Кто эти люди, которые добровольно отрешаются от внешнего мира? Все ли монахи действительно праведны? Как выглядит церковный бизнес? Об этом на правах анонимности рассказала нашему иностранному корреспонденту Сергею Поживилко монахиня сербской православной церкви.
Сегодня трудно представить жизнь без мобильника, компьютера, радио и телевидения. Но уходящий в монастырь должен от всего этого отказаться. Мобильный телефон есть только у тех, кто исполняет управленческие и хозяйственные функции. Как правило, лишь у настоятеля или того, кто его замещает на время отсутствия. Строгие правила распространяются и на семинаристов. У них были проблемы из-за просмотра спортивных соревнований по телику. Самим спортом заниматься можно, но времени на него остаётся не много.
В среднем в день в молитвах и заботах проводишь до 20 часов. Сколько требуется – столько и трудишься. Жить приходится в тяжёлых условиях. Несколько лет я спала у отсыревшей стенки. Храмы не отапливаются, поэтому женские болезни среди монахинь не редкость. Сербия – страна религиозная. В маленьком селе может быть несколько храмов. А монастырей в своё время насчитывалось больше 2 тысяч. Их строили с таким расчётом, чтобы за день можно было пешком добраться от одного до другого. Но войны и коммунистический режим нанесли церкви серьёзный урон. Сейчас идёт восстановление храмов, но с трудом.
В восстановленных монастырях не всегда есть средства на отопление. И монахов не хватает. Несколько десятков – уже большой монастырь, а бывает и так, что есть только настоятель и один монах.
У нас нет воинствующих атеистов, вандализма и надругательства. Монастыри и церкви не охраняются, часто в них нет служителей, открыто лежат пожертвования, свечи. Святое место само себя бережёт
Дисциплина в монастыре жёсткая, даже с армейской не сравнить. Ни оспорить, ни обжаловать распоряжение нельзя. Мне, например, настоятельница сказала бюстгальтер не надевать, хотя в других монастырях такого нет. Но это касается уклада. Вопросы веры обсуждаемы. Недавно несколько епископов покритиковали публично действия патриарха по косовской проблеме. В остальных случаях – послушание абсолютное. Это серьёзное испытание, особенно когда видишь, что что-то делается абсолютно неправильно. С этим сложно мириться, но приходится. Также неверно мнение, что монастырь автоматически смиряет плоть. Во всяком случае, у женщин усталость этого не гарантирует. Тоже испытание.
Святые и грешные
Разные люди приходят в монастыри. И те, кто открыл для себя Бога, и те, кто надеется его обрести, и разочаровавшиеся в миру, потерпевшие в нём неудачу. В бедных странах нельзя исключить и вероятность обретения стабильного быта, возможности духовного развития без оглядки на хлеб насущный. Кстати, в монастырях немало людей с высшим образованием, а то и не с одним. Монашество вовсе не исключает получения диплома, причём не только по теологии. В одном греческом монастыре четверть монахинь обучаются на фармацевтов, технологов и других специалистов, необходимых для развития подсобного производства.
Православная церковь едина. Поэтому есть у нас послушники, монахи, а порой и настоятели из Греции, России и с Украины. Думаю, это всем идёт на пользу, ведь все мы братья и сёстры.
Создательница «Марафона желаний» Елена Блиновская, которая в январе оказалась в СИЗО из-за нарушения условий домашнего ареста, опровергла информацию о том, что ее здоровье ухудшилось.
Все ли служат одинаково ревностно и избегают мирских искушений? У каждого – личный ответ перед Богом, и не нам судить ближних. Довелось видеть и корыстолюбие, и узнавать о сексуальных проявлениях – церковный «телеграф» работает хорошо. Но всё же несравненно больше подвижников, людей высокой образованности и духовности, а то и просто святых. Мне судьба подарила счастье служить патриарху Сербскому Павлу. Он ликвидировал автопарк в патриархии, ездил общественным транспортом, сам чинил двери и электропроводку. Половина яблока или стакан томатного сока были его дневным рационом. Когда он был епископом в Косово, албанцы отнимали у него деньги в автобусе, избивали, издевались как могли, а он сносил всё это безропотно. Он не признан пока святым, но люди называли его так уже при жизни.
Бизнес и пожертвования
Церковь у нас бедная, государство ей не помогает. Деньги даются только приходам в Косово. Причём у нас считается, что церковь не только должна восстанавливать и строить храмы, но и помогать нуждающимся. Источника доходов два – благотворительность и бизнес. Богатые помогают деньгами, бедные дают копеечку и трудятся без оплаты. Жертвуют даже особы королевских кровей, часто других конфессий. Например, принц Чарльз… Но это такое дело: дали – хорошо, не дали – тоже хорошо.
Свой труд надёжнее. Кроме предметов культа в монастырях производятся продукты, лекарства, косметика. Чем только не приходится заниматься – пасека, сад, виноделие, цветоводство. Сама я могу ездить на всех видах транспорта, включая трактор, фельдшерить, шить-вышивать, работать парикмахером. Так что церковь бизнес ведёт вовсю. Только прибыль отдаётся полностью другим.
Любовь, а не страх
Церковь у нас в стране – уважаемый институт. Хотя далеко не все воцерковлены и глубоко знают веру. В часовне Георгия Победоносца видела следы поцелуев на иконе – змею больше досталось, чем святому. Иного и ждать не приходится после стольких лет истребления веры. Настоящее чудо, что большинство предков религию всё же не утратили и пусть по праздникам или в тяжёлую минуту, но в храмы приходят.
Зато у нас нет воинствующих атеистов, вандализма и надругательства. Монастыри и церкви не охраняются, часто в них нет служителей, открыто лежат пожертвования, свечи. Святое место само себя бережёт. Нет и агрессии к безбожникам. Их надо жалеть и любить, а не наказывать: ты с Богом душой богат, а он беден... И страхами в храмы не надо затягивать. Чего адом в загробной жизни пугать, если и в этой в нём живут? Бог – это любовь. Где её нет – там и Его нет.
