Когда произошли теракты, я пробежал по нескольким сайтам русского Интернета. Может быть, мне не повезло, но я читал: а) остроты по поводу того, что это, наверное, организовали наши менеджеры, чтобы показать, что в Лондоне опасно проводить Олимпиаду; б) злорадство по поводу того, что у них в Лондоне нашёл прибежище Закаев и Ко — за что боролись, на то и напоролись; в) рассказы, что это — месть (справедливая?) англичанам за их участие в войне в Ираке. Ни одного человеческого слова я и с лупой не обнаружил. Знаю, что в Интернете процент сумасшедших и подонков несколько превышает их процент за пределами Интернета, но всё же эта реакция мне кажется весьма характерной для общества в целом. Замечу, кстати, что в Лондоне живут, учатся, работают помимо англичан (что нам до них!) несколько сот тысяч русских, отнюдь не только родственников Березовского, из них немалый процент — москвичи.
Но это так, к вопросу о духовности и гуманности нашего народа, который жестоко обижен злым и бездушным Западом.
Так. С моральными оценками кончили. Теперь о политике.
Я думаю, что англичане теперь не уйдут из Ирака. Капитуляции — не будет. Этим, как мне кажется, Англия отличается от Испании.
Это — первый и единственно конкретный результат.
А что может (и может ли что-то вообще?) измениться в политике Англии и Европы в целом?
Политкорректная Европа гневно осуждает США за их несправедливую войну в Ираке; Израиль — за оккупацию Палестины; Россию — за зверства в Чечне. Кстати, как всем известно, никакого единства между США, Россией и Израилем нет — общий враг отнюдь не сближает. Например, США корят Россию за Чечню, а российское общественное мнение свято убеждено, что враг России прежде всего отнюдь не исламисты, а, понятное дело, США и Израиль, которые хотят нас с исламистами «поссорить». Но вернёмся к Европе.
Изменится ли общественное мнение Европы?
Политкорректность — религия современной Европы. Воспитываемое каждый день уважение к чужой (любой!) расе, национальности, религии, терпимость, борьба с ксенофобией — это очень мощная идеология, которую не так-то легко разрушить взрывом.
При этом Европа находится в очень сложной ситуации. Москвичи об этом знают не понаслышке — во всех крупных европейских городах процент приезжих из бывших колоний, в основном мусульман, не ниже, чем в Москве процент приезжих с Кавказа или из Средней Азии. Те же проблемы, те же конфликты. С той лишь разницей, что у нас политкорректность гораздо ниже, а в Европе гораздо больше, чем в Москве, исламистских организаций. Особенно их много и особенно открыто они действуют именно в Лондоне. Отсюда у многих была идиотская теория, что уж на Лондон-то они не нападут...
«Выгнать» мусульман — ну нет в Европе такого политика (включая любого Ле Пена), который посмел бы об этом даже заикнуться. В сущности, все их политики-националисты только болтают (часто справедливо) про сложности, связанные с «мусульманским нашествием», но не могут предложить никакого практического выхода. В пределах европейской политической и гражданской культуры «выход» один: набраться терпения, считать, что всё-таки происходит сближение культур, что мусульмане на самом деле в своём подавляющем большинстве — совершенно «нормальные люди», которые так или иначе усваивают общие европейские ценности, и одновременно улучшать работу спецслужб. Вот и всё, что Европа (как, кстати, и Россия) может предложить во внутренней политике. Всё остальное означало бы разрушение основ европейской демократии, означало бы более или менее «мягкий» национализм, пограничный уже с фашизмом. «Да и чёрт с ней, с демократией, да здравствует национализм!» — легко воскликнут почти все в России и очень многие (и с каждым годом их всё больше) в Европе. Но правящим элитам (может быть, потому, что они лично лучше защищены от терактов?) так не кажется. Нет, не чёрт с ним — для правящих элит Европы борьба с терроризмом ценой отказа от демократии означала бы, что лекарство куда хуже болезни.
Нет недостатка в голосах пессимистов, которые уверяют, что исходное допущение о постепенном сближении культур просто самообман, трусливая глупость. Нет никакого сближения — есть постоянное отступление, вечная капитуляция старого, ослабевшего христианского мира под напором «новых гуннов». Но и те, кто так говорит, опять же, много шумят, но реальную альтернативу — как же «не отступать» — предложить не в состоянии.
Так обстоит дело на фронте внутреннем.
Ну а на фронте внешнем? «Умиротворять» террористов — уходить из Ирака, не давить на Иран, давая ему создать ядерное оружие, но зато давить на Израиль, требуя «уйти с оккупированных территорий» (и, понятно, критиковать Россию за Чечню)? Или помогать с утроенной силой США в Ираке, давить на Иран, чтобы любой ценой не допустить создания там ядерного оружия, помогать Израилю в войне с палестинским терроризмом, не критиковать Россию?
У вас, дорогой читатель, есть ответ?
