Александра Коллонтай стала первой в мире женщиной-министром
Посол «крылатого Эроса»
Шура Домонтович происходила из семьи генерала от инфантерии и дочери финского фабриканта. Казалось, что девочка обречена на долгую счастливую жизнь. С некоторыми оговорками так оно и получилось. «Была холёная девочка в благополучной семье, – вспоминала о себе Александра. – Могла прожить, как другие. Так нет же, смолоду, с детства рвалась куда-то, искала чего-то нового, другого, не того благополучия, как у сестёр. И ненавидела «несправедливость». Не успокаивалась ни в работе, ни в любви».
Из семьи увёл Ленин
Метания между работой и любовью будут сопутствовать Александре на протяжении большей части её взрослой жизни. В 21 год Шура вышла замуж за своего троюродного брата Владимира Коллонтая. «Среди беззаботной молодёжи, окружавшей меня, он выделялся не только тем, что умел лихо танцевать мазурку, но и тем, что я могла с ним говорить о самом важном для меня: как надо жить, что сделать, чтобы русский народ получил свободу… Кончилось тем, что мы страстно влюбились друг в друга» – так писала впоследствии Александра о начале своего романа с человеком, чью фамилию она прославила на весь мир.
Как и все последующие и предыдущие романы Шуры, союз с Коллонтаем оказался недолговечным. Александра не могла и не хотела противиться своей склонности влюбляться, при возникновении нового увлечения она неизменно давала волю чувствам. Владимир страдал от измен Шуры, но терпел их, не желая разрыва с по-прежнему горячо любимой женой.
Кончилось тем, что через пять лет мучительного брака Александра покинула мужа, а заодно и их малолетнего сына Мишу. Впрочем, поводом для ухода из семьи послужила отнюдь не новая влюблённость, а желание участвовать в революционном движении и стать писательницей, о чём Шура мечтала с юных лет. «Я хотела быть свободной, – вспоминала она. – Маленькие хозяйственные и домашние заботы заполоняли весь день, и я не могла больше писать повести и романы… Как только маленький сын засыпал, я шла в соседнюю комнату, чтобы снова взяться за книгу Ленина».
Освободив себя от семейных обязанностей, Коллонтай отправилась за границу – сначала в Швейцарию, потом в Италию и, наконец, в Великобританию – изучать английское рабочее движение. «В 1899 году я вернулась в Петербург уже определившейся марксисткой и сошлась с друзьями одного со мной политического мировоззрения» – таков был главный итог жизненного пути Коллонтай к началу XX века.
Зависть Троцкого
В 1901 году Александра познакомилась с лидером российских марксистов Георгием Плехановым, в 1905-м – с набиравшим всё большую популярность Владимиром Лениным. Когда же социал-демократы раскололись на две фракции, Коллонтай ещё много лет не могла определиться, к какой группе ей примкнуть: «У меня были друзья в обоих лагерях. По душе ближе мне был большевизм с его бескомпромиссностью и революционностью настроения, но обаяние личности Плеханова удерживало от разрыва с меньшевиками».
Сделать выбор ей помогла Первая мировая война. В 1915 году Коллонтай без малейших сомнений присоединилась к большевикам, поскольку полностью разделяла их радикальные антивоенные взгляды – большевики, напомним, истово желали поражения России в «империалистической» войне.
В октябре 1915 года Коллонтай поддалась на уговоры Ленина и отправилась в агитационную поездку по США. Двухнедельное океанское путешествие в каюте второго класса Александра восприняла с отвращением: «Ненавижу этих сытых, праздных, самовлюблённых пассажиров первого класса! Таких чужих по духу! Ненавижу эту бестолковую, праздную жизнь, убивание времени на еду, пустую болтовню, какие-то маскарады, концерты».
Наградой за эти муки послужил оглушительный триумф, с которым новоиспечённую большевичку встретила Америка. За четыре с половиной месяца Коллонтай объехала с лекциями 123 города и везде имела шумный успех. И это при том, что темы её лекций были, казалось, далеки от интересов массовой публики: «Мировая война и будущее Социалистического интернационала», «Война и будущее рабочего движения». Всё дело в том, что Александра была великолепным оратором. Это признавали даже её недоброжелатели – например, Лев Троцкий. «Знание языков и темперамент делали её ценным агитатором», – писал он о Коллонтай. Хотя тут же снисходительно добавлял: «Её теоретические воззрения всегда оставались смутны». Зато Ленин однажды признался: «Я больше не оратор. Не владею голосом. На полчаса – капут. Хотелось бы мне иметь голос Александры Коллонтай».
Брак двух наркомов
В апреле 1917 года Коллонтай встретила человека, который окажется самой страстной любовью в её жизни. По ленинскому заданию Александра выступала перед балтийскими моряками. Председатель Центрального комитета Балтийского флота матрос Павел Дыбенко происходил из обыкновенной крестьянской семьи и к тому же был на 17 лет младше Александры. Но это не помешало Коллонтай и Дыбенко чрезвычайно увлечься друг другом с первого дня знакомства.
Когда в декабре 1917 года Совет народных комиссаров принял выдвинутый Коллонтай декрет «О гражданском браке, о детях и о введении книг актов состояния», Ленин предложил Александре и Павлу стать первой советской парой, зарегистрировавшей свой брак. Таким образом, записью о заключении семейного союза между Дыбенко и Коллонтай была начата первая советская книга актов гражданского состояния.
Но счастье молодожёнов продлилось недолго. Уже в марте 1918 года Дыбенко, к тому времени назначенный наркомом по морским делам, влип в крайне неприятную историю. Его обвинили в «пьянстве, приведшем к трагическим последствиям», а именно к беспричинной сдаче города Нарвы наступающим германским войскам. Когда Коллонтай поручилась за своего супруга и попросила освободить его до суда, просьба женщины была исполнена. Однако Дыбенко, нарушив условия своего временного освобождения, попросту скрылся из Петрограда.
Ещё в конце 1917 года Коллонтай была назначена наркомом государственного призрения, став первым министром-женщиной в мировой истории. На этом посту Александра заведовала охраной материнства и младенчества, попечением об инвалидах, престарелых и несовершеннолетних. Однако наркомом она оставалась совсем недолго. Из-за ситуации с мужем Коллонтай сочла нужным подать в отставку. «Начало 1918 года было самое страшное время всей моей жизни, – вспоминала она. – Конфликт между чувством и моими партийными обязанностями. Ни для кого в мире и ни для чего я не поступалась тем, чем поступилась, – партийной дисциплиной ради Павла». Суд в итоге оправдал Дыбенко. Но их с Коллонтай семейная жизнь стала ухудшаться с каждым днём. Павел не только продолжал пьянствовать, но и изменял супруге при первой возможности.
Впрочем, вряд ли Коллонтай страдала. Семья и любовь до гроба никогда не были её мечтой. Ещё в 1913 году она написала статью «Новая женщина», в которой указывала: представительница современного общества не испытывает ревности, не требует от мужчины денег, её интересы не сводятся к семье и любви, а также не скрывает своей сексуальности. А в 1923 году появилось обращение к молодёжи «Дорогу Крылатому Эросу!», где прямо отмечала: любовь не может ограничиваться пределами супружеских отношений. Это в итоге привело к тому, что появившиеся после революции поборники «свободной любви» и движения «Долой стыд!» стали оправдывать свои идеи заветами Коллонтай.
Тем временем Сталин назначил Александру Коллонтай советником полпредства в Норвегии. «Этого счастливого, светлого дня, этого подарка в моей жизни я никогда не забуду», – радовалась по этому поводу Коллонтай. Следующие 22 года жизни Александра провела за границей – полпредом и торгпредом в Норвегии, Мексике, Швеции. Она сумела заключить выгодные торговые договоры и добиться дружественных отношений СССР с названными странами. В 1942 году Коллонтай наградили орденом Трудового Красного Знамени «за выдающиеся заслуги перед Советским государством». Вернувшись на родину незадолго до окончания Великой Отечественной войны, Александра Михайловна дожила до 79 лет и тихо умерла во сне весной 1952 года.
Просмотров: 3236