Как байкальский омуль стал источником наживы
Рыбий жир
Омуля запрещено вылавливать в промышленных масштабах с 2017 года. На днях эту больную для байкальцев и всех ценителей природы тему поднял глава Бурятии Алексей Цыденов. «Я думаю, что года через два уже в отдельных зонах промышленный вылов можно будет восстанавливать, – заявил он в интервью «РИА Новости». – 20 лет омуля не было в районе города Северобайкальска, а сейчас его уже ловят с берега», – поделился наблюдениями руководитель.
Его слова широко растиражировали СМИ. Но вот сейчас в тексте интервью абзаца про омуля уже нет. Похоже, очень уж больной и неоднозначной оказалась тема.
Опускание планки
Выступление главы Бурятии в целом было направлено на то, чтобы поддержать законопроект, который вводит послабления в режиме охраны природы на Байкале (подробнее мы рассказывали об этом в публикации «Топорная работа», которая вышла в № 31 от 18 августа). И, вероятно, в пользу таких послаблений должна была говорить и история с омулем. Мол, популяция культовой рыбы восстанавливается, экологическое бедствие предотвращено, а значит, можно понемногу раскручивать регуляторные гайки. Но стоит присмотреться к ситуации чуть повнимательнее, и она начинает выглядеть уже не так однозначно.
Дело в том, что при введении запрета на промышленный лов омуля в 2017 году предполагалось, что к 2025 году популяция восстановится до уровня 12–15 тыс. тонн и тогда снова рыбу начнут добывать в промышленных масштабах. Затем планку опустили до 10 тыс. тонн, однако и этого показателя достигнуть не удалось. Минувшей весной количество омуля в Байкале оценивалось примерно в 7–8 тыс. тонн.
При этом надо понимать, что рыбу в покое не оставили. С одной стороны, государство тратит огромные ресурсы на воспроизведение омулевых стад – каждый год в озеро выпускаются сотни миллионов мальков. С другой стороны, строительство очистных сооружений на Байкале затягивается и в озеро продолжают стекать плохо очищенные стоки, что пагубно отражается на рыбе. С третьей – омуля продолжают массово вылавливать, хотя этот процесс и не называется промышленным ловом. О проблеме загрязнения «Наша Версия» подробно рассказывала в цикле «Спасти Байкал», который начала в № 30 за 2024 год. Так что сейчас остановимся на вылове и разведении омуля.
Нельзя, но можно
Как бы ни странно звучало, но массовая добыча омуля с 2017 года не прекращалась. Дело в том, что помимо промышленного лова есть так называемый любительский. В рамках его каждый гражданин может добывать по 5 килограммов рыбы в день (за исключением определённых периодов и определённых мест). А ещё есть промысел коренных малочисленных народов. Вот что об ограничениях по нему сказано на сайте Росрыболовства: «Одному звену (бригаде) разрешается выставлять только один сетепорядок. В Северо-Байкальском промысловом районе всего можно будет выставить 20 сетепорядков, в Баргузинском – только два».
В общем, омуля всё это время ловят – и на удочку, и сетями – совершенно легально. А ведь есть ещё и браконьерство. Поток новостей о задержании браконьеров не прекращается. К примеру, а июне силовики изьяли у рыбаков и их оптовых покупателей 2 тонны омуля.
Но если с браконьерами всё ясно: их нужно наказывать, то с легальным ловом картина получается какая-то мутная. Потому что промысел коренных народов и любительский лов – это вроде бы как добыча рыбы для собственных нужд. И вот, например, Байкальская межрегиональная природоохранная прокуратура сообщает: «С 1 апреля 2018 года действия граждан по приобретению и реализации байкальского омуля могут подпадать под действие ст. 175 Уголовного кодекса (приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путём). С учётом изложенного при обнаружении фактов реализации байкальского омуля просим незамедлительно обращаться в органы МВД для последующего пресечения противоправной деятельности».
При этом торговля омулем идёт вполне открыто. Его подают в дорогих ресторанах, его же продают с рук уличные торговцы (причём тоже недёшево). До что там торговцы! В мае «Аэрофлот» объявил, что пассажирам из Красноярска, Омска и Новосибирска доступны сибирские сеты, приготовленные из локальных продуктов – муксуна, омуля, таёжных ягод, кедровых орехов, фермерского мяса и дичи.
В итоге кажется, что под предлогом поддержки местных общин в Прибайкалье и Забайкалье организован если не чёрный, то какой-то серый рынок омуля. На этом фоне понятно стремление главы Бурятии поскорее вернуть промышленный лов, ведь власти республики смогут контролировать порождаемые им денежные потоки. Но ведь неформальный сектор республиканские власти ликвидировать не предлагают. А значит, омулю в любом случае придётся туго.
Добыча на икру
Отдельная тема – работы по восстановлению популяции омуля. Согласно публикациям в СМИ, байкальские заводы ФГБУ «Главрыбвод» (подведомственная Росрыболовству структура) с 2019 по 2023 год выпустили в Байкал около 3 млрд личинок омуля, в 2024-м – 415 млн штук, в 2025–2026-м планируется выпускать по 1 млрд личинок в год.
Как это происходит? Готовую к нересту рыбу вылавливают и принуждают откладывать икру в специальных садках на заводе. Такой метод называют «экологичным» или «методом Дзюменко» (по имени автора). Он позволяет сохранить отнерестившуюся рыбу живой и выпустить её в Байкал. Если верить сайту Росрыболовства, то в 2020–2021 годах на Селенгинском заводе в Бурятии этот метод только лишь внедрялся, шли эксперименты. Есть данные, что до той поры предприятие работало традиционным способом: икра просто выдавливалась из рыбы вручную, а омуль после «нереста» отправлялся на прилавки, несмотря на то, что некоторая часть рыбы оставалась жизнеспособной.
Реальный процент выживания икры на инкубации – тайна за семью печатями. Лишь иногда в ходе проверок или внутрихозяйственных разборок информация утекает вовне. Вот, например, известно, что в сезоне 2021/22 годов удалось выпустить только 75% от запланированного количества личинок. При этом непонятно, каким образом контролирующие структуры пересчитывают эти миллионы и миллиарды мальков. В общем, простор для приписок здесь огромный, конечная эффективность сомнительная, а государственные расходы по данному направлению оцениваются в сотни миллионов рублей.
Трудно не заметить и ведомственный конфликт интересов. С одной стороны, Росрыболовство вроде бы должно позаботиться о скорейшем восстановлении популяции омуля. С другой – оно же отвечает за работу заводов, которые занимаются инкубацией икры. И их нужно загружать заказами. Так, в прошлом году закончилась модернизация Большереченского завода в Бурятии (работает по методу Дзюменко), на что ушло более 300 млн рублей. Мощности его увеличены вдвое, и теперь их нужно задействовать.
На очереди реконструкция Селенгинского завода. Необходимость её объясняется низким качеством воды и устаревшим оборудованием. Выходит, что рыбу все эти годы вылавливали из природной среды, для того чтобы провести искусственный нерест и инкубацию икры на устаревшем оборудовании в воде плохого качества?
Разве не создаётся ощущение, что омуль в Байкале выживает не благодаря бюджетным вливаниям, а вопреки им? И возникает ещё вопрос: а не проще ли на заводах не разводить икру, а выращивать товарную рыбу? А природу Байкала оставить по-настоящему заповедной.
Кстати
Есть легенда, что популяция омуля на Байкале оказалась на грани исчезновения ещё в середине прошлого века из-за того, что советская власть якобы отдала вылов этой рыбы на откуп рыбакам из Чехословакии. Судя по оставшимся свидетельствам, дело обстояло немного иначе.
Просто рыболовецкий колхоз имени Коминтерна, работавший в Култуке, входил в Общество советско-чехословацкой дружбы. Коммунисты Восточной Европы по дружбе отправляли на Байкал пиво, а в ответ получали омуля. Были и обмены делегациями, в ходе которых гости из Чехословакии с интересом и удовольствием посещали байкальских рыбаков. Те в качестве красивого жеста назвали несколько судов в честь дружественных городов – «Прага», «Братислава», «Влтава».
Блогер и автор книг о Байкале Сергей Волков утверждает: «Эти суда продолжали ходить по Байкалу и после введения запрета на вылов омуля в 1968 году, это породило мнение, что Байкал отдали в концессию чехам, а местным рыбакам поэтому запретили вылов омуля». Выходит, что в середине прошлого века байкальские рыбаки своего родного омуля просто едва не пропили. И только рука Москвы заставила их вовремя остановиться.
Просмотров: 126