В том, что лауреатом национальной премии нынешнего года в номинации "Легенда" стала Нина Аполлоновна Пономарёва (Ромашкова), есть абсолютная закономерность и логичность. Кому же, как не нашей первой чемпионке Олимпийских игр (Хельсинки-1952), вручать такой символический приз!
Вообще, прославленная дискоболка напоминает персонажей Нонны Мордюковой - такая же ядреная, цельная и самобытная натура. Биография её полна драматизма. Родилась и выросла вечно голодной в бараке гулаговского лагеря (посёлок Смычка). Как только семья репрессированных вернулась в Ставрополье и жизнь начала потихоньку налаживаться, грянула Великая Отечественная. Маленькая Нина вместе с родными оказалась на оккупированной фашистами территории... Казалось, о ней впору саги слагать, но только написано о Нине Аполлоновне почему-то очень мало. Не верите - поищите сами!
- Как вы восприняли тот факт, что официально стали "Легендой" отечественного спорта?
- Душа поёт! А делает она это в последнее время нечасто. Но сейчас мне действительно хочется петь, несмотря на то что я сама уже такая же древняя, как Олимпийские игры... Наконец в стране нашлись люди, способные оценить по достоинству вклад спортсменов в становление страны. Нас в своё время премиями не баловали, да мы как-то и не стремились к тому, чтобы их получить. Мы были первооткрывателями: 1952 год не так уж далеко отстоял от 45-го. Не все, ох, не все наши мужчины вернулись домой с полей сражения. Большинство совсем недавно сменили гимнастёрки на гражданские костюмы. Мы ещё вдоволь не наелись хлеба, и вот здесь нам был дан приказ: выиграть Олимпийские игры... А что это такое, мы даже и не знали. Не с чем было сравнивать. Что мы тогда вообще видели к своим 20-30 годам?
- Как вас встретила заграница?
- Мы тогда были настолько закрыты, что никто из нас ничего толком о загранице не знал. Когда мы приехали в Финляндию, нас рассматривали как нечто из поднебесья. Надпись "СССР" читали как "ЧЧЧП". А у нас, даже глядя на табло, создавалось впечатление, что американцы приехали в Европу получить "свои" медали, упаковать их и отправиться обратно. Потому что почти все виды спорта рекламировали представителей Штатов. Американцы, американцы, американцы, а "рашен" были где-то в самом конце.
- Где вы жили, в каких условиях?
- Наша деревня была чисто символической в отличие от современных олимпийских деревень, и поселились мы как бы на отшибе, отдельно от всех. Причём приехали чуть ли не в самый последний момент. В местных газетах об этом писали примерно так: "Наконец-то явилась основная группа советских спортсменов. Русские не хотели, чтобы мы узнали правду о них. Но состоялось открытие, после чего в лагере приоткрылся "железный занавес"..." Свора корреспондентов, разумеется, ринулась в деревню, допытывать нас. Мы жили от 3 до 12 человек в номерах, как в общежитии. Места общего пользования по коридору налево - направо. И вот открываем дверь - и вдруг становимся слепые от вспышек фотокамер. В глазах темно, не знаем, как ориентироваться. А на нас сразу накинулись с вопросами. Ко мне пристал один, докучливый такой: "Интересно, в чём вы спите?" "Не ваше дело!" - говорю. "У нас в Европе принято иметь спальное бельё" - "У нас тоже!" - "А можно посмотреть?" И так захотелось ему показать, чтобы он на всю оставшуюся жизнь запомнил... (смеётся).
- Показали?
- Побоялась последствий. Но очень хотелось! Кстати, потом, когда вернулись к себе, всё в номерах оказалось перевернутым. Они нас изучали как насекомых! Но надо отдать должное некоторым журналистам, от которых мы даже удостоились в некотором роде комплиментов. Потому что, подсмотрев кое-что в местах нашего проживания, они написали: "Советские спортсмены носят королевское нижнее бельё". А получилось это так. В Финляндии была выставка трикотажных изделий, там наша ленинградская фирма (у нас её назвали ещё "смерть мужьям") представляла свою продукцию. А фабрика, оказывается, выпускала изумительный трикотаж. В единичном, правда, образце - специально для выставки. И в последний день экспозиции нам дали возможность пойти туда и кое-что приобрести для себя. Ну да это всё мелочи жизни.
- Смогли вы хоть в какой-то мере развенчать западные стереотипы о русских?
- В их воображении советские мужчины должны быть обязательно в косоворотках, подвязанных поясом, с курительными трубками, в телогрейках и сапогах, из-за голенищ которых торчат огромные деревянные ложки. Наверное, из-за ложек вся пишущая рать захотела посетить нашу столовую. И первое, что они увидели, заставило их обомлеть: столы у нас были покрыты скатертями из льна, который на Западе во все времена считался высшим шиком. Стали недоверчиво расспрашивать: "А дома у вас как?" "По-разному, - отвечаем. - Если плов, то едим только руками - это национальное блюдо". Отшучивались как могли, и в результате преодолели барьер отчуждения. Потом всё пошло как по маслу. Те 20 километров, которые отделяли нашу деревню от города, десятки людей каждый день преодолевали пешком. Автобусы к нам не ходили, а машины в личном пользовании тогда были редко у кого.
- Можно ли было сравнить экипировку иностранных атлетов и наших?
- Когда знаменитый производитель спортивной амуниции Ади Дасслер увидел, что я выступаю в резиновых тапочках, он снял мерку с моей ноги для того, чтобы сделать мне обувь специально. Они уже тогда разработали униформу для каждого вида спорта. У нас же была одна форма на все случаи жизни: шерстяной костюм с белой каёмочкой и простые тапочки. Небо и земля...
- А какое впечатление произвело ваше выступление на Олимпиаде?
- Это было землетрясение. От меня же ничего такого никто не ожидал. Я ехала в Хельсинки третьим номером. Мой лучший результат был гораздо слабее, чем у Нины Думбадзе и Лизы Багрянцевой. Думбадзе, рекордсменку мира, узнавали даже на улицах. Я жутко волновалась. Ещё бы, метание диска было первым видом соревнований, который разыгрывался на Играх. Утром - квалификационные старты, а вечером - финальные. И вот когда мы втроем выиграли все медали, то пресса написала: "Кто бы мог подумать, что эти три девицы оккупируют весь олимпийский пьедестал". Значит, за нас не радовались, а как бы наоборот. Но мы остались довольны такой оккупацией.
- А что вы можете рассказать об атмосфере, царившей на соревнованиях и вокруг них?
- Немецкие туристы заполонили всю ближайшую к сектору для метания трибуну, чтобы поболеть за своих атлеток, которые были очень сильны. Едва мы входили в круг, они поднимали такой шум, что невольно опускались руки. А когда Марианна Вернер удачно метнула снаряд, трибуны едва не обрушились от восторга. Немка же потом долго расхаживала туда-сюда, махала зрителям ручкой. В общем, вела себя как королева. У нас болельщиков просто не оказалось. Только радиокомментаторы - Синявский и Озеров. Обидно стало. Я разозлилась и зашвырнула диск на 51 метр и 42 сантиметра - новый олимпийский рекорд. Все были в шоке. Потому что даже у Багрянцевой, шедшей второй, результат оказался почти на 5 метров хуже.
- Как оценила Родина-мать ваш триумф?
- Нам прямо там же, в Хельсинки, присвоили звания заслуженных мастеров спорта СССР. Тем дело и ограничилось. Никаких премий, орденов, "Лексусов"... Думаю, наш дебют на Олимпийских игры был оценён всем миром, кроме нашего правительства. В "Правде" дали короткую заметку, что спортивная общественность встретила вернувшуюся с Игр советскую делегацию. Мы так и остались у себя дома не слишком известными. А ведь набрали одинаковое количество очков - 494 - с американцами, которые накануне Игр были безоговорочными фаворитами. (22 золотые, 30 серебряных и 19 бронзовых медалей собрали на круг отечественные спортсмены. - Прим. ред.) Однако это достижение оказалось абсолютно забытым...
- В чём корни такого отношения?
- Олимпиаду посчитали неудачной, потому что наши футболисты проиграли в финале югославам. А с Югославией у нас в то время были плохие отношения: Броз Тито тогда больше смотрел на Запад. После Игр в одном журнале крупным шрифтом напечатали его слова: "Первую победу над Красной армией я одержал в футболе". Когда мы вернулись из Финляндии, Иосиф Виссарионович сказал: "У меня нет такой команды..." И её разогнали, хотя это была всё-таки сборная страны, а не ЦДКА.
- Но ведь и легкоатлеты, и борцы, и гребцы оказались на высоте...
- Ну и что? В стране был траур. Футбол же у нас - государственный вид спорта, всё остальное не имело тогда значения.
- Почему, как думаете, вас и в дальнейшем не слишком баловали высокими правительственными регалиями?
- Так я же не была членом Коммунистической партии. А все награды получали только коммунисты. Нас, беспартийных олимпийцев, даже в Большой советской энциклопедии не значилось. Грех о своём прошлом плохо говорить, но меня, когда в Москве проводились Олимпийские игры, даже не пригласили в качестве их гостьи, а вы говорите - регалии...
- А за счёт чего вы добились своих потрясающих успехов?
- . Нам приходилось делать всё - складывать сено в стога, пахать на бурёнках, молотить цепами хлеб, а потом крутить камни, чтобы смолоть муку, заварить её и накормить в первую очередь младших... Я вот с группой девчат ездила в Чечню на рубку леса. А там чинары, плачущие деревья, они сочат и пену дают. Тяжеленные! Ну а поскольку я здоровее всех была, то стала напарницей бригадира, и мы с ним на пару таскали эти чинары. Чтобы получить повозку дров для себя, надо было ещё две сделать - одну лесничеству, одну - за перевозку. Так что штангой мне не надо было заниматься.
Вот это женщина! Долгих счастливых лет жизни, Нина Аполлоновна!