Пиар на трагедии
Друзьям Долматова заявления Удальцова не понравились. Друзья исходили из того, что удар по правящему режиму – это совершенно отдельная от похорон вещь. Понятно, что на похоронах главное лицо – покойник, и его все вспоминают, о нём думают, его все почитают как-то. Но Сергей Удальцов, деятель оппозиции, истолковал возможность хоронить Долматова как возможность сразу нанести удар правящему режиму. Он, видимо, решил, что покойнику по барабану, он всё равно уже мёртвый, чего ему делать-то? А камеры простаивают, операторы мёрзнут. Лимонов отказался от комментариев. Когда к нему подбежали корреспонденты, он сказал: «Не место и не время» и на этом закончил. А Удальцов устроил маленький митинг с пресс-конференцией по поводу своих грядущих планов и всё такое… Похороны подождут, а тут, как говорится, идёт борьба с кровавым режимом, одновременно. Чего ж ей задерживаться? Близким Долматова это не нравится? Так они должны понять, что покойник принадлежит не им, а делу революции. Близкие – они биологические родители. А Удальцов, может быть, идейный родитель?
По-моему, на похоронах мы вспоминаем покойного, отдаём дань памяти усопшему. И это событие само по себе наполнено трагизмом. Приходить туда и устраивать пресс-конференции – фигово. Можно, наверное, выйти к корреспондентам и сказать: «Саша Долматов сказал мне то-то и то-то, и я клянусь, я выполню его волю». Вот так можно. А здесь получилось, что ни с того ни с сего выскочил ансамбль Надежды Бабкиной и начал выступать. Можно что-то сказать на похоронах… Похороны – это место, где я не хотел бы оказаться, не важно, кого хоронят. Но представим тем не менее, что я там оказался. И вот я с ненавистью, играя желваками, стою на похоронах товарища. И что я мог бы воскликнуть? «Саша Долматов завещал нам (и так далее)... Я обещаю здесь, сейчас, у гроба моего товарища, я обещаю и клянусь, что всё, что он завещал, будет»… и так далее. Это единственное, что можно сказать. Всё остальное – гнусь.
По материалам программы
«Подъём!» Сергея Доренко
Просмотров: 2261