Следственный комитет России предложил дополнить Уголовный кодекс двумя новыми статьями, чтобы точнее квалифицировать врачебные ошибки. Цель нововведений – добиться исключения случаев необоснованного привлечения врачей к уголовной ответственности и одновременно более эффективно защищать права пациентов. Действительно, количество уголовных дел по поводу медицинских ошибок достигло сегодня таких масштабов, что мы, кажется, стоим на пороге нового «дела врачей».
Аня умерла в Карагайской районной больнице 15 мая. Ей было всего 23 года. По факту её смерти в Пермском крае сейчас проводит проверку Следственный комитет. Сначала у девушки сильно заболела нога, она обратилась к терапевту. Тот начал лечить её от «шпоры». А потом, будто играя в зловещую игру, медики начали перебирать диагнозы, ставя их почти наугад: артрит, ОРВИ, острая кишечная инфекция… Судебно-медицинская экспертиза показала, что смерть девушки наступила от острой формы красной волчанки. Это заболевание определяется по анализу крови, который делают при поступлении в больницу наряду с другими. Почему никому из десятка врачей, к которым обращалась Аня, не пришло в голову просто тщательно исследовать кровь пациентки?
Если пройти по палатам НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина и побеседовать с онкологическими больными, выяснится, что большинству из них изначально был поставлен неправильный диагноз. Одному рак кишечника хирург в районной поликлинике полгода лечил как нефрит, у другого саркому Юинга (рак кости) несколько лет упорно считали флегмоной… Многие из этих людей умирают в мучениях из-за чьей-то профнепригодности. Или просто равнодушия. Только за это лето немалый резонанс в обществе вызвало несколько смертей, случившихся в результате врачебных ошибок. Так, в Самаре врач-анестезиолог признан виновным в смерти ребёнка во время операции в стоматологическом кабинете. После введения нескольких препаратов у малыша произошло нарушение сердечного ритма. О реакции на лекарственные препараты и заболеваниях ребёнка у его родителей перед началом лечения никто из медиков не поинтересовался. В Магнитогорске следователи проверяют информацию о проведении хирургической операции в домашних условиях и без наркоза. До этого в соцсетях распространилось видео удаления жировых отложений без анестезии в антисанитарных условиях.
Зона медицинского риска
Уголовными делами о врачебных ошибках суды завалены сегодня в прямом смысле этого слова. Чтобы решить эту проблему, СК и разработал законопроект, в котором предлагает ввести новые статьи в Уголовный кодекс: в частности, ст. 124.1 (ненадлежащее оказание медицинской помощи (медицинской услуги), ст. 124.2 (сокрытие нарушения оказания медицинской помощи), а также изложение в новой редакции ст. 235 УК России (незаконное осуществление медицинской и (или) фармацевтической деятельности).
В 2016 году в Следственный комитет поступило почти 5 тыс. сообщений о преступлениях, связанных с врачебными ошибками и ненадлежащим оказанием медицинской помощи. В 2017 году – более 6 тысяч. В результате в 2016 году было возбуждено 878 уголовных дел против врачей, а в 2017 году – 1791…
Что происходит с нашей медициной? Почему она стала полем деятельности криминалистов и правоохранительных органов? Нехватка средств? Низкие зарплаты? Экономия региональных бюджетов на медицине? Низкий уровень подготовки? Всё это вместе взятое? Думаю, многое зависит от личности врача, от его желания спасти человека. Не так давно социальные сети обошёл ролик, в котором молодой врач Скорой помощи полчаса в одиночку «держал» умирающего. Обычный врач обычной Скорой помощи из села Долгодеревенского Челябинской области. Возможно, даже не врач, а фельдшер. Его срочно отправили на автомобильную аварию одного, без медсестры. Но молодой медик не растерялся. Используя только то, что есть в стандартном наборе медицинского чемоданчика, он боролся за жизнь пациента. А когда приехали спасатели, чётко командовал ими. Пострадавшего в итоге аккуратно достали из машины. Насколько известно, этот врач даже не получил поощрения от регионального отделения минздрава.
В Курске бывшего учителя будут судить за дискредитацию ВС РФ на уроке обществознания. Высказывания учителя записал на диктофон один из школьников и дал послушать отцу.
Невыгодные ошибки
Вот как прокомментировал для «Нашей Версии» ситуацию в современной российской медицине бывший главный судебно-медицинский эксперт РФ Виктор Колкутин: «Всё началось со страховых компаний, которые появились в 2010–2011 годах. Тогда ФОМС создал штат так называемых страховых экспертов. Если раньше патологоанатом вскрывал труп, чтобы уточнить, правильно ли был поставлен диагноз, имелись ли при оказании медицинской помощи дефекты и не повлияли ли они на смертельный исход, то теперь всё иначе. Страховой агент приходит в медучреждение, где была допущена медицинская ошибка или скончался человек, и говорит: «Либо мы вас штрафуем, либо вы ищете другой вариант, чтобы прикрыть свои недочёты». При этом, получив штраф от больницы, страховая компания не делится им с пострадавшим или с родственниками умершего – деньги поступают в Фонд обязательного медицинского страхования. Чтобы добиться справедливости и получить компенсацию за ущерб, нанесённый здоровью, либо за моральный ущерб в случае смерти родственника, люди вынуждены обращаться в суды или Следственный комитет. Знакомые следователи из СК рассказывают, что им убийствами заниматься некогда – идут сплошные доследственные проверки по «делам врачей».
Что изменят новые статьи УК в случае их принятия? «У меня, как у юриста, возникают естественные вопросы: как можно расследовать преступления, о которых нет упоминания в УК РФ? Кто войдёт в группу по разработке новых статей Уголовного кодекса, чтобы при этом была обеспечена объективность?» – говорит адвокат Асад Юсуфов. В свою очередь, исполнительный директор Гильдии защиты медицинских работников Дмитрий Виноградов считает, что в случае принятия новых статей УК врачам из-за боязни уголовного преследования будет проще вообще не откликаться на призывы о помощи: «Если человек будет оглядываться на статьи УК, он и делать-то ничего не будет, даже если может помочь».
Не так давно я беседовала с главным врачом ГКБ № 71 ДЗ Москвы Александром Мясниковым. Он долгое время работал врачом в США. Когда я задала вопрос о врачебных ошибках в его практике, он удивился: «За врачебную ошибку в Америке ты лишаешься права заниматься медицинской практикой либо тебе, как врачу, медицинское учреждение выставляет такой штраф, что становится просто невыгодно работать в этой сфере. Врачебная ошибка в США попросту экономически невыгодна».
Сейчас Лига защитников пациентов и Гильдия защиты медицинских работников направили совместное письмо на имя председателя СКР Александра Бастрыкина, в котором говорится, что разработка новых статей УК «не решит проблем с регулированием отрасли». «Ответственность медперсонала «за деяния с неосторожной формой вины» может быть не уголовной, а административной, – полагает доктор медицинских наук Виктор Колкутин. – В случае если действия врача подпадают под Кодекс об административных правонарушениях, пострадавший от действий врачей пациент или родственники умершего сразу получают финансовую компенсацию от медучреждения на руки, минуя ФОМС, суд и Следственный комитет. И, уверяю вас, суд по административным правонарушениям выносит решения о штрафах не на несколько тысяч рублей, как это часто происходит в случае с гражданскими исками. Это суммы в несколько миллионов, которые потерпевшему платит медучреждение. А потом, постепенно, эти деньги вычитают из зарплаты врача, совершившего ошибку. И у Следственного комитета времени больше, и врачи, глядишь, станут внимательнее и ответственнее, и стимул для самообразования у многих появится».
На самом деле больной и врач должны быть союзниками, а не видеть друг в друге врага. Если пациент придёт на приём, потрясая Уголовным кодексом, он едва ли сможет рассчитывать на сочувствие и сострадание. Скорее на формализм. И новое «дело врачей» станет уже проблемой пациентов.
