Короткая биография Ларисы Рейснер вместила в себя столько, что хватило бы на целый приключенческий роман. Она родилась в дворянской семье, в ранней юности писала декадентские стихи, а с приходом революции сделала уникальную для женщины военно-политическую карьеру. Столь же разными, как занятия Ларисы, были её мужчины – Гумилёв, Раскольников, Радек.
Большинство русских революционеров становились таковыми в первом поколении. Наша героиня являлась редким исключением – с социал-демократами был тесно связан её отец Михаил Рейснер. Впрочем, поначалу она вовсе не проявляла интереса к революционной деятельности – долгое время юную Ларису интересовали совсем другие вещи, в первую очередь литература. Уже в 18 лет она издала свою романтическую пьесу «Атлантида», а с 1915 года при поддержке отца выпускала литературные журналы: сначала «Рудин», потом «Богема». Печатались в них преимущественно произведения самой Ларисы.
Влюблённая в Гумилёва
Благодаря увлечению стихосложением Рейснер попала сначала в литературную тусовку того времени, стала общаться с известными писателями. К огорчению девушки, тех интересовал не её поэтический талант, а внешние данные. Литературное дарование Ларисы, по общему мнению, было довольно скромным, зато практически все считали её красавицей. Лишь Анна Ахматова весьма скептически оценивала наружность младшей современницы: «Она была очень большая, плечи широкие, бока широкие. Похожа на подавальщицу в немецком кабачке. Лицо припухшее, серое, большие глаза и крашеные волосы». Но, возможно, в Ахматовой просто играла ревность. Причём для неприязни к Рейснер у поэтессы были самые веские основания.
На одном из поэтических вечеров 1916 года Ларису заметил Николай Гумилёв – известный поэт и законный муж Ахматовой. Его оценка Рейснер была расхожей: «Красивая девушка, но совершенно бездарная». Тем не менее Николай познакомился с Ларисой, и у них начался роман. Юная Лери, как прозвал её поэт, влюбилась в 30-летнего Гумилёва по уши, тогда как сам он изначально не рассматривал эти отношения всерьёз. «Странное чувство, которое нас связывало и такое похожее на любовь», – так характеризовал поэт свою связь с романтически настроенной барышней. «У Вас красивые, ясные, честные глаза, но Вы слепая; прекрасные, юные, резвые ноги и нет крыльев; сильный и изящный ум, но с каким-то странным прорывом посредине. Вы – Дафна, превращённая в лавр, принцесса, превращённая в статую», – писал Ларисе Гумилёв. В общем, он ясно давал понять, что отнюдь не встретил в лице Рейснер свой идеал. Разрыв между ними был неминуем. В 1918 году Гумилёв развёлся с Ахматовой – и тут же женился на актрисе Анне Энгельгардт.
Балтийский флот у её ног
«Развлекайтесь, но не занимайтесь политикой», – напутствовал Гумилёв Ларису в одном из последних писем к ней. После их разрыва Рейснер, словно назло вероломному любовнику, занялась именно политикой, навсегда оставив в стороне развлечения. «Совсем сломанной и ничего не стоящей я упала в самую стремнину Революции», – писала впоследствии она.
Впрочем, доподлинно неизвестно, что вошло в её жизнь раньше – политика или будущий муж. С зампредседателя Кронштадтского совета Фёдором Раскольниковым (позже он возглавит Балтийский флот) Лариса познакомилась летом 1917 года. Они быстро сошлись и менее чем через год вступили в брак. Родители Рейснер не одобрили её выбора, считая Раскольникова чуждым Ларисе человеком. И, видимо, были правы: единственное замужество их дочери продлилось недолго. Зато благодаря мужу Рейснер побывала на самых невероятных для женщины должностях: военный журналист, разведчик, комиссар. Исполнять все эти обязанности Ларисе очень нравилось: кажется, в ней продолжала жить подростковая романтика.
Фёдор Раскольников говорил с вождём, как не позволял себе никто
в стороне развлечения. «Совсем сломанной и ничего не стоящей я упала в самую стремнину Революции», – писала впоследствии она
С фронтов Гражданской войны Рейснер восторженно писала родителям о своей службе под началом красноармейского наркома Льва Троцкого: «Мы с ним теперь большие друзья, я назначена приказом по армии комиссаром разведывательного отдела при штабе (прошу не смешивать с шпионской контрразведкой), набрала и вооружила для смелых поручений тридцать мадьяр, достала им лошадей, оружие и от времени до времени хожу с ними на разведки». «Ослепив многих, эта прекрасная молодая женщина пронеслась горячим метеором на фоне революции. С внешностью олимпийской богини она сочетала тонкий иронический ум и мужество воина», – впоследствии воспевал Ларису Троцкий.
В 1920 году Рейснер стала комиссаром Балтийского флота. Там с ней познакомился 17-летний матрос Всеволод Вишневский, будущий советский писатель. Во флотской среде Лариса, судя по всему, тоже ослепила многих. Вишневский позже рассказывал: «Когда она пришла к нам, матросам, мы ей сразу устроили проверку: посадили на моторный катер-истребитель и попёрли под пулемётно-кинжальную батарею белочехов. Даём полный ход, истребитель идёт, мы наблюдаем за «бабой». Она сидит. Даём поворот, она: «Почему поворачиваете? Рано, надо ещё вперёд». И сразу этим покорила». В 1933 году Вишневский сочинит знаменитую пьесу «Оптимистическая трагедия». Главная героиня – Комиссар – будет списана автором именно с Ларисы Рейснер.
Но не все восхищались Рейснер, особенно в её новой ипостаси. Близкий к эсерам научный деятель Питирим Сорокин ехидно замечал: «Милая барышня, писавшая бездарные стихи, мечтавшая о «ледяной красоте». Издавала журналы для подвыпивших студентов-академистов и молодых вдовушек. Ни одного атома революции днём с огнём нельзя было отыскать в этих журналах. И вдруг? Оказывается, и она теперь ходит в большевиках».
Между тем «богемные» времена действительно стали для Ларисы перевёрнутой страницей. В 1920-х годах из-под её пера выходят очерки и книги, полностью отвечающие революционной повестке. «Она была столь красива, что всегда казалась слишком богатой и праздничной для тягостных мелких жизненных забот. И немногие знали, что она мало зарабатывает, трудолюбива, слишком боязлива в оценке своих достижений и безбоязненно добра», – вспоминала о Рейснер её близкая подруга писательница Лидия Сейфуллина.
Между Фёдором и Карлом
Ещё в 1919 году Лариса уверяла родителей в письме: «Мы с Федей бесконечно счастливы, это не случайная вспышка «добрых» чувств, но неизменная прямая». Однако уже через два года эта прямая стала искривляться. Причиной тому стала почётная ссылка Раскольникова, отправленного послом в Афганистан. После того как случился Кронштадтский мятеж, наверху посчитали, что Раскольников не справился со своими обязанностями на посту командующего Балтийским флотом, и перевели его на дипломатическую службу. Лариса, естественно, отправилась за границу с мужем.
Поначалу Рейснер воспринимала этот переезд в качестве ещё одного романтического приключения. Но жизнь в Афганистане оказалась слишком инертной для энергичной женщины. Участились и ссоры с супругом. В конце концов, проведя в Кабуле два года, Рейснер не выдержала и в начале 1923 года написала своему покровителю Троцкому: «Совсем не хочу жаловаться, в конце концов, и Феде надо было когда-нибудь передохнуть, вылезти из бумаг, заседаний и воспалений лёгких – но два года, два года в розах, в состоянии пассивного наслаждения мёртвым миром – это из любого сделало бы мрачного пессимиста, мизантропа и самоубийцу». Этим посланием Рейснер добилась своего – её вызвали на родину. Раскольников задержался в Афганистане ещё на несколько месяцев. За это время Лариса успела отправить ему письмо с просьбой о разводе. А сама сошлась с известным журналистом Карлом Радеком.
За свой разрыв с мужем она выражала признательность родителям: «Как я вам бесконечно благодарна за то, что помогли уйти от компромисса, от полной интеллектуальной гибели». Однако теперь Рейснеры пребывали в ещё большем шоке от предпочтения дочери – ведь Радек был женатым человеком и разводиться ради Ларисы не собирался. Впрочем, их роман продлился менее года. В 1924 году Рейснер осталась одна, с головой погрузившись в журналистскую работу.
В начале 1926 года члены семьи Рейснер съели на десерт пирожные с заварным кремом, приготовленным на молоке. После этого все они заболели брюшным тифом. Родные Ларисы выздоровели, но сама революционерка скончалась в кремлёвской больнице. «Ширяй, как высь, над мыслями моими: им хорошо в твоей большой тени», – написал на её смерть один из многочисленных Ларисиных поклонников Борис Пастернак. Позже он назовёт в честь Рейснер героиню романа «Доктор Живаго» – Лару.
