Вражда с Россией «всегда ввергала Европу в несчастья», – доказывает именитый американский экономист
200 лет «танцев на граблях»
Эссе именитого американца накануне опубликовало германское издание «Берлинер Цайтунг». Эссе многостраничное, совершенно не в формате ежедневной газеты. И то, что самая тиражная берлинская газета взялась его напечатать, само по себе о многом говорит – дозревают немцы, как видно. «Европа неоднократно отвергала мир с Россией, – констатирует Сакс, – несмотря на то, что мирное урегулирование было в принципе достижимо. Но эти отказы крайне негативно отразились на Европе, которая начиная с XIX века и до наших дней считала российские интересы чем-то вроде неуместных претензий, которые следовало сдерживать либо игнорировать». Итог плачевен: Европа пожинает плоды своего недальновидного высокомерия. Но прозрения тем не менее не наступает – мало того, Старый Свет вновь готовится воевать с нашей страной!
Россия в кривом зеркале европейского восприятия
Для буржуазной Западной Европы коммунистический Советский Союз был идеологическим противником, и оппонирование ему, таким образом, выглядело логичным. Хотя европейские экономические интересы не раз и не два брали верх над идеологией – и в Берлине, и в Париже, и, например, в Хельсинки. Но Сакс совершенно справедливо подметил: и при царском режиме, и при советском, и при постсоветском Россия для Европы оставалась условным «унтерменшем», партнёром второго сорта. «Это говорит о том, что проблема заключается не столько в российской идеологии, – отмечает Сакс, – сколько в неготовности европейцев признать Россию равноправным партнёром». Европа могла себе позволить применять двойные стандарты – применять военную силу, создавать политические альянсы и распространять имперское влияние на соседей. В то время как Россия, по мнению Европы, не имела на это права. Суверенное поведение России интерпретировалось как дестабилизирующее и незаконное априори. Эта асимметрия, указывает Сакс, ограничивала дипломатическое пространство для манёвра, увеличивая вероятность войны и демонстрируя неспособность Европы к компромиссу.
Сакс называет такое поведение саморазрушительной ошибкой, причём регулярно повторяющейся. «Действия, которые истолковывались европейцами как свидетельство присущего России экспансионизма, с точки зрения Москвы представлялись попытками снизить уязвимость в условиях всё более враждебной обстановки». Разве это не так? Но, с другой стороны, себе Европа готова была простить буквально всё. Сегодня она прощает себе первую половину 40-х годов – тот самый опыт «нулевой версии Евросоюза» – гитлеровского. «Эта асимметрия лежит в основе дилеммы безопасности, которая неоднократно перерастала в конфликт», – пишет Сакс. Наши действия всегда уместны и законны, если речь идёт о нашей безопасности, считает Европа. Мы имеем право опасаться вас! И в то же время аналогичные опасения другой стороны отвергаются как паранойя или злой умысел. Русофобия европейцев – не эмоциональная враждебность по отношению к русским или русской культуре. Это системное предубеждение, коренящееся в европейском мышлении. А оно таково: любая страна обустраивает свою безопасность в соответствии со своими представлениями и интересами. Любая, но кроме России. России нельзя! Любые интересы и притязания России незаконны. Меняются политические режимы и идеологические установки, а предубеждение сохраняется. «Возводя политические разногласия в ранг моральных абсолютов и бросая тень подозрения на компромиссы», – пишет Сакс. «Следовательно, русофобия функционирует не столько как данность или ощущение, сколько как системное искажение. Искажение, которое неоднократно подрывало собственную безопасность Европы».
«Предложенный и отвергнутый мир»
А дальше Сакс пускается в исторический анализ и приходит к выводу, что корень проблемы – в победе России над Наполеоном. По сути, наша страна тогда стала гарантом европейской безопасности и арбитром баланса. И всех это, в общем, устраивало, кроме побеждённого Парижа, но особенно – Лондона. И там началась титаническая работа по низведению нас из гарантов и арбитров в жупел, в угрозу для континента. И «в течение одного поколения в британской и французской политической культуре сформировалась позиция: Россия – не просто великая держава, но угроза цивилизации», отмечает Сакс. «Крымская война середины XIX века, – пишет Сакс, – представляется как основополагающая травма Европы и отправная точка современной русофобии: война, развязанная Британией и Францией, была инспирирована морально обоснованной враждебностью и имперскими тревогами Запада, а не неизбежной необходимостью».
Крымская война, впрочем, так ничему Европу и не научила. В начале XX века она предприняла интервенцию в Советскую Россию, фактически спровоцировав кровопролитную Гражданскую войну. Именно европейские страны накачивали монархистов и белогвардейцев с петлюровцами деньгами и оружием – в этом Сакс абсолютно прав. В то время как Америка пыталась выстроить с советской властью какое-никакое сотрудничество (а затем и наладить полноценное партнёрство, строя в СССР автомобильные и тракторные заводы, да и не только), Европа, наоборот, уходила в глухой отказ. Хотя могла бы, к примеру, встроить Советский Союз в европейскую систему безопасности, что скорее всего не позволило бы германскому нацизму так широко (а главное – стремительно и безответно) распространиться по всему континенту. Сакс называет это «катастрофическим провалом союза против фашизма»: «Результатом стало не сдерживание советской власти, а крах европейской безопасности и опустошение во Второй мировой войне». Но и послевоенная разруха никого ничему не научила – Европа вновь отвергла мир с Россией, нарушив условия Потсдамской конференции о германском нейтралитете и демилитаризации. Итогом стало разделение Германии (воссоединению воспротивился канцлер Аденауэр при поддержке Лондона и Парижа), что, как пишет Сакс, «усилило конфронтацию с «восточным блоком» и привело Европу к десятилетиям милитаризации».
Но и после того, как рухнул Советский Союз, ничего ровным счётом не изменилось. Хотя у Европы появился шанс начать выстраивать отношения с Россией с чистого листа. «Вместо этого Европа выбрала расширение НАТО и архитектуру безопасности, построенную вокруг России, а не вместе с ней». Евразия отныне рассматривалась как центральная арена глобальной конкуренции, а Россия – как страна, укрепление безопасности и влияния которой необходимо было предотвратить во что бы то ни стало.
Последствия этого многолетнего пренебрежения интересами безопасности России теперь предельно ясны, отмечает Сакс. «Война на Украине, крах соглашений по контролю над ядерным вооружением, энергетический и промышленный кризисы в Европе, новая гонка вооружений, растущая политическая фрагментация Европы и возвращение ядерной угрозы – это совокупная цена двух столетий, в течение которых Европа не воспринимала всерьёз проблемы безопасности России. Вывод таков: мир с Россией требует признания того, что прочная европейская безопасность не может быть построена путём отрицания законности российских опасений. Пока Европа не откажется от этого своего рефлекса, она продолжит оставаться в замкнутом круге отказа от мира. И будет платить за это всё более высокую цену».
Кстати
Европейские лидеры представляли расширение НАТО не как стратегическое решение, но как моральный императив, отвергая возражения России как необоснованные. Именно в этом, считает Сакс, была главная ошибка Европы постсоветского времени. «Россию приглашали на консультации, но не к принятию решений. Диалог, в котором голоса России не было слышно, партнёрство без равенства. Архитектура европейской безопасности выстраивалась вокруг России, а не вместе с Россией». Предупреждение Джорджа Кеннана 1997 года о том, что расширение НАТО – это «роковая ошибка», таким образом, стало пророческим. Кеннан заверял, что унижение и маргинализация великой державы в момент её слабости породят негодование, реваншизм и милитаризацию. Но его предупреждение было проигнорировано. И последствия проявились уже в 2008 году, после того как на саммите НАТО в Бухаресте альянс объявил, что Украина и Грузия станут его членами. Это была «красная линия», и Европа за неё зашла не раздумывая. «Напрасно Уильям Бёрнс, тогдашний посол США в Москве, разъяснял, что членство Украины в НАТО воспринималось в России как экзистенциальная угроза и объединяло либералов, националистов и государственников». «Предупреждение было ясным, – пишет Сакс, – но его не приняли во внимание. Россия же извлекла тот же урок, что и после Крымской войны, интервенций Гражданской войны, провала довоенной коллективной безопасности и отказа от сталинского послевоенного справедливого урегулирования: мир будет достигнут только при условиях, гарантирующих стратегическую гегемонию Запада». С гегемонией, однако, не задалось. С выводами, впрочем, тоже.
Просмотров: 116