Отход развитой экономики от мировых традиций - и, в случае с Великобританией, от региональных торговых соглашений – в последнее время привлекает много внимания. Когда главные структуры мировой экономики оказались под давлением, это может иметь далеко идущие последствия.
По собственному желанию, или по необходимости, но подавляющее большинство экономик мира являются частью многосторонней системы, которая дает огромные привилегии, особенно США и Великобритании.
Во-первых, потому что их национальные валюты стали основными мировыми резервными валютами. За клочки бумаги страны с развитой экономикой получают в обмен товары и услуги, производимые другими.
Во-вторых, для большинства глобальных инвесторов облигации этих стран являются неотъемлемым компонентом распределения портфеля, так что их правительства могут частично финансировать дефицит бюджета за счет сбережений других стран.
Последним ключевым преимуществом стран с развитой экономикой является право голоса и представительство. Они обладают правом вето или блокирующим меньшинством в бреттонвудских учреждениях (Международный валютный фонд и Всемирный банк), что обеспечивает им непропорционально большое влияние на правила, которые регулируют международную экономическую и денежную системы. И, учитывая их историческое доминирование в этих организациях, их граждане де-факто убеждены в своем более высоком положении.
Эти привилегии не достаются бесплатно - по крайней мере, не должны. В обмен страны с развитой экономикой должны выполнять определенные обязательства, которые помогают обеспечить функционирование и стабильность системы. Но последние события ставят под сомнение готовность развитых стран выполнять свою часть сделки.
Возможно, наиболее очевидным примером является мировой финансовый кризис 2008 года. В результате чрезмерного риска и слабого регулирования в странах с развитой экономикой, почти обваливших финансовую систему и изрядно навредивших глобальной торговле, миллионы людей остались безработными, а мир окунулся в многолетнюю депрессию.
Но были и другие промахи. Например, политические препятствия на пути последовательной экономической политики во многих странах с развитой экономикой подрывают реализацию структурных реформ и принятие оперативных фискальных решений, сдерживают инвестиции в бизнес, подрывают рост производительности труда, обостряют неравенство и ставят под угрозу будущее потенциального экономического роста.
Такие экономические провалы способствовали появлению политических движений, выступающих против элит, которые хотят изменить - или уже меняют - давно установившиеся трансграничные торговые отношения, в том числе в рамках Европейского Союза и Североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА).
В то же время длительная и чрезмерная зависимость от денежно-кредитной политики, в том числе прямое участие центрального банка в рыночной деятельности и искаженные цены на активы, способствовали нерациональному использованию ресурсов. А страны с развитой экономикой - в частности, в Европе - не проявили интереса к реформированию устаревших элементов управления и представления в международных финансовых учреждениях, несмотря на значительные изменения в мировой экономике.
Результатом всего этого является многосторонняя система, оказавшаяся менее эффективной, менее склонной к сотрудничеству, вызывающая меньше доверия и более уязвимая. На этом фоне не должно вызывать удивления, что глобализация и регионализация больше не определяют ту степень поддержки, что была раньше, или что некоторые растущие политические движения по обе стороны Атлантики осуждают обе концепции, чтобы получить больше лояльности по своим собственным причинам.
Министерство обороны РФ увидело в невыполнении Турцией своих обязательств по зонам деэскалации причину постоянных атак на российскую авиабазу в Хмеймиме.
Пока еще не ясно, является ли этот феномен временным и обратимым явлением, или же он ознаменует начало затяжного периода проблем в функционировании мировой экономики. Совершенно ясно, что он влияет на два важных фактора.
Первый - это отношения между малыми и крупными странами. В течение длительного времени небольшие, хорошо управляемые и открытые экономики являются ведущими бенефициарами бреттон-вудской системы. Их размер не только заставил их стремиться к доступу к внешним рынкам, но вынудил других участников охотнее подписывать региональные пакты в силу своих ограниченных потенциальных возможностей. Членство в эффективных международных институтах привело эти страны к глобальной дискуссии по вопросам политики, в то время как их собственные возможности позволяли им использовать трансграничные цепочки производства и потребления.
Но под натиском националистических настроений малые и открытые экономики, вероятно, пострадают. Их торговые отношения станут менее стабильными; торговые договоры, от которых они зависят, будут уязвимы; и их участие в глобальных политических дискуссиях окажется под вопросом.
Второй фактор - появление институциональных механизмов, являющихся альтернативой бреттонвудским институтам. Например, новые институты вроде Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, возглавляемого Китаем, хотя и бледнеют на фоне того же Всемирного банка, привлекают все большее число стран. Даже несмотря на возражения США, к детищу КНР примкнуло большинство союзников Вашингтона. Аналогичным образом двусторонние соглашения – против которых не так давно выступило бы большинство стран-участниц МВФ, из-за их несоответствия интересам многосторонности - множатся. Речь идет о том, что эти альтернативные подходы могли бы подорвать, а не укрепить, систему предсказуемых и выгодных правил на основе трансграничных взаимодействий.
Бреттонвудские институты, появившиеся после Второй мировой войны для поддержания стабильности, рискуют потерять свое влияние, и страны, способные поддержать их, кажется, не хотят в настоящее время продвигать необходимые реформы. Если эти тенденции сохранятся, развивающиеся страны, вероятно, пострадают больше всего; но они не будут одиноки. В краткосрочной перспективе мировая экономика столкнется с замедлением экономического роста и риском большей финансовой нестабильности. В долгосрочной перспективе это будет противостоять угрозе системной фрагментации и пролиферирующих торговых войн.
