Версия // Общество // Ветеран КГБ – о советских нелегалах в Германии и политических убийствах

Ветеран КГБ – о советских нелегалах в Германии и политических убийствах

13505

Как провалился «Штирлиц»

Вилли Леман (в центре) и Харро Шульце-Бойзен (справа) были схвачены фашистами и казнены. Леопольд Треппер из «Красной капелы» смог бежать от гестапо, но провёл десять лет в советском лагере
В разделе

Действительно ли Сталин заранее знал о дате нападения фашистской Германии на Советский Союз? Почему же он не поверил этим донесениям? Чем принципы работы советской разведки отличались от методов гестапо? Когда в КГБ был введён запрет на политические убийства? Накануне Дня памяти и скорби, 22 июня, мы встретились с бывшим сотрудником КГБ СССР полковником Виталием Коротковым.

– Виталий Викторович, до сих пор идёт спор: почему нападение Германии на СССР оказалось таким сокрушительным и вероломным, ведь разведка предупреждала Сталина о подготовке Гитлера к войне? Тут можно вспомнить, как в 1953 году Маленков прямо заявил что разведка, руководимая Берией, проспала подготовку нападения фашистской Германии на СССР. На что Берия ответил, мол, уж Маленков и Молотов лучше кого бы то ни было знают, что НКВД отлично работал в этом направлении.

– Я думаю, что Лаврентий Павлович был прав.

Многое о планах фашистской Германии наша разведка докладывала руководству страны. По линии той же «Красной капеллы» шла достаточно ценная информация, в том числе о подготовке Германии к войне с СССР и о развёртывании немецких военных сил в Польше. Агенты нашей разведки даже называли возможные сроки нападения Германии на СССР.

Они, кстати, не раз переносились, потому как высшее партийное и военное руководство Третьего рейха видело: не всё ещё в стране готово к войне с таким сильным противником, как СССР. Поэтому срок нападения на СССР переносился, скажем, с осени 1940 года на весну 1941 года. Кроме того, чтобы взять СССР в клещи и отрезать нашу страну от Балкан, лишив руководство СССР такого союзника, как Тито, имевшего уважение в той же Британии, руководство Германии сначала решило захватить Югославию. В связи с этим срок нападения снова был перенесён на полтора месяца. Вероятно, в связи с этим у политического руководства страны и в нашей службе начали возникать подозрения, что агенты «Красной капеллы» передают дезинформацию.

– И поэтому осталось без внимания сообщение агента Старшины – офицера люфтваффе Харро Шульце-Бойзена о том, что нападение на СССР планируется в мае 1941 года? Первый заместитель Берии Всеволод Меркулов, если верить историкам, посчитал тогда Старшину перевербованным агентом гестапо и даже приказал резидентуре советской разведки в Берлине прекратить с ним связь.

– Да, всё так и было, Старшина – Шульце-Бойзен присылал такое сообщение в Москву.

Фантазии Шелленберга

– Если уж мы коснулись работы «Красной капеллы», то кто же виноват в провале этой самой законспирированной и обширной сети наших нелегалов?

– Что касается истории «Красной капеллы», то на основе тех данных, которые я получил во время своей службы в ПГУ КГБ СССР, началу провала «Красной капеллы» положила поездка нелегала Анатолия Гуревича – Кента осенью 1941 года из Брюсселя в Берлин. Дело в том, что к тому времени фронт подошёл к Москве, а потому радиопередатчик, оставленный членам сети, уже не «добивал». Потому Гуревичу, который был заброшен в Бельгию, было поручено найти возможность восстановить связь. Когда Гуревич появился в Берлине, за ним велась слежка. Возможно, что эта слежка и позволила выявить контакты нелегалов с агентурой из сети «Красной капеллы». Вместе с тем не стоит забывать, что гестапо работало и по другим направлениям, имея возможности выйти на членов «Красной капеллы». Ведь когда у подпольной организации существует канал связи с Центром, провал бывает неизбежен. В данном случае Анатолий Гуревич только облегчил немецкой контрразведке выход на всю агентурную сеть советской разведки как в Париже, так и в Берлине.

По теме

– У СССР, как известно, в Германии был ещё один ценный агент – сотрудник гестапо Вилли Леман, работавший под псевдонимом Брайтенбах, которого даже считают прототипом Штирлица. В мемуарах начальника внешней разведки СД Вальтера Шелленберга говорится, что советская разведка якобы воспользовалась страстью Лемана к деньгам и к игре на ипподроме. А раскрыли Брайтенбаха, дескать, случайно: он попал в больницу с аппендицитом и под наркозом всё рассказал. Так ли «сгорел» единственный агент ОГПУ – НКВД СССР в контрразведке фашистской Германии гестапо?

– Шелленберг отчаянно фантазирует. Во-первых, Брайтенбах был, что называется, инициативщиком и в 1929 году сам предложил через одного своего коллегу услуги ОГПУ СССР. Что же касается денег, то страсть к ставкам на ипподроме как раз была прикрытием для сумм, которые он получал от советской разведки. Провал же Вилли Лемана как агента состоялся совсем по другой причине. Когда после начала войны он, как и «Красная капелла», остался без связи, к нему были посланы два немца, ранее попавших в плен и согласившихся работать на советскую разведку. В Германию их заслали под видом солдат, едущих в Берлин в отпуск. Но наши спецслужбы, готовившие их к заброске на связь с Леманом, не знали, что гестапо брало под контроль семьи солдат, попавших в России в плен. Один из этих двоих солдат решил позвонить своей жене по телефону и таким образом был пойман сотрудниками СД. В ходе интенсивных допросов под пытками он согласился позвонить Леману и договориться с ним о встрече. Так наш «Штирлиц» и был арестован.

После 60-х – не убивать

– Насколько принципы деятельности советских спецслужб отличались от принципов их главных противников?

– В разное время они были разными. Скажем, в 20-е годы, когда шла острая борьба, активно действовали антисоветские организации вроде Народного трудового союза, Российского общевоинского союза (РОВС), эмигрантских союзов, руководимых работниками спецслужб Запада, наши спецслужбы были вынуждены пойти на крайние меры вроде похищения или устранения глав этих организаций. Или возьмём операцию «Трест», в результате которой сотрудник ОГПУ Александр Якушев смог выманить на территорию СССР агента Секретной службы Великобритании Сиднея Рейли, где он и был расстрелян. Потом наступил период, когда от проведения операций такого рода руководство страны сочло целесообразным отказаться. Было принято твёрдое решение больше не пользоваться подобными методами в ходе проведения оперативной работы разведки.

– И когда же руководство СССР отказалось от уничтожения политических противников?

– Активные операции подрывного террористического характера наши спецслужбы перестали проводить за рубежом с середины 60-х годов.

– А как вы считаете, оправданы ли вообще были такие операции, как устранение в Роттердаме в 1938 году Павлом Судоплатовым лидера ОУН Коновальца и убийство в 1959 году в Мюнхене Богданом Сташинским главы ОУН Степана Бандеры?

– Я думаю, что эти операции, носящие пусть и жестокий, но справедливый характер, себя полностью оправдали. Вы вспомнили Судоплатова. Я разделяю его убеждения, что работники советской разведки вынуждены были ответить на развязанный против нашей страны политический террор. Вот вам доказательства: в 1923 году в Швейцарии членами РОВСа был убит советский дипломат Вацлав Воровский, в 1933 году во Львове руками боевиков ОУН убит секретарь консульства СССР Алексей Майков. В 1929 году опять-таки боевики РОВСа по заданию Кутепова устроили взрыв в приёмной ОГПУ на Лубянке и хотели взорвать жилой дом, где проживали сотрудники наших спецслужб. Как должно было реагировать на террор эмиграционных и националистических союзов на территории нашего государства высшее руководство как страны, так и спецслужб СССР?

– Насколько серьёзную угрозу представлял ОУН? Утверждается, в 1937–1938 годах при помощи членов этой организации абвер сумел на Украине создать разветвлённую сеть боевиков, которые в начале войны, летом 1941 года, обстреливали отступающие колонны наших войск, тем самым помогая вермахту в его наступлении.

– Действительно, подполье ОУН тогда, особенно в западных частях Украины, было подготовлено к нападению Германии на СССР, и во многих украинских регионах были люди, натренированные фашистскими спецслужбами для борьбы с присутствием на Украине советской власти. Скажу проще: 26 июня 1941 года мне, моей матери и моей сестре с огромным трудом удалось покинуть горящий Львов. Через 30 километров от него находился городок Злотчив, через который на восток шли колонны машин с такими же семьями, как наша. А с крыш домов и колоколен по колоннам машин украинские националисты вели прицельный огонь.

– Выходит, вы согласны с заявлением Павла Судоплатова, сделанным им незадолго до своей смерти: «С озверевшим врагом нашей родины нельзя говорить на человеческом языке, его уже, как зверя, можно только уничтожить!»

– Я полностью разделяю мнение этого великого человека и разведчика.

Логотип versia.ru
Опубликовано:
Отредактировано: 26.06.2018 12:00
Комментарии 0
Еще на сайте
Наверх