Андрей Бунич: Крупнейшие российские предприятия работают против России

В последнее время глава Росимущества Валерий Назаров выступил с рядом заявлений по поводу приватизации в России. Его точка зрения заключается в том, что передачу госсобственности в частные руки необходимо продолжать и делать это быстро. С этой позицией не согласен известный экономист, президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич.

Я считаю совершенно беспочвенными заявления министра экономического развития Германа Грефа и главы Росимущества Назарова, что мы мало приватизировали. В России проблема не в том, что мы что-то не передали в частную собственность, а в том, что мы многое в своё время передали неправильно. Пример тому — «Газпром». Вот эти манипуляции, которые идут вокруг приватизации «Роснефти» и «Газпрома», фактически сводятся к попытке государства вернуть себе контрольный пакет акций. Возникает вопрос: зачем же тогда сейчас торопиться что-то продавать, если столько усилий требуется государству, чтобы вернуть контроль над крупнейшим российским предприятием? С одной стороны, государство пытается вернуть своё, а тут появляется Назаров, который начинает проповедовать продажу всего и вся, и причём в кратчайшие сроки.

Сейчас надо выяснить, что произошло с уже приватизированными предприятиями: как они работают, какую прибыль приносят, какие налоги платят? И на основании этого сделать выводы, чтобы в будущем не допустить подобных ошибок. В этой работе я вижу большой смысл. Моё предложение: объявить мораторий на приватизационные сделки, который позволит со всем разобраться. Надо заслушать доклад Сергея Степашина, который упорно игнорируют с осени 2004 года. Потом разобраться со сроками давности, раз уж возник такой вопрос: надо ли снижать эти сроки, когда они будут применяться, к каким сделкам. В данный момент совершенно неуместно начинать широкомасштабную приватизационную кампанию.

Следующий пункт — политическая опасность ускоренной приватизации. 90% населения критически настроены к её результатам, и президент не может не учитывать этого. Поэтому те, кто предлагает что-то ускоренными темпами приватизировать, могут сослужить Владимиру Путину плохую службу. Совершенно очевидно, что продажа крупных объектов вызовет серию скандалов, и история с «Юганскнефтегазом» — тому пример. Хорошее дело — возврат в госсобственность отчуждённого всего за $150 млн. предприятия — превратилось в фарс. И народ не понял, зачем это делалось, ведь выглядело всё как передел собственности. И если мы пойдём по пути неконтролируемой приватизации, таких скандалов станет ещё больше. И они в принципе могут понизить доверие к президенту, уже подорванное монетизацией. Сейчас высокий рейтинг президента — это единственный гарант стабильности в России. И если он упадёт, начнётся такой кавардак, который непонятно к чему приведёт.

Хотелось бы отметить ошибочную позицию Федерального агентства по управлению федеральным имуществом по идеологии экономических реформ и управлению госимуществом. Такое ощущение, что нынешний руководитель вообще не понимает, в чём состоит его работа. Он постоянно выступает по поводу продажи госимущества. В правительстве есть уполномоченный продавец — Российский фонд федерального имущества. У этих двух ведомств бесконечный конфликт — они борются друг с другом, хотя этого быть не должно. Сфера деятельности Росимущества гораздо шире.

Есть другие способы использования госсобственности, кроме продажи. Это аренда, особенно в сфере земли и недвижимости, в сфере недропользования — коммерческая концессия, в сфере промышленного производства и оборудования — лизинг, потом доверительное (трастовое) управление, участие в акционерных обществах, выпуск акций под конкретные проекты и, наконец, франчайзинг поддерживаемого государством бренда. Кроме того, можно не только продавать, но и покупать. Государство, бывает, возвращает себе в собственность предприятия через выкуп. Так было в Италии с концерном Parmalat. Это процесс, который должен постоянно регулироваться: если государству не надо много собственности, оно с ней расстаётся, если надо какую-либо отрасль поддержать — покупает.

У нас же приватизацию превратили в догму, словно главная задача — всё распродать. Министр экономического развития Герман Греф намерен закончить приватизацию к 2007 году. Безграмотное заявление, ведь приватизацию нельзя закончить. Это всё равно что сказать: закончить инфляцию к 2007 году. Это процесс, который не заканчивается. Благодаря подобным заявлениям можно сделать вывод, что в правительстве собрались люди, которые не понимают даже, как функционирует нормальная экономика.

А если всё-таки приспичило продавать, то надо смотреть, что и когда? Сейчас рвутся продавать «Связьинвест». Хорошо, что ФСО и ФСБ остановили этот процесс. Есть у меня надежда, что по соображениям безопасности процесс будет приостановлен, но на самом деле это следовало бы сделать, руководствуясь здравым смыслом. «Связьинвест» — это монополист, и, как анти-монопольная служба не запретила сделку, я не знаю. Его один раз уже частично продавали, и это вызвало грандиозный скандал в 1997 году, когда наши олигархи перегрызлись и чуть не поубивали друг друга, хотя тогда делили всего 25%. Что же будет при переделе 75%? Предполагается извлечь из этой сделки $2,5 млрд. прибыли. Зачем, когда у нас $150 млрд. золотовалютных резервов накопилось и они всё растут и растут? И эти $2,5 млрд. сейчас ничего не изменят, но лишат государство контроля над стратегически важной отраслью. Но раз уж решили продавать, то надо сначала проинвестировать деньги в предприятие. И если, скажем, 2 млрд. вложить в «Связьинвест», то тогда будет видна его реальная стоимость. Но чиновникам имущественных ведомств это абсолютно не нужно.

Ряд сделок, проведённых Росимуществом в последние годы, позволяет предположить, что продавать за бесценок практически разорённые предприятия кому-то выгодно. Может, потому, что тогда «откат» больше?

Вот они всё время настойчиво твердят, что надо продать аэропорты. Домодедово было отстроено на условиях аренды. Значит, можно строить и достаточно договора долгосрочной аренды. Нет, их это не устраивает. Тогда чиновникам нечего будет делать: они будут просто наблюдать за тем, как хорошо работают вокруг предприятия. Но они глумятся над арендаторами по всей стране, выкручивают им руки, тогда предприятия попадают в кризис, а они за бесценок их продают. Это сознательная вредительская деятельность в масштабе страны.

Нереально продать плохие куски госимущества, когда в продаже есть хорошие. Какой смысл покупать 10 неликвидных предприятий, с которыми нужно долго возиться, когда можно за $2 млрд. купить «Связьинвест»? А можно достигнуть этого, затормозив продажу хороших кусков. Государство, скажем, будет извлекать прибыль из нефтяного сектора, направив eё на развитие социальной сферы, а для частного капитала эта сфера будет закрыта. И тогда частный капитал пойдёт на развитие тех сфер, которые открыты для инвестиций, то есть тех, которые нужно поддержать.

Вся идеология приватизации строилась на том, что государственный управляющий менее эффективен по сравнению с частным, который будет заботиться о своём предприятии. Но как показывает история с ЮКОСом, получается ровно наоборот: они и налоги потом не платят, и эффективность этих предприятий не растёт. Это говорит о том, что возникают какие-то псевдособственники, которые не ощущают себя хозяевами. Они знают, что это надувательство, что досталась им собственность незаконно и что рано или поздно её заберут. Правовой базы они не чувствуют, получается такой тревожный собственник — назначенный миллиардер, который только и думает, как вывести активы за рубеж на личные счета. И получается, что крупнейшие предприятия России сейчас, по сути, работают против России. Зная это, руководители приватизационного ведомства обязаны вмешаться, но этого не происходит.

И всё это началось не сегодня и не внезапно. В приватизации было два этапа. Первый — 1991—1997 годы, второй — с 1997-го по нынешний год. Первый этап состоял в тотальном разделе собственности, закончившемся войной олигархов. Но дальше начался второй этап. Министром имущественных отношений, управляющим госсобственностью стал Фарит Газизуллин. Суть его деятельности заключалась в ничегонеделании. Всё уже было поделено, и олигархам не нужен был человек, который что-то делал: копошился бы по мелочи, но всерьёз не лез ни во что. Так продолжалось семь лет, в течение которых России был нанесён огромный вред. Нынешний руководитель Росимущества Валерий Назаров первый год дело Газизуллина продолжал, а сейчас его обуяло страстное желание всё продавать.

Позиция Росимущества характерно выразилась в истории с залоговыми аукционами. Хотя новое руководство прекрасно знает о сроках давности, иски в арбитражный суд об истребовании имущества никто не подаёт. На мой взгляд, то, что сделки носили заведомо притворный характер, доказать будет легко, ибо это не вызывает сомнений даже у самих «победителей» тех аукционов. А суммарная стоимость активов 12 залоговых аукционов — $100 миллиардов. Я многократно направлял Назарову документы насчёт этого, и единственной реакцией стал конфликт с Союзом предпринимателей и арендаторов и со мной лично. Но Росимущество ничего не предпринимает: ему явно не с руки заниматься какими-либо серьёзными делами.

Кому поручить заниматься госинвестициями и эффективным управлением лучшими кусками госсобственности? Возникает очень важный вопрос: кадры для приватизации. Если доверить нынешним, то толку не будет. Может, в этом смысле министр финансов Алексей Кудрин и прав, что лучше держать средства в американском банке, поскольку хорошо знает товарищей по правительству, и что лучше их до больших денег не допускать? Моё предложение: создать новое компактное ведомство, которое управляло бы сотней приоритетных проектов. Ему была бы поручена увязка интересов между Росимуществом, земельным ведомством, Службой по финансовому оздоровлению, Федеральной комиссией по ценным бумагам и другими. Я реалист и не верю, что можно поменять всё правительство, да и чиновники, откровенно занимающиеся вредительством, уже вросли в систему. Но я верю, что можно создать одно небольшое ведомство, которое примет решение по крупнейшим госинвестициям в сжатые сроки. Только надо набирать людей, которые никогда в правительстве не работали. И подобным образом можно совершить значительный рывок в экономике.

ОБЗОР РБК-ТВ

Ведущие экономисты ставят российской экономике диагноз — замедленное развитие. А крупнейшие российские компании покупают активы за рубежом.

ВВП в стране не растёт. По мнению руководителя экономической экспертной группы Евсея Гурвича, с середины прошлого года рост снизился с 7 до 5% в год. «Упала» лёгкая промышленность, производство легковых автомобилей, химическое, деревообрабатывающее производства, ориентированные на экспорт. Евсей Гурвич считает, что отток капитала из России происходит из сырьевых отраслей, из обрабатывающей промышленности или сельского хозяйства «утекать» нечему.

При этом крупнейшие российские компании покупают мир. Заместитель генерального директора компании «Русал» Александр Лившиц считает, что оттока капитала нет, а есть покупка зарубежных активов, которая идёт очень активно. Она не зависит от инвестиционного климата. За подобными процессами не успевают общественное мнение, население, журналисты. Покупка зарубежных активов свидетельствует о становлении транснационального бизнеса в России. Денег в офшорах у российских компаний нет. Они, проходя через офшоры, возвращаются в Россию. Деньги все здесь. При падении курса доллара ниже 24 пунктов ВВП не только нельзя будет удвоить, из него можно будет извлекать квадратный корень.

•••

Легко ли быть кредитором? Сегодня залог на движимое имущество (ценные бумаги, автомобили и др.) не регистрируется. Залогодержатель юридически ничем не отличается от прочих кредиторов. Движимое имущество может быть заложено недобросовестным заёмщиком несколько раз, что зачастую и происходит.

•••

Государство расписалось в собственном бессилии перед неправедной приватизацией, объявив амнистию капитала. Такое мнение высказал на РБК-ТВ депутат Государственной думы Сергей Глазьев. Кроме того, он считает, что государство «капитулировало» перед своими подчинёнными, коррумпированными служащими Министерства сельского хозяйства, Министерства экономики, в случае с приватизацией государственной спиртовой монополии — Росспиртпрома. Сергей Глазьев считает, что нынешнему российскому правительству ничего не нужно. Ни деньги, ни промышленное развитие.