Джемаль ушёл из «Версии» на вольные хлеба больше десяти лет назад. С той поры редакция дважды поменяла прописку, а, кажется, в нашем новом пресс-руме всё ещё звучит его громкий голос с интонациями, не терпящими возращений. Он был громкий, Орхан. Неудобный. Политкорректность – его антоним.
«Никакие они не «эсеры», - возмущался Орхан, редактируя мой текст про «Справедливую Россию». – Они – «жиропенсы», порождение союза «Партии жизни», «Родины» и «Партии пенсионеров». Вот так и пиши – «жи-ро-пенсы», не миндальничай с ними!».
Он писал по-русски с ошибками. «Ничего, компьютер поправит». Главное в тексте, по его мнению, были не верно расставленные запятые, а то, что слова и предложения должны бить наотмашь. «Ты не расписывай этих сванов, ты пиши главное – вышли четверо и направили на тебя автоматы. Читателю это важнее, чем читать про различия сванов и мегрелов». В середине нулевых на границе с Абхазией случилось обострение, я туда съездил и написал репортаж. Орхан его не одобрил – тексту не хватало соли и перца: «Эх, жаль, что тебя послали, лучше бы я туда съездил!» Ну конечно, я и не думал соваться в районы боевых действий, а Орхан – я в этом ни секунды не сомневаюсь, - рванул бы туда прямиком. Под пули.
Он и рванул – «пятидневную войну» с Грузией Орхан описывал сам, но уже не для «Версии». Его там ранили, но это его ничуть не расстроило, скорее наоборот. Именно это в его понимании и была журналистика – на острие. В оружейном прицеле. Под пулями. Он был счастлив.
Он и сейчас, в Африке, был на острие. Кто его там убил – не суть важно, местные ли бандиты или заезжие, о которых он писал. Я не могу себе представить, у кого поднялась рука стрелять в этого большого ребёнка. Порой капризного, но такого доброго и открытого.
Настоящий был журналист, штучный. И человек замечательный.
Мир праху. И самые глубокие соболезнования близким.
От лица редакции «Версии»
Все лучшие слова- ему!!Скорбим!! Горечь утраты безмерна.