жизнь посёлка Мыски и окружающих его сел превратилась в последнее время, по сути, в угольный триллер. «Сибантрацит» наращивает добычу угля, и все, кто проживают по соседству, стали невольными заложниками этого бизнеса. Но особенно тяжело, как отмечают в Бородино и Тетензе, стало в последние два года: дышать становится иногда просто физически невозможно. Сотрудники бухгалтерии, которые из местных, рассказывали, что Москва два года назад ввела режим жесткой экономии. Прошел слух, что коммерческим директором «Сибантрацита» стала супруга владельца компании. По этому поводу даже начали злословить, что жена бережет деньги мужа. Закончилось тем, что с отвалов разреза сошел грязевой оползень, который снес несколько опор ЛЭП, завалил лес и деформировал течение реки Кийзас. По счастливой случайности никто из работников разреза и жителей не пострадал. Хотя о реальном положении дел тогда в прессе не сообщали, никто не рассказал журналистам, что конкретно произошло. Прокуратура тогда оштрафовала «Сибантрацит» на 23 млн руб., и обязала компанию провести комплексную рекультивацию изуродованной территории.
Но по словам местных жителей, никакой рекультивации не было – «так, присыпали где-то, и всё». Проверить это, впрочем, невозможно: администрация разреза превратила зону аварии в строго охраняемый объект – неприступный забор, видеокамеры, сторожа… И, по словам Митрошиной, разрез «Кийзасский» перестал нанимать на работу местных жителей – из Мысков, Бородино, Тетензы.
«А почему? Мое мнение: потому что боятся утечки информации о том, как дела обстоят на самом деле. Мы городок маленький, все друг другу что-то передаем, рассказываем. Борщевичу (директор разреза) точно не нужны лишние уши», – рассказывает Валентина Митрошина.
Пару месяцев назад, после гибели собственника, в управлении разреза стали и вовсе отмахиваться от жалоб жителей. Прошел слух, что «Сибантрацит» возглавила Катерина Босов, та самая, которая на посту коммерческого директора «берегла деньги мужа». Жители прочитали о встрече нового руководителя с губернатором Новосибирской области. Ждали, что она вот-вот встретится и главой Кузбасса Цивилевым, и тогда они договорятся с губернатором перенести наконец техническую дорогу «Сибантрацита» подальше от водозабора. Но встречи не случилось. В регион, на свой основной угольный разрез Катерина Босов тоже не приехала. Не пожелала узнать, какое положение на разрезе, как живут здесь люди. Ситуация с угольной пылью между тем стала все хуже. Терпеть стало невозможно.
Жители вышли на дорогу.
«Я пишу бумажки, перекладываю, и всё»
Впрочем, жители Бородино называют «триллером» то, что происходит не только по эту, но и по другую сторону забора. Вот какими они видят шахтеров из своих дворов:
– Работаю тут в палисаднике, из шахты выходит человек, – рассказывает Митрошина. – Он идет весь черный, неумытый, подходит: «Хозяюшка, дай попить». Пешком оттуда шпарит на остановку. С другим разговариваю, он: «У меня нет денег на автобусе доехать». Тоже пешком идет. Кто на велике едет, кто еще как-то. Им там даже не умыться толком. И большинство – приезжие. Я занималась статистикой, сколько же работает мысковчан на этом разрезе? Всего 50 человек. Больше работают при конторе, и какая-то часть на самом разрезе… Вот говорят, что это прибыль, налоги, вроде как рабочие места. А что эти рабочие места? Лет через 10-15 будет сплошная яма, здесь уже негде и некому будет работать.
Примерно с такой же долей скепсиса местные люди отзываются о социальных программах, социальном вкладе, который так любит выпячивать «Сибантрацит».
«Детские сады, просто зайдите, посмотрите, чем играют дети, на чем сидят и как они кушают. Это совдеп, Советский Союз, что осталось, то и есть, – сокрушается другая участница протеста Елена, которая не хочет нам называть свою фамилию. – Никаких игровых площадок у детей. Стоит сколоченный ящик, и там скамья, на которую детки садятся, и воспитатель должен их развлекать. У нее нет раздаточного материала. Может и рады бы дать им, просто нечем, нет средств».
– У нас тут нет новых домов, нет новых детских садов. Что осталось от Советского Союза, то и есть, – поддерживает односельчанку Митрошина. – А что оставалось, то похерили. Сколько говорила, писала в Кемерово, внесите в стратегию, дайте людям рабочие места. У нас птицефабрика еще не совсем разрушена. Кто-то подхватил, запустили. Но им не помогают.
Чиновникам действительно проще отдать на откуп угольному олигарху кусок территории, чем возится с малым бизнесом, с птицефабриками какими-то. И в итоге на этой территории «Сибантрацит» копает уголь, по всем признакам, отравляя землю, лес, воду и всё, чем сотни лет жили люди в этих местах. А другие предприятия не создаются, поскольку территория становится бесперспективной. Жители начинают уезжать, за бесценок продавая дома и квартиры. Кому нужен дом в месте, где невозможно жить? Где у тебя утром скрипит угольная пыль на зубах? Где твой ребенок приходит с улицы с черным чумазым лицом, как будто играл в котельной?
Вот отсюда и протест. А что полиция? «Они пришли и встали на сторону разреза», – говорит Митрошина. До силового разгона дело пока, слава богу не дошло.
Тем не менее, обещание руководства «Сибантрацита» и губернатора хотя бы перенести дорогу и углепогрузочную станцию так и не выполнено. «Сибантрацит» продолжает травить людей угольной пылью. Его работу «тщательно» контролируют местные чиновники. Например, в администрации Мысков якобы есть даже штатный сотрудник Природнадзора. «Эколог есть, молодая девочка, – поясняет Митрошина. – Я ее спросила: «Вы что делаете?» – «Валентина Витальевна, я пишу бумажки, перекладываю, и всё». Это у нас эколог».
Такая вот анатомия протеста в отдельно взятом регионе.
Москва – Кемерово – Мыски – Москва.
Просмотров: 16643