Почему американцы отказывались признавать Юрия Гагарина первым космонавтом
Космический парашютист
Незадолго до начала пилотируемых полётов в космос Международная авиационная федерация разработала стандарты для их регистрации. Страна, отправлявшая на околоземную орбиту своего гражданина, обязана была уведомить федерацию о старте, полёте и приземлении космического корабля, а также о месте старта ракеты-носителя. Вот с этим «местом старта» и вышла коллизия: дело в том, что в Советском Союзе космодром считался секретным объектом наивысшего порядка. А какие-то иностранцы принуждают его рассекретить – мыслимо ли? И поскольку генсек Никита Хрущёв категорически отказался информировать федерацию о месте старта «Востока», генеральный конструктор Сергей Королёв придумал такую хитрость: построить эрзац-космодром – деревянный муляж, который можно было принять за реальную стартовую площадку, в 300 километрах от настоящего космодрома. Не прошло и месяца, как построили «дубль», а чтобы сбить с толку иностранных шпионов, к эрзац-космодрому нагнали военных. Впрочем, у солдат была и другая задача: следить за тем, чтобы деревянный муляж стартовой площадки местные жители не растащили себе на дрова. И американцы, что называется, «повелись», приняв муляж за реальный космодром. Но долго водить их за нос не вышло: уже в октябрьском номере американского журнала Time за 1960 год появилась фотография настоящего космодрома. Оказывается, американцы рассчитали орбиты советских спутников и смогли определить точное место их запуска. Но следует отдать должное упрямству академика Королёва: он так и не смог признать, что космодром рассекретили! Поэтому решил продолжить путать американцев: настоящий космодром, проходивший во всех документах как «Тюра-Там», стали именовать Байконуром. И название прижилось: в официальной заявке, поданной СССР в Международную авиационную федерацию, значилось название космодрома – Байконур.
Пока международные эксперты решали, засчитывать Советам их полёт или нет, в США набирала силу пропагандистская кампания. Пресса пестрела заголовками о том, что Гагарин на самом деле никуда не летал, а в журнальчике «Лис Микита», издаваемом за океаном украинской диаспорой, на обложке появилась карикатура, изображавшая пьяного космонавта, уснувшего за столиком с бутылкой водки. Вокруг головы космонавта сияли звёздочки. А подпись к рисунку гласила: «Гагарин в орбите». Рисунок перепечатали многие американские издания.
Эта история с подменой стартовой площадки, вконец запутавшая не только шпионов, но и зарубежных космических чиновников, чуть было не стоила Советскому Союзу отказа в регистрации полёта. Впрочем, вскоре мы снова «подставились»: после полёта Гагарина американские юристы обратились в федерацию с протестом. По их мнению, регистрировать старт «Востока» в качестве первого пилотируемого полёта было нельзя. Дело в том, что по принятым правилам федерации космонавт должен был приземлиться в спускаемом аппарате, а не на парашюте отдельно от капсулы, как приземлился Гагарин. А раз так, злорадствовали за океаном, признать Гагарина первым лётчиком-космонавтом нельзя. Он же не космонавт, а «лётчик-парашютист». А его рекорд – это рекорд парашютиста, а не космонавта. Сегодня кажется, что подобные доводы – бред, однако тогда доводы американских крючкотворов бредом никто не считал. Но почему же Гагарин приземлялся отдельно от капсулы? А потому, что разработчикам «Востока» не хватило времени, чтобы довести до ума систему мягкой посадки спускаемого аппарата. Вот и решили не рисковать и спустить Гагарина на парашюте. Чуть было не лишившись честно завоёванного первенства в космической гонке.
Готовя полёт Гагарина, Королёв очень спешил. И эта спешка могла дорого обойтись и первому космонавту, и самому генеральному конструктору. Беспилотные корабли, прототипы «Востока», собирались без должного опыта, которого тогда, естественно, ни у кого не было. Из пяти запущенных на орбиту космических кораблей, на которых должны были отработать системы управления пилотируемым полётом, взлетели только четыре. Из них трём удалось выйти на околоземную орбиту. А на землю вернулись лишь два корабля из пяти. При этом сегодня учёные признают: проблем не возникло лишь у одного космического корабля – того, который приземлился 19 августа 1960 года. Представляете себе, как рисковал Юрий Гагарин?
Просмотров: 23574