Я приехал на «Народный марш» 6 мая с семьёй, ведь шествие по Якиманке и митинг в сквере на Болотной были официально разрешены. Всё было празднично, позитивно: 60–70 тыс. человек с шариками, детьми, смешными плакатами от руки. В общем, та же картина, что и в феврале… Но, дойдя до Болотной, мы увидели наглухо перекрытый кордонами ОМОНа парк. Вопреки своим же обещаниям власть оставила для митинга лишь узенькую полоску на набережной. Разместиться там десятки тысяч участников ну никак не могли!
Оставив своих в безопасном отдалении, я ринулся в эпицентр событий – к Навальному и Удальцову. Мы, несколько сотен человек, требуя снять заграждения к скверу на Болотной, устроили мирную сидячую демонстрацию на Большом Каменном мосту. Потом нас стало сдавливать кольцо ОМОНа, в ответ мы упирались...
В итоге «прорвали» два кордона оцепления, и я оказался на пятачке главного сражения, благодаря чему лучше некуда видел весь беспредел того, что стал творить ОМОН... Справа, слева валили на землю и избивали дубинками всех вокруг – ребят, девушек! И за что?
Я, спокойный пацифист, разъярился, как никогда прежде в жизни, лез на рожон, схватил флаг «Левого фронта», выроненный кем-то «на поле боя», с ощущением «взял знамя из рук убитого товарища» орал на омоновцев: «Фашисты, сволочи, что ж вы делаете!»... В общем, мои, стоявшие в толпе поодаль, изумились, когда я выскочил к ним «с передовой» – со знаменем, безумные глаза, рубашка из брюк, ору чего-то...
Сам удивляюсь, почему меня не потащили в автозак там – видимо, брали только молодых... Я, конечно, ушёл с Болотной, на мне ведь были дети. Вечером узнал, что до вечера арестовывали сотни (!) мирных людей только за то, что у них были белые ленточки на одежде – знак оппозиционности. Я-то, как убеждённый левак, ходил в этот день с красной, коммунистической, ленточкой на лацкане куртки. Те же массовые аресты продолжались и утром 7-го. Звоню товарищу – мирному интеллигентному парню, которого 6 мая омоновцы тащили мимо меня с заломленными за спину руками и сдёрнутой до пояса рубашкой, а он говорит: «Я опять в автозаке, нас утром взяли на Тверском бульваре»!
Я решил проверить, действительно ли берут ни за что: надел белую ленточку и поехал в центр. Погулял по Чистым прудам, прошёл по Маросейке, а на Китай-городе, где стояло оцепление ОМОНа, меня взяли под руки – и в автозак! Так я провёл три весёлых часа вначале там, затем в ОВД «Северное Бутово», что аж за МКАД. Ближе уже некуда было везти – все другие, не столь далёкие столичные ОВД были забиты под завязку «политическими»! Только в наш автозак набили 18 человек, и всё интеллигентная публика: кинорежиссёр, директор интернет-магазина, консультант по антиквариату... Причём вначале в автозаке уже сидел какой-то пьянчужка, которого взяли за «бытовуху», так его отпустили на улицу, не до них было в такие дни.
Знакомились, обменивались контактами… Как мы шутили, где ещё и знакомиться в наше время интеллигентным людям, кроме как не в автозаке с «политическими»? Поводы для задержания были самые абсурдные. Одного – за то, что он сделал снимок на фотокамеру «без аккредитации», хотя парень вообще не журналист, а снимал для себя, на память. Другого – после того, как он вышел из машины и поинтересовался у мента: а что это происходит, почему, мол, оцепление стоит? Третьего арестовали в этот день в кафе «Жан-Жак». Из-за того, что там сидели несколько людей с белыми ленточками, ОМОН ворвался и задержал всех! Мы потом смеялись «в клетке», что найден верный способ роскошно поесть на халяву – набрать в таком же дорогом ресторане еды от пуза, а потом достать из кармана белую ленточку, и всё, об оплате счёта можно не беспокоиться…
Верхом абсурда стало то, что в нашем автозаке оказался убеждённый сторонник Путина! Он просто шёл домой через сквер и решил сфотографировать своих «врагов»… Представляете, как мы обалдели, а потом хохотали, когда в наш весёлый оппозиционный трёп вклинился этот доселе молчавший мужик и стал вдруг хвалить власть! Короче, у нас завязалась целая мировоззренческая дискуссия в автозаке, а затем в ОВД! Стоит добавить, что тамошние обычные полицейские всем своим видом выражали чуть ли не сочувствие нам и уж точно не собирались нас «репрессировать»…
