А пресс-секретарь президента якобы отказался от комментариев, что, понятное дело, ещё больше подлило масла в огонь.
От нескольких человек слышал такую историю – якобы зампред военно-гражданской администрации Херсонской области Кирилл Стремоусов погиб, торопясь на встречу с неким генералом (его фамилия известна автору, но генерал нынче в опале и усугублять его положение не хотелось бы – и это не Суровикин) в день, когда обнародовали приказ Минобороны об оставлении Херсона. Якобы Стремоусов считал, что город можно удержать, и полагал, что генерала можно в этом убедить. Как было на самом деле, никто теперь не узнает – Стремоусов погиб, угодив в ДТП. Эта история про то, что гражданские управленцы, вмешиваясь в дела военных, могут вносить, так сказать, сумятицу. У Стремоусова болела душа за Херсон, он считал этот город родным. Но, зная лихость генерала, к которому он мчался, всё могло пойти не по плану.
Это одно объяснение запрета. А вот другое: депутат Бородай получил ранение, угодив под обстрел. И депутат Милонов. Дмитрий Рогозин отдыхал в ресторане в Донецке – туда прилетела украинская ракета, причём с той стороны точно знали, куда и по кому били. Вице-спикер Госдумы Толстой предложил наградить Бородая орденом мужества, но в Минобороны, понимая, какой оборот могла принять эта история, окажись Бородай чуть менее везучим, вероятно, считают иначе. Кстати, по времени первый запрет на посещение СВО совпадает с ранением Бородая: 22 июля его ранили, а 27 был озвучен запрет. А теперь довели и под роспись – видимо, для непонятливых. Народный избранник – он ведь фигура публичная. С народом встречается, выкладывает фото с этих встреч в социальные сети, случается, что и с самого «передка». А на фотографии – по чистой случайности – попадает то, что не должно было попадать. Геолокация, опять же. Собственно, никто не вводит тотальный запрет на поездки – во фракциях установили квоты, и тех, кто собрался «на передок», будут инструктировать что к чему, чтобы избежать недоразумений. А так-то депутаты в зону СВО чересчур зачастили. Случаются драматические ситуации, мягко выражаясь. Тот же Милонов в Горловке якобы ворвался в местное отделение ЛДПР и обвинил юриста Ирину Воскобойникову в работе на ВСУ. А у неё сын погиб, защищая Донбасс. У женщины случился инсульт, а Милонова обвинили в неадекватном поведении. И кому нужны такие сюжеты в преддверии будущей весны?
Также высказывалось мнение, что поездки якобы ограничили, чтобы не обнаруживать готовящихся «непростых решений». На фронте находятся десятки (если уже не сотни) военкоров, многие «с репутацией». И если, условно говоря, один военкор из большой газеты накануне херсонских событий выкладывает сюжет о том, как на здании горсовета всё ещё висит триколор, другой военкор может представить сюжет, опровергающий первый. Источников информации множество, и после введения запрета – а прошло уже две недели – их не становится меньше. На информационном ресурсе Ксении Собчак пишут, что «депутатам будет запрещено посещать «новые регионы» с любыми целями – от гуманитарной помощи до встреч с бойцами», «ознакомят до 22 сентября под грифом о неразглашении». Но к чему нагнетать, если цитируемому ресурсу прекрасно известно о квотах («Каждая фракция должна подать квоты на определённое количество депутатов, оно неизвестно»). Просто Генштаб на втором году спецоперации решил взять ситуацию под свой полный контроль. Имеет право.
