«Наша Версия» начинает цикл публикаций, посвящённых известным политикам и общественным деятелям, чьи имена стали неотъемлемой частью новейшей российской истории. Одним из первых побеседовать с корреспондентом нашей газеты согласился Тельман Гдлян, работавший с 1983 по 1990 год старшим следователем по особо важным делам при генеральном прокуроре СССР. Его имя в конце 80-х годов буквально не сходило со страниц газет и телеэкранов. Именно он расследовал знаменитое «хлопковое дело». Тогда были арестованы, осуждены и отправлены за решётку многие советские и партийные лидеры социалистического Узбекистана.
–Тельман Хоренович, даже тогда, на закате коммунистической эпохи, так называемое хлопковое дело казалось не рядовым. Могут ли какие-то современные уголовные дела по размаху сравниться с ним?
– Поразительно, что с лёгкой руки генерального секретаря Горбачёва у миллионов людей осталось в голове, что мы расследовали некое «хлопковое дело». Горбачёв тогда сказал: «Гдлян, Иванов и их следственная группа расследовали уголовное дело по хлопку». Я ему говорю: «Побойтесь бога, Михаил Сергеевич, мы расследовали уголовное дело о коррупции в высших эшелонах партийно-государственной власти Советского Союза». И сразу начались шум, топот, крики... Дело было на I съезде народных депутатов Верховного Совета СССР…
А мы незадолго до этого с моим коллегой Николаем Ивановым ночами сидели и писали секретную докладную записку на имя Горбачёва с единственной целью – остановить террор против узбекского населения.
– Какой террор?
– На 17 листах мы призывали генерального секретаря КПСС, чтобы привлекать к ответственности организаторов и главных участников этого преступления, а не тех, кто был их жертвой. Просили помочь нам разоблачить их и не чинить препятствия. Я до сих пор горжусь, что наша следственная группа освободила тысячи и тысячи таких жертв. А посадили тогда аж 62 человека.
– И среди них были партийные деятели?
– Да, партийная гвардия. 12 первых секретарей обкомов партии, 6 секретарей ЦК Узбекистана, председатель президиума Верховного Совета и председатель правительства, замы, милицейский генералитет и т.д. А потом уже дело дошло и до бывшего зятя Брежнева – Чурбанова, занимавшего пост первого заместителя министра внутренних дел. Должны были привлечь ещё немало генералов МВД и, самое главное, уже взяли первого цековского работника… Но тогда они уже перестали стесняться, расчехлили орудия и стали стрелять по следственной группе. А тут ещё развал страны…
– Но это же было настоящее дело о коррупции…
– Да, в высших эшелонах власти. Меня тогда поражали просто не вписывающиеся в сознание богатства, которые мы изымали. У первого секретаря – золота на 6 млн., в другом случае – на 5,4 миллиона. И это в тех рублях, которые были дороже, чем доллар (1 доллар тогда равнялся 62 коп. – Ред.). Причём золото учитывалось как лом. А если бы оценивали нормально, то стоимость наворованного была бы во много раз больше. А ведь в те времена такого расслоения, как сейчас, ещё не было. Тогда это было как взрыв атомной бомбы социального значения, ведь организаторами преступлений были партийные и государственные чиновники высшего ранга. И всё же нельзя сравнивать теперешние миллиарды с теми миллионами. Потому что всё, что собирали Российская империя и советская власть на протяжении многих веков, в одночасье раздербанила кучка шустрых ребят под прикрытием нечистоплотной власти.
– Как вы думаете, возможны ли сегодня подобные уголовные дела с привлечением чинов столь же высокого ранга?
Экс-президент США Дональд Трамп заявил о своей уверенности, что в том числе американские деньги помогли ХАМАС организовать начавшуюся сегодня атаку на Израиль.
– Я бы сказал, надо применить узбекский метод следствия, то есть привлекать к ответственности главных организаторов преступлений, опасных для государства. Сегодня и в правоохранительных органах, и в различных ветвях власти пустила корни коррупция. А какой дурак будет рубить сук, на котором сидит? Я абсолютно уверен, что таких дел не будет. Хотя, с другой стороны, узбекские партийные лидеры тоже не предполагали такого развития событий…
– Что говорили тогда арестованные партийные деятели?
– Мне запомнился разговор с первым секретарём Бухарского обкома партии Каримовым. Когда уже прошла горячка, мы сидели, курили, пили чай, и, помню, я спросил: «Абдулахит Каримович, как же можно было столько лет и в таких масштабах красть, ничего не бояться и всё это делать в открытую?» Он ответил: «Что ж, разговор откровенный, теперь всё изъяли и отпираться нечего. Дело в том, что после сталинских перегибов при Хрущёве была принята инструкция, запрещающая проводить оперативно-следственные мероприятия в отношении руководящих работников комсомола, советских и, главное, партийных работников. Мне, как первому секретарю, каждый день руководители КГБ, МВД и прокуратуры докладывали, кто и что расследует и что намерены делать. Но и в кошмарном сне ни мне, ни моим коллегам и присниться не могло, что когда-нибудь и нас, секретарей обкома и ЦК, возьмут под белые ручки и в наручниках поведут в тюрьму. Мы чувствовали свою безнаказанность, что и привело к потере бдительности».
– Весь лоск у него тогда, похоже, уже испарился?
– Это точно! Они становятся обыкновенными, такими же простыми смертными, как те, над кем издевались и кого грабили. То же самое можно сказать сегодня о современных деятелях. Пусть эти ребята не тешат себя надеждой: всё может произойти внезапно, и тогда они, как и наши горе-герои, потеряют и власть и силу. А Горбачёв тогда не дал нам всё это дело до конца довести, потому что боялся, что мы не остановимся на этом и дойдём до самых верхов.
– Можно сказать, что СССР развалился в том числе и из-за коррупции, которая пронизывала всю верхушку?
– В первую очередь надо говорить именно об этом. В обществе произошло не только расслоение, но и моральное разложение. Все знали, что с трибун говорят одно, а в жизни происходит совсем другое. И произошло обесценение власти. Я, кстати, для себя ещё тогда решил, что буду в первых рядах, если возникнет угроза для страны извне. Но если один клан в борьбе за власть будет сражаться с другим, то неужели я пойду их защищать? Продажную власть нельзя защищать!
– Тогда арестованные сразу поняли, за что они привлечены?
– Сначала они спрашивали: «А вы у ЦК получили согласие? Как же вы сразу арестовываете нас, когда ни разу не беседовали?» Мы долго и нудно объясняли, что такие громовержцы, как они, являются наиболее опасными, потому что в силу занимаемой должности могут использовать миллионы на подкуп и уничтожение документов. А арест производится внезапно только в одном случае: когда у тебя есть стопроцентная гарантия, что вина задержанного будет полностью доказана. В противном случае мы могли потерять не только голову, но и кое-что ещё, а нам этого не хотелось.
– Они, кажется, получили приличные сроки?
– Первая тройка шла под «вышку». Но я, как руководитель следственной группы, буквально пошёл в бой со своим руководством и с ЦК. Я говорил: если вы первого секретаря обкома за взятки поставите к стенке, то сколько раз надо расстреливать какого-нибудь члена Политбюро, который занимался тем же промыслом?! Ведь в силу занимаемой должности вина пропорционально усиливается, потому что это руководители! Короче говоря, после долгого бодания приговор был изменён: троим дали по 20 лет. На это было указание ЦК КПСС, а в Верховном суде постоянно сидел их представитель. Кстати, тогда, в середине 80-х годов, впервые в СССР монитор вывели в кабинет председателя Верховного суда. Туда приходил высокопоставленный чиновник (который сам, кстати, был замешан в этих взятках) и всё смотрел и записывал: как идёт процесс и так далее. А утром, уже после обсуждения в ЦК, суду давали указания: кому, чего и сколько...
