Версия // Власть // Жертвы репрессий были бы против установки им памятных табличек на стенах домов

Жертвы репрессий были бы против установки им памятных табличек на стенах домов

4977

Кто старое помянет

В разделе

Русская поговорка «Кто старое помянет, тому глаз вон», как выяснилось, имеет продолжение – «…а кто забыл, тому – оба». Но вторая часть в обиходе не прижилась: не в традициях нашего народа копить в себе зло и обиды за прошлое.

Когда в 60-х годах в Иркутске вознамерились установить памятную доску в честь героя труда Якова Штамова, репрессированного в конце 30-х и реабилитированного 20 лет спустя, его родственники упросили городские власти этого не делать – чтобы не тревожить почём зря чувств других репрессированных. Бередить старые раны больно и негуманно. Впрочем, есть и те, кому такое по вкусу.

Несколько либеральных активистов – Сергей Пархоменко***, Елена Висенс, Григорий Кунис, Евгений Асс и Григорий Ревзин – при поддержке общества «Мемориал»**, признанного «иностранным агентом» из-за занятий внутриполитической деятельностью по поручению и за деньги иностранного государства, придумали и воплотили в жизнь проект «Последний адрес» в память жертв репрессий 30-х годов. Судили за эти репрессии наркомов Ежова с Ягодой, но либералы предпочитают именовать их сталинскими, хотя ни один суд Сталина не осудил за организацию репрессий. Так вот, смысл их проекта в следующем: на фасад дома, так, чтобы хорошо было видно с тротуара, вешается табличка авторства Александра Бродского: «Здесь жил такой-то человек, родился тогда-то, арестован тогда-то, расстрелян тогда-то и реабилитирован тогда-то». Изготовление одной такой таблички стоит 4 тыс. рублей. И активисты обещают, что очень скоро таких табличек в российских городах будет много. Александр Солженицын, помнится, писал о миллионах репрессированных, правда, позже признавался, что цифирь он брал с потолка – чтобы она острее воспринималась. Но писателям свойственно приукрашивать, что с них взять? А на самом-то деле за годы так называемого большого террора были приговорены к расстрелу 681 692 человека – за все виды совершённых ими преступлений. В том числе и за бандитизм, за убийства и прочие тяжкие. Так что миллионы табличек едва ли понадобятся.

Камни на тротуарах по 120 евро

«Последний адрес» – идеологическая калька с германского проекта «Камни преткновения», увековечивающего память жертв холокоста, а также гомосексуалистов, цыган и запрещённых в России «Свидетелей Иеговы»*. «Акционист» Гюнтер Демниг придумал такое представление – расставил на тротуарах 10-сантиметровые бетонные кубики, смысл которых, по всей видимости, в том, чтобы прохожие о них запинались. Запнулся – задумался. Сделать один такой камень стоит вдвое дороже, чем памятную табличку на стенку, – 120 евро. Но Демниг за несколько лет установил более 50 тыс. камней. Устанавливает он их «на пожертвования». А интрига здесь в том, что наиболее ярая противница «объектов искусства» Демнига – Шарлота Кноблох, глава еврейской общины Мюнхена и Верхней Баварии. Проект она называет «невыносимым», ведь кубики с именами погибших прохожие, не разделяющие концепции Демнига, нередко нарочно топчут ногами.

В Германии с Демнигом судятся владельцы и жители домов, возле которых автор без спроса расставляет свои памятные знаки. Нечуткие к высокому бюргеры, как правило, проигрывают суды. Но в России пока наоборот – недавно активиста из Архангельска Дмитрия Козлова, без спроса кого-то увековечившего, суд оштрафовал на 15 тыс. рублей. А могли бы взыскать и вдесятеро больше, но вовремя подключились адвокаты. Гражданскому активисту без них нынче – никуда. В общем, около 500 табличек уже привинтили к фасадам домов – кое-где их, правда, уже успели сорвать. Зато смотрите, как дружно либералы поддерживают социально близкие проекты: едва задышав, в октябре 2015-го, проект получил премию журнала «Сноб» «Сделано в России» в номинации «Социальные проекты» и сертификат на установку 50 мемориальных знаков. Менее чем через два месяца инициатора проекта Сергея Пархоменко отметили The Moscow Times**** Awards в номинации «Персональная социальная ответственность». Через год – ещё две премии, от «РБК Петербург» и от Комитета гражданских инициатив Алексея Кудрина. Полезная, стало быть, инициатива, с точки зрения либералов, раз они с ней так носятся.

По теме

Не важно смотреть, важно ужасаться

Незадолго до того, как Александр Рогожкин прославился со своими «Особенностями национальной охоты», он снял фильм «Чекист» о послереволюционном «красном терроре». Пересказать сюжет полуторачасовой ленты можно в нескольких словах: чекисты заводят мужчин и женщин в специальное помещение, заставляют их раздеться догола и расстреливают. Заводят, раздевают, расстреливают. Заводят, раздевают, расстреливают. Сомнительно, чтобы здоровый человек досмотрел этот фильм до конца, на психику действует – будь здоров. Но в том-то и фишка. «Чекиста» при Ельцине регулярно показывали по телевизору перед выборами. И накануне ноябрьских праздников. Даже днём. Фильм и не предлагалось смотреть – ему следовало лишь ужаснуться, чтобы сделать единственно правильный выбор. Чтоб проклясть эту злосчастную революцию, уравнявшую в правах богачей с бедняками. Судя по всему, либералы возвращаются к проверенным методам воздействия – правда, по счастью, уже не в кино.

Обратите внимание: таблички развешивают только на фасадах и на видных прохожим местах, хотя, в общем, какая разница, на каком месте увековечивать память? Информации на них минимум, непонятно, чем был славен тот или иной гражданин, только тем, что его репрессировали? А правильно ли это, ведь среди непереживших «ежовщину» были люди заслуженные – талантливые военные, деятели науки и искусства? Или важен лишь сам факт убийства, как в картине Рогожкина? Только трупы, трупы и трупы? «По словам Сергея Пархоменко, – отметила «Новая газета» – из первых 18 участников проекта только трое захотели установить табличку с именами своих родственников. Остальные решили сохранить имена посторонних людей». Легко догадаться, по какой причине – кому захочется ежедневно возвращаться к негативным воспоминаниям, связанным с твоей собственной семьёй?

Зачем выставлять напоказ увечья?

Мы часто сетуем, что вокруг появляются неэстетичные памятники: вызывающе монументальный царь Пётр, оружейник Калашников с автоматом не той системы на постаменте, писатель Достоевский, сражённый почечной коликой у Библиотеки имени Ленина. Вероятно, к подбору эскизов и выбору персонажей для увековечения следовало бы подключать широкую общественность, может, даже не обязательно творческую.

В конце концов, кому, как не нам самим, решать, как обустроить наше жизненное пространство? Но памятники – дело штучное и дорогостоящее. А с этими латунными табличками с именами-фамилиями и датами жизни и смерти – как на кладбищах – наши дома вскоре будут напоминать колумбарии. Достаточно двух-трёх табличек на видном месте. А ведь в центре столицы наверняка найдутся дома, на которые можно прибить и добрый десяток таких «последних адресов».

Советские годы, прожитые нашей страной, не были лёгкими. Гражданская и Великая Отечественная войны, индустриализация, «чистки» 30-х, нищета и разруха 40-х, ядерная тревога 50-х, дефицит и лицемерие застоя. А посмотрите, какие снимались фильмы – минимум «чернухи», максимум жизни и ярких красок. Писатели не заходились в истериках по поводу и без повода – разве только роняли скупую слезу, в том числе и по репрессированным. Первые произведения того же Солженицына были напечатаны не за границей, а в СССР – как и проза других будущих эмигрантов: Виктора Некрасова, Георгия Владимова, Андрея Синявского. Да, были сломанные судьбы, нереализованные таланты, наконец, загубленные жизни. Но выставлять их напоказ, подобно тому, как нищие выставляют свои заскорузлые, гноящиеся культи, никому и в голову не приходило. В общем, кто старое помянет…

О Якове Штамове в Иркутске до сих пор ходят легенды – благодарные горожане помнят знаменитого врача, основателя физиотерапевтического института. А главная – такая. Полный от природы Штамов в тюрьме исхудал до того, что в складке под опавшим животом у него завелись черви. И всё же Штамов запретил своим близким себя жалеть – чего его, Героя Труда, жалеть, если он прожил достойную жизнь – благодаря родной советской власти? Власть что-то напутала с ним, это бывает – разберутся, восстановят справедливость – когда-нибудь. И ведь он был прав – справедливость восторжествовала. И добрая память осталась – безо всяких табличек.

Лев Вершинин, политолог:

– В России памятные таблички и монументы, которые кто-то стремится насильно навязать, как правило, не приживаются – вспомнить хотя бы мемориальные доски Маннергейму и Колчаку. И разместили их не на самых видных местах, и даже наряд охраны круглосуточно рядом дежурил – и где теперь эти доски? У тех, кто хочет поклониться жертвам репрессий, в столице есть Соловецкий камень – приходи помолчать. Наверное, уже никто не помнит – в 40–50-е на домах героев войны, во всяком случае у нас в Одессе, тех, кто с фронта не вернулся, рисовали красные звёзды или прибивали латунные звёздочки. Тех, кто рисовал или прибивал эти знаки отличия, жильцы гоняли – не с руки было выставлять своё горе напоказ. Не совсем улавливаю смысл «Последнего адреса» – мне не хочется думать, что это провокация.

*
В апреле 2017 года Верховный суд РФ признал «Свидетелей Иеговы» экстремистской организацией и запретил ее деятельность на территории России.
**
Международное историко-просветительское, правозащитное и благотворительное общество «Мемориал» внесено Минюстом в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента
***
Пархоменко Сергей Борисович внесен Минюстом в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента
****
The Moscow Times внесен в реестр СМИ, признанных иностранными агентами
Логотип versia.ru
Опубликовано:
Отредактировано: 11.12.2017 08:20
Комментарии 0
Еще на сайте
Наверх