Как КГБ тайно добывал за границей лекарства
Медшпионаж
И действительно, вскоре The Sun признал беспочвенность выдвинутых обвинений. Тем не менее история показывает, что ценные медицинские препараты зачастую появлялись в СССР именно благодаря разведке.
В октябре 1925 года Феликс Дзержинский направил в Иностранный отдел ОГПУ записку о создании при нём «органа информации о достижениях заграничной техники». Таким образом было положено начало советскому научно-техническому шпионажу. Среди прочих иностранных секретов, интересовавших советскую разведку, медицинским придавалось особое значение. «В 1931 году в немецкую резидентуру прибыл разведчик-нелегал Л. Гельфот, – пишет автор книги «Научно-техническая разведка от Ленина до Горбачёва» Сергей Чертопруд. – В Берлине он устроился на работу ассистентом в клинику известного немецкого профессора. Работа в клинике давала возможность знакомиться с материалами, связанными с военной медициной, собирать сведения о новых методах лечения раненых в полевых условиях».
Секреты пенициллина
В ожидании неизбежной войны такая информация была на вес золота. Ведь те же Великобритания и США, даже став союзниками СССР, не спешили делиться своими медицинскими секретами, главным из которых являлся пенициллин. И тогда советские учёные совершили невозможное, самостоятельно разработав в 1942 году первый отечественный антибиотик крустозин, основой для которого послужила собранная со стены бомбоубежища плесень.
Так звучит популярная легенда. Однако в октябре 2020 года директор Службы внешней разведки Сергей Нарышкин в публикации, приуроченной к 95-летию научно-технической разведки, неожиданно признался: это разведчик Сергей Семёнов смог в том самом 1942 году добыть в США несколько штаммов американского пенициллина, благодаря чему в СССР было налажено производство крустозина.
Вот и кандидат исторических наук Елена Шерстнёва в своей статье, посвящённой советскому пенициллину, отмечает: история его создания остаётся темой крайне малоизученной, во многом оттого, что большинство материалов остаются засекреченными. Так, в энциклопедии утверждается, что работы по изучению пенициллина «были начаты в 1942 году независимо от английских учёных». Однако обращение к архивам показывает, что это не так. В поступавших в Москву донесениях детально описывалось всё, что касалось производства пенициллина в Англии и США, хотя в последних эта информация являлась государственной тайной. Потому изобретатель крустозина профессор Ермольева наверняка располагала информацией о состоянии работ по пенициллину за рубежом. Кроме того, муж соавтора Ермольевой Тамары Балезиной являлся старшим помощником уполномоченного по науке Государственного комитета обороны и был причастен к работе разведки. Так что без участия Лубянки здесь и правда не обошлось.
Кроме того, в архивах Совмина СССР отыскались рассекреченные письма доктора биологических наук Н. Бородина. «Находясь официально в Англии в командировке по изучению производства эндокринных препаратов, фактически занимался шпионажем, снабжая руководство страны секретной информацией о пенициллиновом производстве в Англии и США, – пишет Шерстнёва. – В одной из своих записок он сообщал: «Использовав хорошее отношение ко мне доктора Чейна и доктора Флори, мне удалось сфотографировать в течение ночи совершенно секретный индекс 610 совершенно секретных работ по химии пенициллина, разумеется без ведома Флори и Чейна. Посылаемый материал даёт полную информацию о всех работах, проделанных по химии пенициллина и является государственной тайной США и Англии». В своей следующей «докладной» он вновь сообщает: «В настоящее время мне также удалось добыть и сфотографировать в течение ночи 7 совершенно секретных научно-исследовательских работ по пенициллинам».
В 1946 году научно-технический отдел советской разведки возглавил легендарный Леонид Квасников, до того руководивший в Нью-Йорке сбором информации об американском атомном проекте. Квасников определил семь приоритетных направлений для технического шпионажа – медицинский стоял в нём на четвёртом месте после ядерного, авиакосмического и электронного
Судя по всему, эти материалы помогли советским учёным наладить производство более качественного пенициллина. Причём вряд ли здесь можно говорить о том, что Ермольева и Балезина стопроцентно скопировали иностранную разработку. Скорее полученные материалы, что называется, стали краеугольным камнем в решении проблемы создания советского антибиотика, благодаря которому удалось спасти сотни тысяч раненых бойцов.
Инсулин за 30 тысяч долларов
После окончания Второй мировой войны и начала войны холодной охота за фармацевтическими новинками стала идти ещё активнее. В 1946 году научно-технический отдел советской разведки возглавил легендарный Леонид Квасников, до того руководивший в Нью-Йорке сбором информации об американском атомном проекте. Квасников определил семь приоритетных направлений для технического шпионажа – медицинский стоял в нём на четвёртом месте после ядерного, авиакосмического и электронного.
Покидая в 1963 году 10-й отдел ПГУ, как тогда именовалась научно-техническая разведка (НТР), Квасников оставлял после себя мощнейшую структуру, имеющую агентов и информаторов во всех передовых зарубежных компаниях. Историк разведки Александр Колпакиди перечисляет: на химическом производстве «Юнион карбайд» действовал агент Вил. В корпорации «Дюпон де Немур», проводившей разработки в сфере биомедицины, трудился агент Фелке. Разработками одной из крупнейших британских фармацевтических компаний с КГБ делился агент Купер. Кроме того, на связи с лондонской резидентурой состоял некий видный вирусолог. Также в конце 70-х годов советской разведке удаётся добыть образцы искусственной крови, которую разрабатывали японцы. Однако настоящей победой стала другая удача технических шпионов.
«Наша медицина остро нуждалась в препарате для лечения такого тяжёлого и широко распространённого недуга, как диабет. Покупка лицензии на производство инсулина вылилась бы в сумму, равную одному миллиарду долларов, а импорт лекарства обошёлся бы ещё дороже. Но главное даже не в этом – не решалась сама проблема и сохранялась зависимость от зарубежных поставщиков. Научно-техническая разведка сумела добыть документацию, необходимую для производства инсулина, истратив на это всего-навсего 30 тыс. долларов!» – писал последний глава КГБ СССР Владимир Крючков. Кроме того, отмечал он, именно научно-техническая разведка сыграла главную роль, когда после аварии на Чернобыльской АЭС пришлось срочно искать способы уменьшения последствий радиационного облучения, – именно добытые НТР зарубежные наработки помогли в короткий срок решить медицинские проблемы. Таким же образом КГБ собрал по миру медпрепараты по борьбе со СПИДом.
«Разведка является, пожалуй, наиболее рентабельной структурой в стране. Её затраты окупаются сторицей», – резюмировал Крючков. Потому денег на охоту за техническими секретами не жалели. К концу 80-х годов в Управлении «Т» ПГУ КГБ служили около тысячи человек – по сути, это была самая многолюдная структура в системе советской разведки.
Что стало потом со всем этим хозяйством? А вот это вопрос. Известно, что после крушения Советского Союза и реорганизации КГБ интерес к научным секретам не исчез. По крайней мере в 1994 году ФБР арестовало двух американских бизнесменов, пытавшихся за 300 тыс. долларов продать «представителю русской разведки» образцы нового медицинского препарата, стимулирующего рост числа кровяных телец после переливания крови у пациентов с заболеваниями печени. Надо полагать, что и сегодня разведка продолжает работу в этом направлении – недаром же Владимир Путин заявил: мол, пусть они там ведут разработки и тратят деньги, а мы потом это всё «цап-царап». Только где же в таком случае результаты? Вновь впору вспомнить слова Владимира Крючкова: «К несчастью, добытые с таким трудом материалы отнюдь не всегда использовались подобающим образом. В 1981 году разведка получила данные о типах используемых на Западе биостимуляторов, способах их применения. Поначалу информация была неполной: нужны были образцы и технологии. Задача была непростая, но и её удалось решить. Правда, прошло пять лет, прежде чем было дано добро на промышленное производство и применение отечественных биостимуляторов. А в стране, где были приобретены материалы, биостимуляторы продолжали с успехом применяться и уже появилось следующее поколение этих препаратов…».
Просмотров: 4337