Редкая «птица» не написала ещё критический материал по поводу строительства стадиона «Зенит Арена» в Санкт-Петербурге. Тем не менее стадион был достроен и даже без серьёзных накладок пропустил через себя Кубок конфедераций и уже не один десяток домашних матчей ФК «Зенит». Не хочется повторять оценки строительства самого стадиона, которые сводятся в основном к возгласам «Караул! Разворовали!», а хочется довести до читателей кое-какую рабочую информацию, которой, к сожалению, совсем недостаточно.
Переговорив с рядом субподрядчиков ОАО «Метрострой», я постараюсь дать как положительные, так и отрицательные моменты в строительстве стадиона. Не буду здесь рассуждать о том, сколько денег было «освоено», почему так много и т.д. Этим делом должны заниматься соответствующие органы. Остановлюсь лишь на некоторых технических деталях, вокруг которых в СМИ развернулись дискуссии, проходящие зачастую сугубо эмоционально, без какого-либо вникания в суть обсуждаемых вопросов.
Всё решает крыша
При строительстве стадиона крыша была одним из самых ответственных участков. Основные металлоконструкции монтировал Мостоотряд № 19, который в процессе работ обанкротился. Но основную работу он успел сделать, и по итогу металлоконструкции крыши находятся в удовлетворительном состоянии, «ведёт» она себя достаточно адекватно даже при перемещениях раздвижных половинок. Субподрядчику ВЦПТ СМК, отвечающему за перемещение крыши, пришлось выполнять работу по чужому проекту (обычно проект по сложным перемещаемым конструкциям готовится с участием исполнителя). Но крыша поехала! И достаточно стабильно.
Предлагали свою помощь испанские специалисты по раздвижным крышам, но даже у них сразу поехало только 2 крыши из 20 сделанных. Крышу проектировали и должны были изготовить в Чехии, однако из-за роста курса евро и проблем с подрядчиком изготовление большинства конструкций раздвижной части было выполнено в России.
Да, крыша пока иногда течёт, это вообще беда в нашей стране. Но с этим можно достаточно быстро справиться. Будут ли клевать крышу бакланы и прочие пернатые дальше – вопрос, беспокоящий общественность, однако, на мой взгляд, гораздо важнее провести уточняющие расчёты на ветровые нагрузки. Ураганы этой осени, пронёсшиеся над Европой, показали возможность высоких ветровых скоростей, ранее несвойственных нашей территории.
Ряд петербургских учёных дают вероятностные расчёты, из которых следует, что раз в 100 лет в Санкт-Петербурге во время урагана порывы ветра могут достигать до 50 метров в секунду. А Строительные нормы и правила (СНиП) рассматривают наш регион как 2-й ветровой район. Из этих правил идёт всё конструирование (схожая ситуация сложилась около 20 лет назад, когда в эпоху массового потепления снизили СНиП на снеговую нагрузку крыш, что сделало их конструкцию более лёгкой и слабой и в том числе привело к падению крыши первого построенного магазина «О,Кей» в Озерках). Думается, что нужно провести моделирование поведения крыши в противостоянии не бакланам, а ураганам. Напомню, что сильнейшие ураганы, принёсшие в Санкт-Петербург самые крупные наводнения, происходили не иначе как в 24-й год каждого столетия существования Санкт-Петербурга. Во время наводнения в 1724 году Пётр I, стоя по пояс в воде и спасая утопающих рыбаков, сильно простудился и вскоре умер. В 1824-м наводнение, унёсшее сотни жизней горожан, описанное в знаменитой поэме А.С. Пушкина «Медный всадник», было самым разрушительным. в 1924 году ураганный ветер с корнями вырывал деревья, срывал крыши, валил телеграфные столбы и выбрасывал на берег баржи. Над городом пронеслось несколько смерчей – явление необычайно редкое для северных широт. Подъём воды достиг уровня 3,8 метра выше ординара, погас электрический свет, прервалась телеграфная и телефонная связь, остановилась работа городского водопровода.
Двое школьников отравились алкоголем в Санкт-Петербурге во время празднования дня рождения. Они употребляли водку и вино.
Поле, русское поле…
Следующим по значимости элементом является выкатное поле. Как и в случае с крышей, по полю все работы велись под оперативным руководством Управления механизации филиала ОАО «Метрострой». В части выкатного поля они координировали трёх субподрядчиков: ЗАО «Бамард», отвечающее за инженерные системы поля; НПК «Омега», отвечающий за систему перемещения поля и других смежных с ним движущихся конструкций, а также за систему искусственного освещения газона; ВЦПТ СМК, занимавшийся системой снижения вибраций.
Сейчас выдвигается много версий, почему на поле в положенное время не выросла трава. Тут сложилась целая череда событий, уходящих в 2015 год. К осени 2016 года, после укладки всего «пирога» газона и подросшей травы, стали проявляться вибрации поля, но официально никто не решался заявить о проблеме. Эта доля досталась представителю ФИФА, который вышел на поле только для того, чтобы «попрыгать» и сказать, что это никуда не годится. И вот тут все забегали!
А ведь не доживший до конца строительства подрядчик «Модуль-Т» ещё весной 2015 года предупреждал генподрядчика о предстоящих вибрациях поля и предлагал прикрепить его металлическое дно к несущим балкам так называемыми электрозаклёпками, что могло уложиться в сумму до 5 млн рублей. Именно срочная борьба с вибрациями привела к проведению большого объёма сварочных работ под полем вне стадиона и к задержке его закатывания в чашу почти на два месяца, которых и не хватило для полной всхожести и зеленения газона. Свою лепту внесло и облегчение пирога поля, но тут генподрядчик стоял перед выбором: либо поле сможет поехать без поддува в срок, но облегчённое, либо оно может совсем не поехать, учитывая, что полностью подготовить всю плиту для перемещения поля к весне 2017 года не удастся.
Плита, находящаяся под открытым небом, была не готова ещё и потому, что она выполнялась по проекту 2008 года, простояла уже более пяти лет (гарантийный срок), и местами бетон оказался повреждён.
Пробные перемещения поля зимой-весной 2017 года показали исключительную плавность хода, а значит, можно с определённой долей уверенности сказать, что поле сможет поехать в таком режиме (без поддува) ещё некоторое количество раз. Важно только не сносить опорные катки, которые на подобном стадионе за рубежом регулярно меняют из-за износа.
Теперь немного о спекуляциях относительно строительства медиагородка на площадке для уличной стоянки выкатного поля. По-видимому, выбор на эту площадку пал у организаторов подготовки к Кубку конфедераций и к чемпионату мира 2018 года ввиду удобного расположения. Затраты на его установку, последующий демонтаж и затем повторную установку не просчитали или просчитали не очень аккуратно.
Сейчас вопрос срочной эвакуации медиагородка для ремонта уличной плиты поля перешёл в финансовую плоскость. Разумно, видимо, перенести медиагородок на новое место для его постоянной эксплуатации на много лет вперёд, тогда это окупится. Либо оставить его на месте до окончания чемпионата мира 2018 года, а затем на специально отложенные средства выполнить работу с надлежащим качеством.
Конечно, сложности с монтажом и запуском инженерных систем происходили не только в части поля и крыши, также были проблемы с прокладкой множества коммуникаций. Но нужно понимать, что объект уникальный – таких объектов в гражданском строительстве в Петербурге в последние годы не строили, и если бы всё шло гладко, то по старой русской поговорке: можно было ждать беды...
И что была за необходимость заказывать проведение экспертизы построенного стадиона у специалистов Московского государственного строительного университета? Их отчёт, выполненный почти за 30 млн рублей по заказу стройкомитета Санкт-Петербурга, напоминает супердокторскую диссертацию. Только почему-то без рецензентов, оппонентов и защиты на экспертном совете, в котором должны были бы принять участие ведущие учёные, институты, проектировщики (в том числе авторы существующего проекта).
Сложным оказался и период передачи стадиона в эксплуатацию. ЗАО «Зенит Арена» принимает инженерные системы по мере выведения их в рабочий режим, до этого эксплуатацией с пусконаладкой инженерных систем занималось ГАУ «Дирекция по управлению спортивными сооружениями» комитета по строительству правительства СПб.
Хочется пожелать мужества «оставшимся в живых» субподрядчикам, так ещё и не получившим расчёт за выполненные работы. Один Метрострой в этом винить нельзя, ведь он на 46% принадлежит городу, а значит, город несёт солидарную ответственность перед ними и должен в обязательном порядке помочь Метрострою завершить отношения с субподрядчиками, проведя необходимые расчёты.
