Самому молодому министру в правительстве Виктора Черномырдина (Сергей Глазьев занял пост главы МВЭС в 31 год) в своё время прочили блестящую политическую карьеру. Однако его роман с исполнительной властью завершился в середине 90-х, а после отмены выборов по мажоритарным округам он даже не депутат. Что или кто мешает Сергею Юрьевичу полностью использовать на благо Отечества свой опыт и знания? Может быть, те cилы, которые настроены на слишком тесные контакты с нашими американскими партнёрами?
–Сергей Юрьевич, вы каждый раз шли в парламент от разных политических объединений. Вначале была Демократическая партия России, потом Конгресс русских общин, затем КПРФ и, наконец, «Родина». А если бы сейчас всё-таки баллотировались, то от какой политической силы?
– Народно-патриотический союз «Родина» имел единственный шанс в истории для того, чтобы обеспечить в российском парламенте действительно широкое народное представительство, ориентированное на реализацию патриотических ценностей и принципов социальной справедливости. Но раздробление электората «Родины» по другим политическим партиям, видимо, больше не позволит создать ту политическую силу, которая была бы способна обеспечить всенародное представительство в парламенте.
– По чьей же вине упущены эти шансы?
– Шанс был упущен по целому комплексу причин, среди которых были и объективные, связанные с тем, что партия власти увидела в блоке «Родина» очень опасного конкурента и приложила все силы для того, чтобы его раздробить. Была проведена политическая реформа, которая вообще запретила создание блоков и сделала невозможным создание широкой политической коалиции. С другой стороны, и внутри самой «Родины» были проблемы, связанные с тем, что некоторые лидеры, представлявшие коалицию, легко пошли на компромисс с партией власти ради удовлетворения своих корыстных мотивов.
– Вы как-то сказали, что, находясь в Думе, уже не могли влиять на ситуацию в стране. Думаете, теперь к вам будут прислушиваться? И вообще, правительству свойственно прислушиваться к советам со стороны?
– Со стороны политической оппозиции – нет. То есть, конечно, правительство, может, и прислушивается, но всячески отвергает возможность любой политической инициативы со стороны оппозиции. А вот со стороны научного сообщества гораздо легче реализовывать полезные для страны идеи, потому что здесь власть не чувствует конкуренции и охотно идёт на сотрудничество. Правда, далеко не все предложения от науки реализуются, особенно если противоречат доминирующим экономическим интересам.
– А ведь вы ещё лет семь назад предсказывали, что доллар ожидают нелёгкие времена. И по ценам на нефть ваш прогноз тоже полностью совпал с действительностью. Сожалеете, что к вашему мнению не прислушивались?
– Жаль, что страна потеряла 40 млрд. долларов только из-за того, что не прислушались к прогнозам, в которых мы ещё в 2001 году говорили о неизбежности падения курса американской валюты. А ведь эти деньги вполне могли быть использованы на благие дела. Но, увы, в нашем правительстве посты руководителей Центрального банка и Министерства финансов традиционно занимают люди, ориентированные на Вашингтон. Вот и получается, что мы ориентируемся не столько на интересы страны и рекомендации учёных, сколько на инструкции из Вашингтона, и теряем колоссальные средства.
– Каково ваше отношение к Гайдару и Чубайсу? Разве вы не были с ними раньше в одной команде?
–То, что мы были в одном правительстве, не даёт никаких оснований полагать, что я с ними – одна команда. На самом деле в правительстве Ельцина, которое сейчас и называют правительством Гайдара, были разные мнения, в том числе и в отношении приватизации. Там было и патриотическое крыло. Так вот, оно имело совершенно другую позицию по сравнению с той, которой придерживались Чубайс и Гайдар. Но кое-что нам сделать удалось. Например, мы добились введения экспортных пошлин на нефть и газ, валютного контроля… Но в отношении приватизации, к сожалению, Гайдар слепо следовал рекомендациям Джеффри Сакса и других американских консультантов и поручил Чубайсу целиком этим заниматься.
Депутат Госдумы Сергей Гаврилов рассказал, что делать, если парковочное место у дома различными способами присваивают соседи. Как отметил парламентарий, подобные попытки не имеют юридической силы.
– В 2004 году вы баллотировались на пост президента России. Какими были бы ваши первые шаги, если бы вы победили? Помните, в «Литературке» была рубрика «Если бы директором был я»?
– Во-первых, я бы незамедлительно перевёл экспорт наших ресурсов на рубли – власть говорит об этом уже два года. Во-вторых, развернул бы институты развития, то есть заставил бы реально работать Банк развития, инвестиционный фонд, «Роснанотехнологии» и другие корпорации. В-третьих, прекратил бы импортировать иностранные самолёты и обеспечил бы запуск нашей авиатехники и целого комплекса наукоёмких производств, потому что сейчас об этом хотя и говорится много, но ничего не реализуется. И, самое главное, я бы привёл бюджет страны в соответствие с современными требованиями экономики знаний. Необходимо в два раза поднять расходы на образование и здравоохранение и в три – на науку. Это простые вещи, с которыми власть не спорит, но почему-то этого не делает. Деньги, которые выделяются на развитие, лежат без движения годами, а огромные упущенные возможности определяются средствами Стабфонда.
– Это экономические шаги, но президент – это ещё и политик. Сейчас на повестке дня и Грузия, и Украина, и некоторые англосаксы, претендующие на высший разум во вселенной…
– Главной нашей бедой является недоверие к собственному народу. Я бы на месте президента не боялся прямых выборов губернаторов и депутатов Госдумы и делил бы ответственность с ними. Сильная власть – это демократическая власть. Без восстановления реальных выборов мы не сможем ни победить коррупцию, ни обеспечить эффективность госуправления. Конечно, политическая реформа неизбежно произойдёт, но чем дольше это будет тянуться, тем хуже. А что касается внешней политики, то мы поняли слишком поздно, что следование в фарватере у американцев обернётся бедой для страны. Можно было ещё раньше отказаться от подчинения нашей внешней политики интересам США. Например, не прощать долги оккупированному Ираку. Я не понимаю, зачем мы подарили Бушу 7 млрд. долларов! Не нужно было идти на поводу у европейцев по вопросу расширения поставок газа и нефти в Европу, потому что нам сегодня не хватает своих ресурсов для экономического роста. Нужно смелее реализовывать идеи экономической реинтеграции внутри самой России. Не стоит упускать Украину, нужно вернуться в единое экономическое пространство, и делать это надо системно, а не от случая к случаю.
– Вы родились в Запорожье. Не обливается ли у вас сердце кровью, глядя на все эти игры суверенной Украины?
– Во многом в том, что происходит на Украине, виноваты мы сами. Это и неуклюжее участие в избирательной кампании, и неправильный выбор партнёров, и ориентация на коммерческие, а не на долгосрочные стратегические интересы страны – всё это привело к тому, что на Украине власть перешла к бандеровцам и русофобам. А при наших ресурсах и возможностях можно легко было переориентировать Верховную раду на наши интересы. И здесь тоже должна быть долгосрочная системная политика. Мы не должны допускать, чтобы российские олигархи спонсировали избирательные кампании русофобских партий, что сегодня и происходит на Украине.
– Ваш бывший коллега по «Родине» Дмитрий Рогозин чуть было не превратился в политического изгоя, однако всё-таки получил заметную госдолжность. А вам поступают предложения подобного толка?
– Собственно говоря, я к этому не стремлюсь. В настоящее время работаю в Академии наук и Высшей школе, и мне этого хватает.
– Но вы могли бы реализовать свой потенциал гораздо эффективнее.
– Это зависит от того, какие ставятся задачи. Если они действительно долгосрочные и ориентированы на реализацию нацинтересов, то этим можно заниматься. А занятия политической конъюнктурой потеряли всякий смысл.
– Не будете снова баллотироваться в президенты?
– Пока это не имеет смысла.
– Ваш прогноз цен на энергоносители.
– В постоянном выражении они будут иметь некоторую тенденцию к падению. Но в долларовом выражении они будут расти вследствие инфляции доллара.
– Как это может отразиться на нашей экономике?
– Если нам удастся выстроить барьер и не допускать автоматического повышения цен на энергоносители внутри страны вслед за повышением мировых, то это нормально. А если цены на энергоносители внутри страны будут ползти вверх вслед за мировыми, это подорвёт нашу конкурентоспособность.
