В ночь на 17 апреля на юге Москвы обрушился строящийся жилой дом. Из-под завалов спасатели извлекли 12 строителей – выходцев из республик Средней Азии, один из которых позже скончался. Двое мигрантов находятся в реанимации. Самая же громкая трагедия, связанная с гибелью мигрантов за последнее время, произошла 3 апреля – во время пожара на Качаловском рынке погибли 17 граждан Узбекистана и Таджикистана, которые проживали в расположенном здесь подпольном общежитии. Но сказать, что подобные сообщения как-то сильно шокируют общественность, нельзя: складывается ощущение, что мы уже привыкли к тому, что трудовые мигранты постоянно гибнут под завалами, горят, взрываются вместе с газовыми баллонами, попадают в другие ЧП, несовместимые с жизнью. Можно ли прервать череду этих страшных трагедий и сколько стоит жизнь гастарбайтера в России, попробовал понять корреспондент «Нашей Версии».
Ответственных за массовую гибель мигрантов на Качаловском рынке уже нашли. 5 апреля был арестован владелец сгоревшего здания Владимир Лыков и арендатор склада Седрак Степанян. Коммерсантам инкриминируют статью УК РФ «Нарушение правил пожарной безопасности, повлёкшей по неосторожности смерть двух и более лиц», которая предусматривает наказание в виде лишения свободы сроком до семи лет. Впрочем, правозащитники иллюзий насчёт суровости и неотвратимости наказания виновных в этой трагедии не испытывают. В России отвечать за смерть приезжих как-то не принято.
Только 40 процентов мигрантов знакомы с правилами техники безопасности «У нас обычно ищут исполнителей, а важно привлечь к ответственности не только тех, кто непосредственно поселил людей в эту пристройку, но и тех, кто создал причины для того, чтобы их туда поселили. Может, тогда ситуация и изменится, – рассказывает «Нашей Версии» руководитель Центра «Миграция и закон» Гавхар Джураева. – Или посмотрите на недавнее обрушение дома. Правоохранительные органы сообщают, что не могут найти руководителя стройки, а само строительство велось незаконно, это была стройка-невидимка. Значит, необходимо найти руководителя завода, на территории которого велось незаконное строительство, тех, кто его «крышевал». Ведь все эти трагедии помимо гибели людей имеют и другие последствия. Представляете, сколько теперь родственников погибших рабочих возненавидит Россию?!»
Безусловным лидером по количеству производственных смертей среди мигрантов считается именно строительная отрасль – и жадность их работодателей, которые экономят на безопасности. Не так давно на столичных стройках проводилось социологическое исследование по условиям труда иностранных рабочих. Обобщив материалы, исследователи испытали шок: только 40% строителей проходили инструктаж по правилам техники безопасности, 55% не были обеспечены спецодеждой, 40% не имели средств индивидуальной защиты. А ведь полный комплект экипировки для того же каменщика стоит не так уж и дорого: 10–15 тыс. рублей. У многих строительных организаций вообще как таковые отсутствовали службы, которые занимались бы охраной труда – их ликвидировали в целях экономии.
«Приезжают ребята из бывших республик, говорят, что строители. Спрашиваешь некоторых, что умеют делать, а они отвечают, что умеют всё. Это значит, что они не умеют ничего, – рассказывает «Нашей Версии» руководитель Профсоюза строителей Москвы Валерий Лаптев, – а любой строитель должен знать хотя бы азы технологии своей работы и правил техники безопасности. Возьмём простую приставную лесенку. По правилам, если ты её ставишь на грунт, она должна иметь заострённые наконечники, а если ставишь на бетонную площадку, то резиновые. Иначе велик риск получить травму, а то и гибель рабочего. Но много ли приезжих рабочих знают об этом? Другая проблема – обеспеченность людей специальной экипировкой и средствами индивидуальной защиты. Сейчас потеплеет – они все разденутся до пояса, и это, считай, потенциальная травма. Надо сделать так, чтобы рабочие несли ответственность за обязательное использование экипировки и средств защиты, а не только их бригадиры и прорабы». Не так давно в связи с участившимися случаями гибели иностранных рабочих Профсоюз строителей Москвы выступил со смелой инициативой. Он предложил ввести обязательное обучение для всех иностранных граждан. Лаптев считает, что за обучение должны платить сами работодатели, которые нанимают иностранных рабочих. «На фоне остальных затрат это стоит копейки, для обучения мигрантов в Москве есть прекрасная учебная база, оставшаяся ещё с советских времён. Если организация получает квоту на мигрантов, то в договоре должно быть прописано, что она обязуется их обучить. Впрочем, обучением и надлежащей экипировкой дело не должно ограничиваться. Мы считаем, что иностранные рабочие помимо всего прочего должны находиться в равных социальных условиях с московскими или областными строителями: получать сопоставимую зарплату и даже социальный пакет. Ведь у нас в отрасли не принято делить людей на русских, узбеков или таджиков, у нас одна национальность – строитель».
Между тем точного числа погибших и умерших гастарбайтеров, как, собственно, и числа самих трудовых мигрантов в России, сегодня не может назвать никто. По оценкам председателя общероссийского движения «Таджикские трудовые мигранты» Каромата Бакоева, ежегодно на родину в цинковых гробах возвращаются более 2 тыс. граждан. Если учесть, что выходцы из Таджикистана составляют четверть всех трудовых мигрантов из стран СНГ, то получается, что ежегодно в России гибнут 8–10 тыс. иностранных рабочих! Причём это не только естественные смерти или гибель на производстве. Гастарбайтеры, которых сегодня принято обвинять в разгуле криминала, сами зачастую становятся жертвами преступников. Одно из самых громких преступлений произошло в марте 2012 года в Орехово-Зуевском районе Подмосковья, где были убиты трое гастарбайтеров из Белоруссии. Причиной конфликта стала бытовая ссора на почве пьянства. Другое дело, когда иностранные рабочие просто исчезают – счёт таким «потеряшкам» тоже идёт на тысячи. «Многие люди пропадают, даже не доезжая до российской границы, – рассказывает «Нашей Версии» Каромат Бакоев. – Их могут снять с поезда в Узбекистане, и у них нет средств, чтобы связаться с родственниками».
Непосредственно на территории России, по словам нашего собеседника, ежегодно пропадают более 300 граждан Таджикистана. Причём часть из них исчезают по собственной воле. Бывает, если мигранта задерживают за совершение преступления, то он, чтобы не позорить свою семью, называет вымышленные фамилию и адрес. Некоторые под этими фамилиями в итоге умирают в местах лишения свободы, и здесь найти концы уже совершенно невозможно. Многих рабочих работодатели ставят в такие условия, что они ещё остаются должны, и, спасаясь от кредиторов, они бегут к знакомым, которые работают в российской глубинке. Самая же опасная категория мигрантов-потеряшек, по словам нашего собеседника, – это приезжие, которые стали на территории России приверженцами ваххабизма. Они меняют свои имена и одновременно разрывают все отношения с родными. Искать таких бесполезно.
Однако большая часть исчезновений имеет чёткую криминальную природу. Многие приезжие попадают в трудовое рабство и не имеют никаких возможностей связаться с родственниками. «Недавно мы нашли человека, который был в розыске девять лет, – продолжает Каромат Бакоев. – Он рассказал, что всё это время работал на правах заложника под Коломной, где строил коттеджи. Всего там было более 250 таких рабов, причём большинство славянской национальности. Многие люди исчезают сразу после прибытия в Россию. Например, в 2007 году по дороге из аэропорта Домодедово до Москвы у нас пропали более 100 человек. Они садились в такси, и куда их в итоге увозили, неизвестно. Но сейчас люди стали умнее: из аэропорта их забирают родственники или друзья».
Всего же, по оценкам правозащитников, рано или поздно удаётся разыскать не более половины всех пропавших без вести мигрантов. Одна из главных причин столь слабой результативности поисков – весьма прохладное отношение к проблемам мигрантов со стороны дипломатических служб и российских правоохранительных органов. Родственники пропавших порой не знают, куда обращаться с заявлениями; например, если речь идёт о гражданах Таджикистана, то заявления об их пропаже не принимают ни в республике, ни в консульствах. Для российской же полиции пропавшие гастарбайтеры – лишняя головная боль. «Если пропадает иностранец, то полиция, конечно, примет заявление, – говорит Каромат Бакоев, – но если речь идёт о гражданах Таджикистана, Узбекистана и Киргизии, то в конечном итоге многие полицейские его скорее используют в качестве туалетной бумаги. Проблема в том числе в коррумпированности правоохранительных органов. Часто люди пропадают без вести из-за проблем, возникающих с работодателем. Но работодатель платит какую-то дань сотрудникам полиции, на чьей территории он работает, и если у него происходят какие-то происшествия – рабочий пропал или его закопали, – полиция вряд ли этим будет серьёзно заниматься. Если они арестуют работодателя, они потеряют деньги, которые он им платит».
Такое «взаимопонимание» между работодателями и сотрудниками полиции порой приобретает и вовсе извращённые формы. С весьма показательной историей недавно столкнулись сотрудники Центра «Миграция и закон» в Подмосковье.
«Недавно бесследно исчезла целая семья мигрантов: два брата и жена одного из них, причём, что характерно, они исчезли в день получения зарплаты, – рассказывает Гавхар Джураева. – Мы стали их искать. Работодатель и представители полиции утверждали, что они утонули в речке. Но речка там была небольшая. Когда мы сказали, что тела должны были всплыть, нам сразу сказали, что их в тот же день похоронили и ещё потребовали позже по тысяче долларов за эксгумацию. Работодатели выстроили целую систему самозащиты. У кого есть деньги, тот и будет на коне».
Впрочем, даже мёртвые трудовые мигранты зачастую становятся жертвами всякого рода аферистов. Ведь отправка тел умерших гастарбайтеров на родину, особенно в республики Средней Азии, дело хлопотное и затратное. Дельцы пользуются тем, что родственники подчас совершенно не разбираются в особенностях российского законодательства, а иногда не знают и русского языка, и выставляют за отправку тела домой совершенно умопомрачительные ценники. «На этом поле работает очень много мошенников, которые могут за отправку гроба взять 60 тыс. рублей, а за получение справки на погребение в полиции – 40 тысяч, – говорит Гавхар Джураева. – Или, например, берут с людей деньги за заморозку и бальзамирование, а сами, когда забирают тело, говорят, что ничего с ним делать не нужно. Кстати, правительства Таджикистана и Киргизии оплачивают перевозку гроба самолётом, но многие родственники об этом не знают и платят мошенникам деньги. А это ведь в основном бедные люди, деньги на перевозку тела, бывает, собирают на базарах и в мечетях».
Впрочем, по словам нашей собеседницы, в Москве есть ритуальные конторы, которые относятся к проблемам родственников погибших мигрантов с пониманием и имеют соответствующие соглашения с дипслужбами. Они предоставляют на организацию перевозки тел существенные скидки, в отдельных случаях и вовсе оказывают свои услуги бесплатно на благотворительных началах. Хотя, конечно, этот позитив не может перевесить горечь от утраты близкого человека.
«Когда гибнут иностранные рабочие, это двойная катастрофа – это катастрофа для страны, где он погиб, и катастрофа для страны, откуда он приехал, – считает Гавхар Джураева. – Каждый такой случай должен тщательно расследоваться и должен становиться поводом для каких-то серьёзных изменений, в том числе и на законодательном уровне. И, конечно, нужно эффективное гражданское общество, которое в правовом и информационном поле будет защищать человека независимо от его национальности».
