Традиционные партии, много лет делившие между собой власть, нынче терпят крах. Этот процесс, начавшийся в Центральной Европе, уже вышел за пределы Старого Света – в июле на выборах в Токио потерпела сокрушительное поражение Либерально-Демократическая партия Японии, почти бессменно правящая этой страной с 1955 года. В чём причина такого повсеместного партийного переформатирования и ожидает ли оно Россию?
Состоявшиеся за последние два года в Европе выборы демонстрируют этот процесс в полной мере. Так, в Испании уже свыше 30 лет поочерёдно правили правоцентристская Народная партия и левоцентристская Социалистическая рабочая партия – все прочие партии получали лишь жалкие огрызки в виде нескольких процентов маргинальных избирателей. Однако в прошлом году произошла сенсация. Почти вровень с двумя фаворитами по количеству набранных голосов встала совершенно новая партия, созданная лишь за два года до этого, левацкая «Подемос», что на испанском означает «Мы можем!». Более того, на подходе оказался ещё один новичок – либеральная партия «Граждане». Ставший легендарным борцом с системой экс-сотрудник Агентства национальной безопасности США Эдвард Сноуден в связи с этим поздравил Испанию с переходом к «миру, где выборы – это нечто большее, чем выбор между двумя». Неформальный лидер «Подемос» – 38-летний Пабло Иглесиас Туррион, университетский преподаватель политологии с длинными волосами, в рубашке навыпуск. В общем, типичные для Европы молодые леваки. Таковы же и их избиратели – 20–30-летняя молодёжь из больших городов. Прежде игнорировавшие выборы, они впервые массово пришли на них. По словам Иглесиаса, «родилась новая Испания, которая проголосовала за изменение системы».
В июне похожий, но ещё более разительный эффект произошёл на парламентских выборах во Франции. Обе правящие много лет поочерёдно партии – правоцентристские «Республиканцы» и левоцентристская Социалистическая партия – провалились. Не смогли подхватить упавший плод власти ни радикальный правый Национальный фронт, ни радикальная Левая партия. Победила созданная всего год назад партия «Вперёд, Республика!» во главе с 39-летним Эммануэлем Макроном. Партия с новой идеологией, сочетающей в себе ценности социального либерализма, христианской демократии и евроинтеграции.
Одним из рецептов успеха «Вперёд, Республика!» стало то, что в её избирательном списке было много кандидатов, прежде не имевших никакого отношения к большой политике. То есть не испорченных коррупцией, да и вообще всей властной бюрократией. Более того, Макрон привлёк избирателей в том числе своим обещанием запретить любое кумовство для членов правительства в отношении своих родственников. Как оказалось, Макрон сумел тем самым чутко уловить настроения и желания французов.
Европейский истеблишмент резко молодеет
Испания и Франция – не единственные ласточки краха двухпартийной системы. Аналогичный провал многолетнего дуумвирата из чередующихся на парламентском троне двух евробюрократических партий мы видим и в других странах Европы. В Греции в прошлом году дважды победила коалиция радикальных левых (анархистов, социалистов, коммунистов) СИРИЗА – примерно такая же, как и испанская «Подемос». Лидер СИРИЗА 42-летний Алексис Ципрас тоже не носит галстук и, кстати, дружит с Иглесиасом Туррионом. В Финляндии на второе место на парламентских выборах поднялась радикально правая партия «Истинные финны» во главе с 46-летним Юсси Халла-ахо. В Польше на выборах в сейм сразу на третье место вспрыгнула созданная непосредственно перед ними правопопулистская партия «Кукиз 15» рок-музыканта Павла Кукиз...
Житель Канады Майк Джек стал новым рекордсменом по поеданию самого острого перца в мире на скорость. Достижение мужчины было включено в Книгу рекордов Гиннесса.
Мы не случайно так настойчиво упоминали и возраст партий, и их лидеров. Как видите, повсюду одна и та же картина. Партии-новички всё чаще не стоят почтительно в многолетнем ожидании, пока им позволят поучаствовать в дележе портфелей, а нагло врываются «беззаконными кометами» на политический небосклон прямо в ряд прежних небожителей, а то и вообще занимают их пригретые за много лет места. Почему так происходит? Ответ очевиден. Общество устало от приевшихся за много лет глянцево-гламурных партийных бюрократов в костюмах с галстуками и гладкой речью, в которой всё труднее найти живое слово.
Хотя стоит отметить, что тот же Макрон, по сути, представляет собой такого же чиновника и очень скоро французы наверняка разочаруются в нём. Но это будет потом. А пока он воспринимается в образе «свежего ветра». Отношение среднего избирателя к прежним политическим мастодонтам всё увереннее характеризуется словами «Не верю! Достали!». Тем более сейчас, когда нарастает мировой финансовый кризис с его ростом безработицы и массовыми банкротствами. Возникает запрос на принципиально новые, молодые, лица и речи.
В России партии принципиально не меняются
Россия пока что остаётся вне этого политического тренда. Более того, политическое поле в нашей стране словно пребывает в состоянии глубокой заморозки. Уже четыре созыва подряд, начиная с 2003 года, в парламент проходят одни и те же четыре партии – «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР и «Родина» (позже переименовавшаяся в «Справедливую Россию»). Причём именно в этом (одном и том же) порядке убывания числа полученных мандатов. Лишь однажды последние две партии поменялись местами, а потом вернулись к привычному раскладу. И ведь не скажешь, что на выборах не появляются новые амбициозные силы. Одни всерьёз ожидали на прошлогодних выборах в Госдуму прорыва от Партии Роста, другие – от ПАРНАСа. Однако оба проекта даже не приблизились к проходному барьеру. Почему же в России не проявляется тот эффект усталости от одних и тех же партий, что мы видим во многих других странах? Может, средний избиратель так доволен своей жизнью, что не хочет отпускать полюбившихся ему депутатов?
Разумеется, это можно произнести лишь с большой иронией. Рейтинг депутатов и всей Госдумы в целом давно находится «ниже плинтуса». Однако столь высокий антирейтинг вполне устраивает российскую власть, поскольку делает депутатов «громоотводами народного гнева». Почему ж избиратели не хотят кардинально менять законодательную власть? Пожалуй, главная причина – неверие в институт парламента и вообще политических партий. Есть и ещё одна причина, по которой власти удобнее не менять привычный набор парламентских партий. Ещё в середине 90-х в Кремле несколько раз порывались создать традиционную для Европы устойчивую двух- или даже трёхпартийную систему власти. Помните Блок Ивана Рыбкина, партию Геннадия Селезнёва или блок «Отечество – Вся Россия»? Все они претендовали на роль «левой ноги власти». Да и «Справедливая Россия» тоже предполагалась, говорят, в качестве таковой. Однако каждый раз всё упиралось в непонимание чиновников на местах. Мол, понятно, когда есть указание работать на высокий процент нужной явки. А как разобраться, когда таких партий сразу две или три?! Вот, дабы не путать уважаемых товарищей, и решено было сделать «щи попроще, да погуще» – всего лишь одну партию власти.
Владимир ПАСТУХОВ, доктор политических наук, научный сотрудник University College of London:
– Мы являемся свидетелями того, как по всему миру к власти приходят политики новой волны, для которых «харизматичность» важнее содержательной программы. Это какая-то транзитная генерация между политиками старого типа и политиками – идеологами будущего, в которое мы потихоньку вступаем, но которое ещё не проявило себя в полной мере. Их общим свойством является то, что это политики «с человеческим лицом», хотя оно и не всем по нраву. Политики, которые пытаются отскрести себя от истеблишмента, потому что понимают, что тот себя дискредитировал. России нужна система сдержек и противовесов, при которой вне зависимости от того, что происходит с человеком, оказавшимся на вершине власти, продолжают работать ограничивающие механизмы.
