Всего за несколько часов интервью собрало в интернете 70 млн просмотров по обе стороны океана. Россияне, судя по всему, не услышали много нового, зато американцев, несомненно, ждут открытия. Но зачем оно было нужно, это интервью?
«Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон», – говаривал известный персонаж. Вот и относительно интервью Путина надо понимать, что случилось оно только лишь потому, что оба его участника были заинтересованы во встрече. Карлсону, что ни говори, было лестно поговорить с президентом России, поскольку это гарантировало ему внимание публики, которое он так обожает. В свою очередь, и Путин, выбирая Карлсона (а ведь к нему за интервью обращались и другие представители иностранных СМИ), преследовал свои цели. Попробуем предположить какие.
Выборы на носу и нужно объясниться
Вы спросите, мол, почему интервьюером выступил Такер Карлсон, а не, скажем, Владимир Соловьёв? Да потому, что большое видится на расстоянии, – прав был великий русский поэт. Почему для ведения перестроечных ток-шоу в СССР ангажировали никому не известного иностранца Владимира Познера, своих звёзд, что ли, не хватало – Зорина, Бовина, Боровика? Вот он, ответ.
Читать это интервью хорошо с самого конца – многие увидят, что именно там может быть артикулирован однозначный и давно ожидаемый многими ответ на вопрос «а что дальше?».
«И все думают на Западе, что боевые действия навсегда растащили одну часть русского народа от другой. Нет. Воссоединение произойдёт».
Яснее ясного, не так ли? Воссоединение двух колен одного народа, русских с украинцами, неизбежно, сказал президент. Вот, возможно, и объяснение спецоперации, длящейся скоро как третий год? Там ещё имеется ёмкое пояснение:
«То, что происходит, это в известной степени элемент гражданской войны».
Это наконец прозвучало из первых уст, да ещё и с примером – когда попавшие в окружение украинские военные «на русском, хорошем русском языке кричат: «Русские не сдаются!». «Они до сих пор русскими себя ощущают», – делает вывод Путин.
Два часа интервью должны были показать российскому зрителю того самого Путина, какого они видели в течение 20 лет – сильного, решительного и ясно мыслящего лидера. Во время длительных выступлений Путин, как правило, говорит понемногу о многих вещах, перескакивая с экономики на социальную политику и т.д. В этом интервью он явил целостность и говорил об одном – о том, что считает главным и что таковым сегодня действительно является для страны.
Принуждение к миру
С другой стороны, выбор собеседника прямо показывал, что Путин обращался во многом к западной аудитории. У Запада кончились для Украины деньги и патроны, а мы им сто раз повторяем – мы за мир. Так давайте договоримся!
То, что президент несколько раз повторил про готовность к переговорам, это явно неспроста.
По теме
1577Основатель Telegram Павел Дуров в эксклюзивном интервью Такеру Карлсону рассказал о своем происхождении, о создании популярного во всём мире мессенджера, а также о своих коллегах Илоне Маске и Марке Цукерберге.
«Мы готовы к этому диалогу». «Но они же прекратили переговоры. Ошибка? Да. Исправьте её. Мы готовы. Чего ещё-то?» «Это предмет переговоров, которые с нами никто не хочет вести или, точнее сказать, хотят, но не знают как. Додумались же, довели до той ситуации, в которой мы находимся. Это не мы довели, а наши «партнёры», оппоненты до этого довели. Хорошо, пусть теперь подумают, как это повернуть в другую сторону. Мы же не отказываемся».
Эту риторику многие заметили. Недаром сразу же начали появляться комментарии различных политологов и экспертов. Мол, переговоры о мире – не то же самое, что переговоры о сдаче позиций, отнюдь. И Западу не стоит рассчитывать на то, что по итогам мирного диалога Россия уступит Украине Крым или Причерноморье с Приазовьем и Донбассом.
Интрига здесь в том, что западные лидеры о готовности договориться знали и до интервью. А вот их народы – едва ли. Теперь же, после всего сказанного, европейцы могут начать задаваться вопросами, на которые их руководству придётся ответить быстро и внятно. Было сказано про Стамбул и роль Лондона в происходящем на Украине:
«Мы создали большой документ в Стамбуле, который был парафирован руководителем украинской делегации. Он подпись поставил свою, а потом он же сказал: «Мы были готовы подписать, и всё бы уже давно закончилось, полтора года назад. Но приехал господин Джонсон, отговорил нас от этого, и мы упустили этот шанс».
Сказанное в известной мере индульгенция европейскому руководству. Но, в конце концов, пусть каждый несёт свой груз ответственности, а то, что у Лондона этот груз тяжелее – в силу известных обстоятельств, то это, кажется, очевидно?
«Вы хотите добиться путём переговоров решения того, что происходит сейчас на Украине, правильно?» – уточнил Такер. «Правильно», – согласился Путин. Вот и сто первый раз повторил – чего не сделаешь, чтобы донести до сообразительных европейцев свою позицию?
Многоходовочка
Заметьте, для каждой аудитории Путин в этот раз поведал о самом насущном, чтобы не сказать – заветном. Для российского зрителя ввернул пассаж о будущем Украины после завершения спецоперации, европейцам поведал о готовности России к переговорам о мире. А что же было припасено для американцев? Всё же не менее половины из 70 млн просмотров в интернете пришлось на США, и недаром Илон Маск предоставил Карлсону свою интернет-площадку для размещения интервью. В самом деле, американцы не слишком-то интересуются происходящим не в их стране, так что Путину приходилось говорить о банальных на первый взгляд вещах. При этом то тут, то там он расставлял «маячки», по которым легко читалось, кто же адресат сказанного. Вот он говорит о пойманном за руку на шпионаже Эване Гершковиче:
«Не исключаю, что тот человек, о котором вы сказали, господин Гершкович, может оказаться на родине. Почему нет? Это бессмысленно держать его в тюрьме в России. Но пусть коллеги наших сотрудников на американской стороне тоже подумают, как решить те проблемы, которые стоят перед нашими спецслужбами. Мы не закрыты для переговоров».
Нет, адресат сказанного – не в Белом доме, скорее в Лэнгли.
«Надеюсь, что вы его выпустите, – берёт слово Карлсон. – Спасибо большое, господин президент». «Мне тоже хотелось бы, чтобы он поехал домой в конце концов, – отвечает Путин. – Говорю искренне совершенно».
А как вам такое:
«Я думаю, что Илона Маска остановить невозможно – он всё равно будет делать то, что считает нужным. Но надо с ним как-то договариваться, надо искать какие-то способы убедить его. Мне кажется, он умный человек, то есть я уверен в том, что он умный человек».
Хотя в Белом доме, судя по всему, считают иначе. И Карлсона Хиллари Клинтон кем только не обозвала.
Всё это для американцев поинтереснее истории Украины и Золотой Орды. Путин явно намекает на диалог. Но не с действующей властью, с которой явно считает любые переговоры бессмысленными. А со сменщиком Байдена, которым с большой долей вероятности станет Трамп. Наверное, не секрет то, что Карлсон рассчитывает на высокий пост в новой администрации Белого дома, и это обстоятельство позволяет взглянуть на сказанное нашим президентом несколько под иным углом. Наверняка одни зрители будут недоумевать, но другие-то всё поймут и сделают выводы. О том, что Россия Америке – не враг. Эх, стоило бы ещё рассказать, чьим обогащённым ураном отапливается и освещается пятая часть американских домовладений.
ещё один хитрый план... диалог ведут с победителями, а не с натруженными носами.