К гибели Пушкина приложили руку гомосексуалисты?
«Голубой» заговор
В XIX веке российское общество еще не знало этого новомодного слова – в ход шли более привычные термины «содомит», «педераст» или попросту «аст». Это явление было весьма распространено в высшем свете, хотя и не афишировалось – каминг-ауты тогда были не в чести. Как утверждают исторические источники, особенно много представителей нетрадиционной ориентации было в дипломатических кругах, а также среди выпускников Пажеского корпуса и школы гвардейских подпрапорщиков и камер-юнкеров. При чем же здесь Александр Сергеевич Пушкин, и какое отношение к нему имеют содомиты? Ведь поэт, как известно, был большим почитателем прекрасного пола – ухаживал за дамами на балах, в компании друзей совершал набеги на бордели и, наконец, женился на блиставшей в высшем свете красавице Наталье Гончаровой. В стихах Пушкина также отчетливо прослеживается восхищение женскими прелестями, и в них однозначно нет места никаким гомосексуальным замашкам.
Роковая эпиграмма
Между тем, именно стихи стали краеугольным камнем конфликта Пушкина с «астами». В тридцатые годы XIX века пост министра народного просвещения занимал Сергей Семенович Уваров – консерватор, автор постулата «Православие, самодержавие, народность», ярый монархист, противник либерализма и, как шептались злые языки, гомосексуалист.
В академии наук/ Заседает князь Дундук./ Говорят, не подобает/ Дундуку такая честь;/ Почему ж он заседает?/ Потому что жопа есть.
К слову, Дондуков, ко всему прочему, являлся цензором, по указке Уварова постоянно создавал Пушкину помехи в издании его сочинений, и, разумеется, поэт не мог оставаться равнодушным к таким нападкам – эпиграмма стала его реакцией на несправедливость.
Второй ласточкой стал укол в сторону самого Уварова. С министром произошел случай, который и сейчас рассказывают, как исторический анекдот. Его богатый и знатный родственник Д.Н. Шереметьев тяжело заболел, и Уваров, спеша опередить остальных желающих заполучить огромное наследство, приказал начать опечатывать имущество еще живого вельможи. К несчастью для Уварова, его расчет не оправдался, и Шереметьев выздоровел, а скандальное поведение министра стало притчей во языцех. Пушкин, конечно, не смог промолчать и здесь – он написал стихи «На выздоровление Лукулла». Государь был недоволен тем, что он позволил себе излишнюю вольность, но поэт замаскировал свое произведение под перевод с латинского.
Удар ниже пояса
Ахиллесовой пятой Пушкина была его супруга Наталья Гончарова – признанная красавица, светская дама, пользовавшаяся ошеломительным успехом среди сливок петербургского высшего общества. И именно она стала мишенью для врагов поэта – зная горячий и необузданный нрав Пушкина, его манеру затевать дуэль по любому поводу, недоброжелатели могли быть уверены: оскорбленная честь не даст ему отступить и в этот раз.
Если уж продолжать освещать события, которые в конечном итоге привели к смерти поэта, в «голубом» свете, нельзя оставить без внимания появление на сцене еще одного гомосексуального дуэта – барона Геккерна, голландского посланника в Петербурге, имевшего устойчивую славу человека, не чуждавшегося связей с молодыми людьми, и его «приемного сына» Жоржа Дантеса, отличавшегося ослепительной внешностью и не слишком обремененного высокими моральными принципами. Как писал в одном из своих писем Трубецкой, «...за ним [Дантесом] водились шалости, но совершенно невинные и свойственные молодежи, кроме одной, о которой, впрочем, мы узнали гораздо позже. Не знаю, как сказать: он ли жил с Геккерном, или Геккерн жил с ним... ...Судя по всему, ...в сношениях с Геккерном он играл только пассивную роль» (Вересаев В. В. «Пушкин в жизни : систематический свод подлинных свидетельств современников»). Об этом писали и другие современники Геккерна и Дантеса. Например, историк Карамзин утверждал, что «Геккерн, будучи умным человеком и утонченнейшим развратником, какие только бывали под солнцем, без труда овладел совершенно телом и душой Дантеса», а Анненков предполагал, что барон еще и ревновал его к Пушкину и намеренно пытался их поссорить. Впрочем, и сам Пушкин писал в своих дневниках: «О том, что Дантес предается содомскому греху, стало известно в свете мне первому, и я с радостью сделал эту новость достоянием общества».
Несмотря на далеко не родственные отношения с Геккерном, Дантес не избегал и общества дам, даже напротив, активно ухаживал за светскими красавицами, невзирая на наличие у последних законных супругов. Разумеется, супруга Пушкина тоже не могла не привлечь его внимания, и Дантес начал открыто за ней волочиться. Пушкин узнал об этом последним – когда свет уже успел поднять его на посмешище.
«Диплом рогоносца»
В ноябре 1836 года Пушкин и несколько его ближайших друзей получили по почте оскорбительный пасквиль, в котором поэту присуждался «диплом рогоносца». Как ни странно, здесь тоже не обошлось без геев – в XX веке экспертиза доподлинно установила, что его автором был князь Петр Долгоруков, педераст, известный на весь Петербург, который, очевидно, действовал по указке Уварова.
Развязка
Конфликт между поэтом и нетрадиционной парой набирал обороты. В январе 1937 года он получил еще одно оскорбительное анонимное послание о связи Дантеса с его супругой, и дальнейшие события стали кошмарной инсценировкой событий, которые за несколько лет до этого рука Пушкина описала в шестой главе романа «Евгений Онегин». Была назначена новая дуэль, исход которой нам знаком. Пуля, выпущенная Дантесом, ранила поэта в живот. Ответный выстрел пришелся в цель, но пуля отскочила от заказанного заботливым «приемным отцом» панциря и не причинила противнику Пушкина никакого вреда, хотя впоследствии тот утверждал, что она попала в пуговицу, срикошетив в руку.
Пушкин скончался спустя два дня после роковой дуэли. «Голубой барон» Геккерн лишился поста посланника. Дантес был выслан из страны, работал на русскую разведку и всю жизнь вынужден был мириться с тем, что является объектом ненависти со стороны многих людей, в том числе, собственной дочери от Екатерины Гончаровой, искренне гордившейся родством с Пушкиным. Наталья Гончарова спустя несколько лет удачно вышла замуж и даже попыталась сменить детям поэта фамилию, однако, Николай I распорядился, чтобы они сохранили фамилию родного отца. Таков был исход дуэли Онегина и Ленского, воплотившейся в реальной жизни.
Просмотров: 31974