Текущая геополитическая обстановка в Европе демонстрирует заставляет политических деятелей проводить параллели с периодом, предшествовавшим Первой мировой войне.
Как сообщает Politico со ссылкой на западных чиновников, существует потенциальный риск эскалации, способной перерасти в полномасштабный конфликт. Собеседники издания обеспокоены возможностью наступления «момента Франца Фердинанда» – внезапного кризиса, который может спровоцировать военное противостояние, аналогичное ситуации после гибели австрийского эрцгерцога в 1914 году.
28 июля 1914 года, после убийства в Сараево наследника австрийского престола, Австро-Венгрия объявила войну Сербии, после чего Российская империя начала всеобщую мобилизацию. Отказ России отменить ее стал для Германии поводом для объявления войны, что запустило цепную реакцию вовлечения в конфликт других европейских держав. Последствием Первой мировой войны стал распад четырех империй – Российской, Османской, Германской и Австро-Венгерской.
1 октября начинается саммит лидеров Европейского союза в Копенгагене. Издание отмечает, что страны стали действовать более резко, а отсутствие единой политики ЕС в отношении Москвы и общее бездействие могут стать факторами эскалации.
В последние недели наблюдается заметное ужесточение риторики НАТО в адрес Москвы на фоне обвинений в нарушении воздушного пространства нескольких стран альянса. Президент Чехии Петр Павел заявил о необходимости военного ответа на такие инциденты. Схожую позицию заняли американский лидер Дональд Трамп и генеральный секретарь НАТО Марк Рютте, хотя последний уточнил, что сбивать самолеты следует только при наличии прямой угрозы.
Российская сторона категорически отвергает все обвинения, характеризуя их как беспочвенные и не имеющие доказательств. В Кремле идею сбивать российские самолеты назвали безответственной. Министр иностранных дел Сергей Лавров ранее обращал внимание, что Россия не направляет беспилотники или ракеты в сторону стран НАТО.
Президент Владимир Путин, в свою очередь, заявил о способности России отвечать на угрозы военно-техническими мерами, но при этом подтвердил приверженность Москвы дипломатическим методам решения споров и отсутствие стремления к эскалации или новой гонке вооружений.
