У северокавказских боевиков появились проблемы с наличностью – такой вывод сделали эксперты Международной кризисной группы (ICG) по Северному Кавказу в своём недавно обнародованном докладе. Анализируя пути и способы финансирования террористов на юге России, представители ICG отметили, что «в последние годы вооружённое подполье испытывает трудности с финансированием – приток иностранных средств фактически прекратился со смертью Хаттаба в 2002 году».
Вывод довольно странный, учитывая то обстоятельство, что, по данным правоохранительных органов, до 70% средств на ведение джихада представители северокавказского подполья, как и раньше, получают из-за рубежа. По оценке полпреда в Северо-Кавказском федеральном округе (СКФО) Александра Хлопонина, это порядка 30 млн долларов в год. Остальные средства, как принято считать, берутся из бездонных ресурсов российской теневой экономики, в основном из недополученных сборов по акцизам на алкоголь.
В общем-то, это ненамного меньше тех сумм, что закачивались в вооружённое сопротивление 10 лет назад. Тогда боевики успевали освоить примерно по 70 млн долларов в год.
На чём строят свои выводы эксперты ICG, разобраться несложно. Логика их рассуждений такова: раз «война в Афганистане заняла центральное место в глобальном джихаде», то и средства из Саудовской Аравии и Иордании – двух стран, годами целенаправленно финансирующих вооружённых исламистов, – уходят именно афганским талибам, и никому другому. Проверить эти данные, разумеется, нереально. А раз полпред в СКФО Хлопонин признаёт, что «большие денежные суммы северокавказские боевики получают из теневой экономики», и приводит данные, что по акцизам на алкоголь государство недополучает порядка 11 млрд рублей в год (на Западе бытует мнение, что торговлю палёным спиртным в нашей стране целиком контролируют кавказские этнические бандгруппировки), то почему бы не сделать вывод, что финансирование джихада резко перетекло из-за рубежа внутрь России?
ICG считается европейской структурой, её штаб-квартира находится в Брюсселе, но создали эту организацию американцы, и они же её финансируют. Разумеется, внимание заокеанских кураторов ICG сегодня больше сосредоточено на Афганистане и Ближнем Востоке. А российским Кавказом они продолжают интересоваться по остаточному принципу. Отсюда, по-видимому, и очевидные провалы в их информированности.
Основной поток средств террористам до сих пор поступал из-за рубежа, но, возможно, ситуация вскоре действительно начнёт кардинальным образом меняться. Этой весной Национальный антитеррористический комитет (НАК) провёл несколько успешных операций по ликвидации лидеров бандподполья. Удача была по-настоящему редкой: обычно на устранение одного «амира» у спецслужб уходит не менее года, а тут сразу трое за две недели. И что примечательно: убиты были не просто руководители малозначительных боевых групп, а те, кто долгое время контролировал финансовые потоки, направляемые сепаратистам из Турции и Грузии. Все трое при жизни жесточайшим образом конкурировали между собой за контроль над финансами террористического подполья, и ненавидели они друг друга гораздо больше, нежели охотящихся на них «неверных» – «кафиров» и «предателей-единоверцев» – «муртадов».
Совершенный накануне ВСУ теракт в Белгороде не остался без ответа со стороны России. Минобороны сегодня отчиталось о нанесении ударов по центрам принятия решений и военным объектам на Украине.
Звали убитых «амиров» Муханнед Абдусалам, Гусейн Мамаев по кличке Хамза и Аслан Мамедов, известный по «позывному» Муаз. Хамза недолго возглавлял «шамилькалинский джамаат» – самую многочисленную и богатую махачкалинскую группировку экстремистов, но именно он несколько лет выполнял функции кассира в свите ликвидированного в прошлом году шейха Дауда – Абдуллы Магомедалиева. Пока Дауд готовил теракты, Хамза решал, кому из боевиков подкинуть деньжат, а кого подержать на голодном пайке. Периодически он выезжал в Тбилиси и Анкару за наличными деньгами. Его конкуренты в битве за турецкий и грузинский финансовые потоки – Муханнед и Муаз – чаще всего проигрывали финансовые баталии более удачливому Хамзе.
Ранее зарубежные денежные поступления боевиков оседали в Чечне. Делились боевики лишь с представителями двух дагестанских группировок – хасавюртовской и кизилюртовской. После того как чеченское бандподполье в конце прошлого десятилетия значительно поредело, лидерам хасавюртовского «джамаата джундуллах» и «кизилюртовского джамаата» пришлось искать финансовой помощи на стороне. Нашли они её в Тбилиси. Лидер кизилюртских Алик Омаров и его хасавюртский коллега Юсуп Магомедов ранней весной прошлого года встретились с бывшим министром обороны Грузии Давидом Кезерашвили и Бачаной Ахалая, который на тот момент возглавлял грузинское военное ведомство. После этих встреч хасавюртовские и кизилюртовские террористы перестали нуждаться в деньгах – получили они порядка 5 млн долларов. Другой финансовый поток, который шёл из Турции через Муханнеда, равнялся примерно 6–7 млн долларов ежегодно. Если к этим средствам прибавить 15 млн, каждый год выделяемые саудитами через неправительственные фонды, и 5 млн долларов, которые ежегодно выдают иорданские покровители террористов, получаем почти что заявленные Хлопониным 30 млн с «хвостиком». Всё сходится.
Примечательно, что путь, по которому деньги доставляются на Северный Кавказ из-за границы, далеко не всегда лежит через пресловутое Панкисское ущелье Грузии, в котором до сих пор скрываются террористы – участники первой и второй чеченских кампаний. В Дагестан деньги чаще всего попадают так: из Турции их везут в Азербайджан, а оттуда – по Каспию в Махачкалу. Маршрут этот хорошо известен и моджахедам, и пограничникам, но, по всей видимости, щели в водной границе достаточны, чтобы сквозь них просачивались и люди, и деньги, и даже оружие.
Впрочем, далеко не все средства террористы получают из-за границы и далеко не всегда наличными деньгами. На днях контрразведчики перекрыли нелегальный канал поставки промышленного золота – песка и слитков – с Колымы в Ингушетию. Сотрудникам УФСБ по Магаданской области удалось выявить весь маршрут переправки, а заодно установить личности его отправителей и получателей. Практически все участники преступной цепочки задержаны и дают показания. Установлено, что перевалочным пунктом доставки золота из Магадана в Магас была Казань. Именно там сотрудникам ФСБ удалось изъять вещественные доказательства – партию колымского золота весом 17 килограммов. Её стоимость примерно оценивается в миллион долларов.
Пособниками террористов выступали представители колымской организованной преступности – аналогичная схема действовала ещё несколько лет назад в отношениях чеченского подполья и тольяттинских мафиози. Один из одиозных лидеров чеченских исламистов – Хож-Ахмед Нухаев – в течение 15 лет занимался тем, что собирал деньги у преступных авторитетов автограда и отправлял их с курьерами на Северный Кавказ. Несколько лет назад тогдашний президент АО «АвтоВАЗ» Виталий Вильчик признался, что «сумма ежегодных хищений на автозаводе составляет 30 млн долларов», и не менее трети этой суммы уходило боевикам. По словам гендиректора госкорпорации «Ростехнологии» Сергея Чемезова, «существовала «третья смена», которая всю произведённую продукцию вывозила и продавала»; большая часть этих средств направлялась в Чечню боевикам. Теперь с «третьими сменами» покончено, но криминалитет продолжает контролировать торговлю запасными частями и отправлять часть этих средств на поддержку боевиков.
Оперативники, принимавшие участие в раскрытии цепочки поставки золота из Магадана в Магас, утверждают, что преступникам пришлось активизировать свою деятельность именно по той причине, что весной НАК расправился с террористами, через которых осуществлялось зарубежное финансирование бандподполья. Пока инвесторы из ОАЭ, Турции и Иордании ищут новых «кассиров», боевики продолжают остро нуждаться в средствах, и именно это обстоятельство вынудило поставщиков золота потерять бдительность. В ФСБ считают, что организаторы преступной цепочки поставки золота боевикам похитили золота не менее чем на миллиард рублей.
