Ввести смертную казнь в качестве наказания для наркодилеров и принудительно лечить наркоманов – такие жёсткие меры предлагали на заседании столичного правительства, посвящённом обсуждению концепции новой комплексной городской целевой программы совершенствования наркологической помощи и противодействия наркомании. Беда действительно серьёзная. Однако эксперты полагают, что в наших условиях, когда торговцев смертью зачастую «крышуют» сами правоохранительные органы и свежа ещё память о советской карательной медицине, эти меры могут оказаться неэффективными.
Недавно в СМИ прошла информация, что в один день в столичных больницах оказались около 130 человек с передозировкой героина. Представители властей и медики уже опровергли эти сообщения.
«Согласно нашей информации, в тот день, о котором идёт речь в публикациях, произошло восемь вызовов «скорой помощи» к людям, у которых подозревалась передозировка. Ни о каких 130, а тем более 135 случаях речь не идёт», – заявил «Интерфаксу» главный нарколог Москвы Евгений Брюн.
Главная проблема даже не в том, случилась в столице массовая передозировка или нет. Проблема в том, что никого эта информация не удивляет. Наркомания и её тяжёлые последствия стали обыденностью. Мэр Москвы Юрий Лужков требует жёстких мер.
«Законы, наказывающие за наркотрафик, производство и торговлю, – это плохо отработанный блок, заявил он на заседании столичного правительства. – Можно использовать опыт Сингапура: если распространяешь наркотики, тебе угрожает смертная казнь. Тот, кто продаёт наркотики, осуществляет массовое убийство».
С соответствующими поправками в антинаркотическое законодательство, по мнению мэра, может обратиться Мосгордума. Впрочем, будут ли они одобрены на федеральном уровне, большой вопрос: для реализации жёстких законов нужна хорошо работающая система правоохранительных органов и суда, которая бы не допускала или хотя бы свела к минимуму количество несправедливых приговоров. Чтобы не наказывали невиновных. Пока такой системой в России, увы, похвастаться не могут.
О масштабах беды говорит статистика. Так, в Москве, как и по всей России, растёт число смертей от передозировок. В 2003 году в столице было зафиксировано 150 таких случаев. А в 2004 году – уже 398 смертей. Судя по цифрам первого полугодия 2009 года, стало только хуже: уже 211 погибших от передозировки.
Евгений Брюн связывает такой резкий скачок с либерализацией антинаркотического законодательства: как раз в конце 2003 года было отменено принудительное лечение больных наркоманией, а в мае 2004 года был повышен предельный вес наркотиков, который можно иметь при себе, не опасаясь уголовного преследования, – до 1 грамма. Правда, через год этот показатель урезали в два раза.
Растёт и количество преступлений, совершённых в состоянии наркотического опьянения. В 2008 году, по данным столичного ГУВД, таких преступлений в Москве было около 1,3 тысячи. Этот год, похоже, не сулит улучшения статистических показателей: только за первые два месяца «обдолбанные» москвичи и гости столицы совершили 288 преступлений (цифры за тот же период 2008 года существенно ниже – 192 инцидента). По данным Мосгордумы, до 40% бытовых преступлений совершаются под кайфом или под градусом.
Что пьют москвичи, знают, наверное, многие. А вот что они употребляют? По словам Евгения Брюна, на первом месте – конопля. Понятно: этот лёгкий наркотик недорогой, его легко употреблять, и действие его короткое. Второе место – за амфетаминами и другими стимуляторами, а также «клубными наркотиками» вроде «экстази».
Произошедшая в начале 90-х приватизация Соликамского магниевого завода была признана незаконной ещё два года назад. Тогда государству перешёл пакет акций в размере 89,5% капитала.
«В шоу-бизнесе очень популярен кокаин, – говорит главный нарколог столицы. – Он дорог, поэтому не имеет большого распространения среди обычного населения, но в шоу-бизнесе если не каждый, то через одного точно употребляет».
Героин – один из самых опасных наркотиков – не так распространён. Зато именно с ним чаще всего имеют дело наркологи. Представители шоу-бизнеса и «клубные мальчики» редко обращаются за профессиональной помощью. «С героином же беда абсолютная, без помощи специалистов не обойтись», – говорит Евгений Брюн.
Одна из основных идей, заложенных в концепции новой городской программы по противодействию наркомании, – разработать правовые основы принудительного лечения больных наркоманией и алкоголизмом. В документе, который столичное правительство в целом одобрило, намечены два возможных пути. Предлагается ввести обязательный курс лечения для всех, кто совершает административные правонарушения в состоянии наркотического и алкогольного опьянения. При этом стоит отметить, что речь, вполне возможно, будет идти не только об упомянутой в концепции в качестве примера пьянке за рулём или тому подобном. Вообще-то, само употребление наркотиков считается административным правонарушением.
Вторая предлагаемая мера позволит избавиться от тюрьмы совершившим под кайфом нетяжкое уголовное преступление: взамен им предложат пройти курс принудительного лечения и реабилитации.
Эти предложения столичных властей поддерживает начальник Управления Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) по г. Москве Вячеслав Давыдов. Тем более что ранее со схожими идеями выступали и в самой ФСКН.
Впрочем, для введения таких мер недостаточно одной воли столичных властей: необходимо менять федеральное законодательство. Такие попытки со стороны Москвы уже есть, причём предлагались и более жёсткие варианты. В частности, минувшей весной депутаты Мосгордумы решили обратиться в Госдуму с поправками в закон «О психиатрической помощи и гарантиях прав при её оказании». Суть их в том, чтобы приравнять заядлых наркоманов к психически больным, что позволит лечить их принудительно. Если, конечно, они отказываются от добровольного лечения. Основание, как поясняет главный врач Московского научно-практического центра наркологии Елена Сокольчик, – классификация Всемирной организации здравоохранения, согласно которой наркология признаётся частью психиатрии. Сейчас же многие наркоманы сами прерывают лечение, а если врачи пытаются их удерживать – справедливо жалуются на нарушение конституционных прав (да, именно таков закон).
С этим мнением согласна глава Комиссии Мосгордумы по здравоохранению и охране общественного здоровья Людмила Стебенкова. «Последний лечебно-трудовой профилакторий (ЛТП) в России был закрыт 1 июля 1984 года, – напоминает она. – И ничего хорошего от этого мы не видим».
Зато видят правозащитники. Дело здесь в том, как работала эта система. Недавно руководитель программы «Новая наркополитика» Института прав человека Лев Левинсон представил исследование «Наркоучёт: по закону или по инструкции? Регулирование регистрации потребителей наркотиков в Российской Федерации». Он приводит в нём документ, датированный 25 октября 1990 года, – заключение Комитета конституционного надзора СССР о законодательстве по вопросу о принудительном и трудовом лечении лиц, страдающих алкоголизмом и наркоманией.
«Указы Президиумов Верховных Советов союзных республик, регулирующие принудительное лечение и трудовое перевоспитание хронических алкоголиков и больных наркоманией, предусматривают направление хронических алкоголиков по постановлению суда в лечебно-трудовые профилактории на срок от одного года до двух лет, а больных наркоманией – на срок от шести месяцев до двух лет, то есть изоляцию человека от общества на довольно длительный срок, что сближает эту меру с уголовным наказанием – лишением свободы, – говорится в этом заключении. – Положения о лечебно-трудовых профилакториях... распространяют режим принудительного лечения в ЛТП, близкий к режиму отбывания уголовного наказания – лишения свободы, и на лиц, не совершивших правонарушений. Это создаёт серьёзные препятствия для осуществления ими ряда прав и свобод, предусмотренных Конституцией СССР».
Здесь можно вспомнить ещё и карательную психиатрию, которую практиковали в брежневские времена. Немудрено, что правозащитники против. Тем более что власти предлагают и другие меры профилактики наркомании – например, тестирование поступающих в вузы студентов.
Впрочем, и у наркополицейских, и у столичных властей есть предложения, которые не вызывают таких бурных дискуссий. Та же замена тюремного срока принудительным лечением выглядит вполне гуманной мерой, да ещё может стать хорошим стимулом для наркомана попытаться побороть свою болезнь. Тем более что успех лечения во многом зависит как раз от воли пациента: как показывает практика, вылечиться или хотя бы добиться продолжительной рецессии может только тот, кто действительно хочет этого.
Компромиссный вариант предложил и глава московского Управления ФСКН Вячеслав Давыдов – ставить вновь выявленных наркоманов на анонимный временный учёт. И только если они перестают исполнять предписания врачей наркодиспансера, применять, по выражению Давыдова, «инструмент гласности».
Да и концепция городской антинаркотической программы состоит не только из жёстких предложений. Среди мер в ней указаны такие, например, как разработка системы по переобучению и трудоустройству наркоманов. Сейчас ведь человек с таким диагнозом практически выбрасывается из общества: найти работу ему крайне трудно. И если власти дадут ему надежду, может, это подтолкнёт его к решению изменить свою жизнь.
