Ещё совсем недавно в цирковых кругах обсуждалась смена руководства в Большом московском цирке на проспекте Вернадского, и одним из главных претендентов на этот пост называли представителя канадского цирка «Дю Солей». Прежнее руководство московского цирка пока осталось на своём месте, но канадцы тем не менее утверждают, что в Москве вскоре появится их постоянное шоу. Почему это заявление вызвало нешуточный переполох в российских цирковых кругах, выяснял корреспондент «Нашей Версии».
Ещё совсем недавно в цирковых кругах обсуждалась смена руководства в Большом московском цирке на проспекте Вернадского, и одним из главных претендентов на этот пост называли представителя канадского цирка «Дю Солей». Прежнее руководство московского цирка пока осталось на своём месте, но канадцы тем не менее утверждают, что в Москве вскоре появится их постоянное шоу. Почему это заявление вызвало нешуточный переполох в российских цирковых кругах, выяснял корреспондент «Нашей Версии».
Cчитается, что русское цирковое искусство отличается от западного прежде всего своей универсальностью. Есть страны, представители которых долгие годы удерживают лидерство в каком-то определённом жанре и постоянно получают в своих номинациях призы на международных фестивалях. Швейцарцы и итальянцы славны, к примеру, своей дрессурой: у них на сцене выступают бегемоты, жирафы, носороги, лошади. А канадцы создали театр-цирк.
Цирк «Дю Солей» – это не привычная для нас сборная программа со звёздным аттракционом во втором отделении, а настоящие театральные спектакли, для каждого из которых даже музыка пишется специально. А на сцене в качестве персонажей обязательно присутствуют певцы, зато нет дрессировщиков и укротителей.
На подготовку каждой программы цирка «Дю Солей» уходит порядка 20–50 млн долларов и от года до трёх лет, но эксплуатируют её затем 12–15 лет, а особенно удачные и того больше. В канадской компании трудятся более 4 тыс. человек, среди которых свыше тысячи артистов, работающих в разных труппах, что позволяет давать представления в нескольких точках мира одновременно. Остальные – руководство и администрация, кадровый отдел, творческие цеха (режиссёры, постановщики номеров, художники, музыканты), технический персонал, учителя, повара, охрана и т.д. Годовая выручка фирмы превышает 600 млн долларов.
Москва станет первым европейским городом, в котором цирк «Дю Солей» собирается сделать постоянное шоу. Канадцы планируют вложить в проект до 250 млн долларов и построить для себя специальное здание. Такое решение руководство цирка приняло после успеха первого шоу «Дю Солей» в нашей стране в прошлом году. Уникальность ситуации в том, что до сих пор с инициативой создания постоянного шоу выступали города разных стран: они отправляли свои заявки, а менеджеры цирка «Дю Солей» их придирчиво изучали и далеко не всегда давали положительный ответ. Но столица России была выбрана непосредственно руководством цирка – то ли потому, что у нас такая замечательная аудитория, то ли потому, что это самый удобный способ борьбы с потенциальными конкурентами.
Агрессивные выпады прибалтийский стран в отношении России нельзя оставлять без соответствующего ответа, уверен депутат Госдумы от Крыма Михаил Шеремет.
Вообще, у канадского цирка два вида шоу – одни постоянные, другие для гастролей. «В Москве возведут специальное здание для постоянного шоу, – рассказала гендиректор цирка «Дю Солей» в России Наталья Романова. – Будут разработаны специальные технические условия для показа одного определённого представления. На данный момент у нас таких шоу всего девять, в том числе в Лас-Вегасе, Токио и Макао. Столица России станет 10-м городом с постоянным шоу. Каждое такое шоу уникально: например, «О» в Лас-Вегасе играют не на сцене, а в бассейне. Постоянные шоу более зрелищные, для них делают много технических эффектов. Те два шоу, которые мы привозили прежде в Россию, – гастрольные. Это наш вариант шапито, в котором есть сцена и зрительный зал, и хотя для них привозятся специальные декорации, костюмы и техника, они слегка упрощены».
В российских цирковых кругах канадский проект вызвал достаточно негативную реакцию. Правда, руководители знаменитых московских цирков утверждают, что не боятся конкуренции. «По-моему, представления у них на любителя, – поделился генеральный директор Цирка на проспекте Вернадского Леонид Костюк. – Всё затемнено, таинственная музыка, лирические спектакли, любопытный свет, но ни клоунов, ни животных нет. Неполноценный цирк. Мы, кто один раз посмотрел представление, второй раз уже не хотим смотреть. Они начинали с одного-двух цирков, а сейчас выступают по всему миру, но от того, что они размножились, лучше не стало. Иногда даже хуже: когда много спектаклей, не все могут быть высокого качества. Мы делаем похожие театрализованные спектакли, но они у нас поярче, порадостнее, более оптимистические».
Глава Цирка на Цветном бульваре Максим Никулин также относится к цирку «Дю Солей» скептически. «Они, конечно, хорошо раскрутились, у них много денег, поэтому они нанимают лучших сценаристов, драматургов, режиссёров, костюмеров и так далее. У них к цирку такой голливудский подход. Всё сделано мастерски, красиво. Но у них нет животных, у них минорные программы, давящая музыка – детей туда не поведёшь, – объясняет он. – Мне кажется, это не для России. В Японии они не пошли: там всё заточено на детях, а дети этого не захотели. Хотя публика у них своя будет».
Тем не менее цирк «Дю Солей» представляет очевидную опасность для русских цирков. «Главное, у нас нет таких денег, чтобы противостоять канадцам, – считает артист и дрессировщик Аскольд Запашный. – Наши спектакли стоят 200–300 тыс. долларов. Но без сумасшедших спецэффектов и инноваций. Цирк «Дю Солей» если приходит на наш рынок в такой форме, то он подминает под себя, как под могущественную корпорацию, тот цирк, который у нас есть. Общая система находится не в самой лучшей форме, и если «Дю Солей» будет скупать самых талантливых исполнителей и на корню выкупать молодые кадры, то ничего положительного для нас из этого не выйдет». Тревога эта небеспочвенна. «То, что цирк «Дю Солей» сразу стал переманивать педагогов и артистов, – свинство, я считаю, – утверждает Максим Никулин. – К нам они не лезут, потому что мы им «дали по мозгам» один раз. Я даже готов был судиться. У нас был сшит костюм, нанят хореограф, написана музыка, а пришёл дядя и забрал готовый номер».
И всё же главными конкурентами сейчас считаются не канадцы, а китайцы. «Сильных спектаклей в Китае нет, но отдельные номера, исполнители бывают уникальными, – рассказывает Леонид Костюк. – Есть целый ряд жанров, где они лидеры, например в эквилибристике. Я был в Китае, объездил все школы. У них в каждом городе есть цирк, в котором своё училище. И там десятка три, если не больше, цирковых училищ. Набирают они детей с четырёх- и пятилетнего возраста по конкурсу, конкурс большой. Училище ещё доплачивает родителям за то, что дети учатся, причём детей там кормят, одевают. Почему там расцвет, ведь они всегда от нас отставали? А государство стало уделять цирку внимание, давать деньги на развитие – и пошло. Теперь есть жанры, где китайцы просто недосягаемы: катушки, эквилибристика, кольца, бамбук, мачта».
Если в Китае государство уделяет развитию циркового искусства всё больше внимания, то в России всё происходит наоборот. Несмотря на то что русскому цирку немногим более 100 лет, он считается одним из лучших в мире. Рассвет его у нас пришёлся на годы советской власти. Хотя в Советском Союзе цирковое искусство и считалось не слишком серьёзным, это был элемент престижа, узнаваемый за границей бренд, приносивший к тому же в казну огромные валютные средства. Достаточно сказать, что цирк на гастрольные отчисления содержал весь Госконцерт. Благодаря таланту артистов и оригинальным номерам, которые котировались на международном рынке, наш цирк и по сей день конкурентоспособен. По крайней мере призы мы по-прежнему получаем регулярно.
Но ситуация с цирками в России сложилась печальная. «У нас в стране 42 цирка, большинство из них построены в 50–60-е годы и нуждаются уже не в ремонте, а в полной реконструкции, – признал директор Росгосцирка Александр Калмыков. – Цена вопроса порядка 26–30 млрд рублей. Это первая и главная проблема. Вторая и не менее важная – наши номера и аттракционы. Они в массе своей создавались в доперестроечные времена, морально устарели и тоже требуют «реконструкции». Вот здесь стоит ждать в хорошем смысле творческой революции. Эти два «больших ремонта» и есть основная задача, которую мы будем решать в ближайшие несколько лет».
И всё же представители других школ по-прежнему боятся конкуренции с русским цирковым искусством. Максим Никулин уверен, что в последние годы нас нечасто зовут на гастроли в другие страны именно потому, что боятся: «Цирковой бизнес не хочет себе портить рынок. Артистов берут охотно, нет такой мировой программы, в которой нет русских артистов. Без русских и китайцев в цирке обойтись нельзя. Мы по-прежнему самые сильные. Но когда я предлагал привезти программу целиком, мои зарубежные друзья говорили: «Ты больной? Нам же здесь жить. Ты привезёшь своих монстров и убьёшь нам весь рынок. Все поймут разницу и перестанут к нам ходить». Но мы в этом году собираемся пробиться, я везу во Францию усиленную программу и надеюсь, что смогу остаться там с брендом российского цирка».
