Смена дежурного пугала в Вашингтоне: место Москвы в одном ряду с лихорадкой Эбола и запрещённым в РФ ИГ занимает Пекин. Публичный отказ Дональда Трампа придерживаться политики «одного Китая» и авансы Тайваню вкупе с недвусмысленным заявлением командующего Тихоокеанским флотом США – «Мы готовы к вооружённому противостоянию в Южно-Китайском море» – не оставляют сомнений: у Америки – новый враг. Ну а Россия – уже не прямая и явная угроза, а почти что партнёр.
Что стоит за этой рокировкой и какие угрозы – или пользу – несёт она нашей стране?
Битьё горшков уже началось: ещё до инаугурации избранный президент США отдавил Пекину сразу обе любимые мозоли, тайваньскую и тихоокеанскую, да ещё и публично. И прицепом, чтобы мало не показалось, назначение госсекретарём Рекса Тиллерсона, любимый конёк которого – «жёлтая угроза». Между тем одного только заявления адмирала Гарри Гарриса с лихвой хватило бы, чтобы заговорить о самой серьёзной конфронтации. Тихоокеанская группировка США – грозная сила: три оперативных флота, 38 атомных подводных ракетоносцев и два экспедиционных корпуса – сотня тысяч элитных «морских котиков». Да, у китайцев тоже имеется флот, но не настолько мощный, чтобы, буде понадобится, сдержать натиск американцев. В общем, положение – хуже не придумаешь. А тем временем Дональд Трамп намекает: Америке нет смысла придерживаться политики «одного Китая», игнорируя Тайвань, если с Поднебесной не удаётся договориться по-хорошему. Что же не удалось «миром уладить» Пекину и Вашингтону? Прежде всего два ключевых разногласия: об укреплении юаня к доллару (китайцы этого делать не собираются – им невыгодно) и о переносе промышленных производств американских компаний из Китая назад, в США.
Трамп – Никсон наизнанку
Спираль истории, таким образом, завершает круг. В феврале 1972 года президент Ричард Никсон, чей портрет Трамп пообещал водрузить у себя в Овальном кабинете, впервые посетил коммунистический Китай с официальным визитом – в самый разгар холодной войны с СССР. К тому времени у Пекина с Москвой отношения окончательно разладились, а пограничный конфликт на острове Даманский, казалось, поставил на «братстве навек» русских с китайцами жирную кровавую точку. Шутка ли – более полусотни убитых с нашей стороны и целых 800 трупов – с китайской! Никсон приехал в Поднебесную с предложением, от которого практичный Мао не смог отказаться, несмотря на всю свою коммунистическую идейность. Никсон предложил Мао экономический союз. Его промежуточным итогом стала замена Тайваня в ООН на материковый Китай (формально – Китайской Республики на Китайскую Народную Республику). А венцом – «нормализация отношений» Пекина и Вашингтона, завершившаяся при Джимми Картере в 1979 году. «Никсон стремился использовать советско-китайские противоречия против СССР, – пишет в издании «Уорлд Полиси» («Мировая политика») профессор Нью-Йоркского университета Джеймс Нолт. – На тот момент экономические выгоды от американо-китайской торговли не играли важной роли». Но с тех пор как в 80-х годах Китай открыл свою экономику для международной торговли, отношения между двумя странами вышли на принципиально иной качественный уровень. «Нынешний успех Китая в качестве торгово-промышленной державы, – пишет Нолт, – стал следствием смелого поворота Никсона».
А теперь Дональд Трамп, кажется, готов осуществить очередной «смелый разворот» – в противоположном направлении. «В отношениях с Китаем и Россией Дональд Трамп пробует себя в роли Ричарда Никсона наизнанку, – сообщает влиятельная бразильская газета «Фолья» («Листок»). – В 70-е, в эпоху холодной войны, Штаты отбросили идеологические предрассудки, чтобы сблизиться с режимом Мао против Советского Союза. На этот раз Вашингтон меняет расстановку фигур на шахматной доске и заключает альянс с Москвой, чтобы оказать давление на Пекин». Если Трамп на самом деле заинтересован в возвращении промышленного производства в США, то его поворот к России логичен, рассуждает профессор Джеймс Нолт. Россия не претендует на то, чтобы конкурировать с Америкой в промышленной сфере – в отличие от Китая. «Кроме того, – пишет эксперт, – Россия выступает крупным экспортёром нефти и газа, и крупнейшая из нефтегазовых компаний США, Exxon Mobil, уже заключила свой собственный мирный договор с Москвой». Подразумевается беспрецедентный контракт на полтриллиона долларов, позволяющий Exxon Mobil добывать и продавать российские углеводороды. «Выбрав Рекса Тиллерсона, главу Exxon Mobil, кандидатом на пост госсекретаря, Трамп ещё раз подтвердил намерение развернуться в сторону Москвы», – пишет американский профессор. Вот, собственно, исходные данные. А теперь имеет смысл задуматься: стоит ли нам вступать в эту игру и что мы можем получить в итоге помимо проблем с Китаем?
Депутаты украинского парламента призвали Конгресс США использовать все доступные возможности, включая санкции, для остановки строительства российского газопровода «Северный поток – 2».
Как России вернуть Желтороссию
Да, сегодня Москва и Пекин переживают ренессанс отношений. Мы поддерживаем друг друга в ООН, не выпячиваем идеологических разногласий, как в советские времена, хотя сегодня эти разногласия, казалось бы, намного более глубоки. Мало того, мы, кажется, даже урегулировали былые территориальные разногласия. В 2005-м Россия отказалась в пользу Китая от островов Тарабаров и Большой Уссурийский, а ранее – и от легендарного Даманского, не говоря уже об окружающих их мелких островах – это 337 квадратных километров нашей земли! Тем не менее в Пекине не склонны переоценивать российско-китайскую дружбу. «Вероятность восстановления полноценных союзнических связей между КНР и Россией невелика», – пишет официозная газета «Жэньминь жибао», отмечая сомнительность выгоды Москвы от российско-китайского сотрудничества. В России также хватает скептиков: националист Борис Миронов убеждён, что у КНР имеется достаточно возможностей юридически оформить фактическое – экономическое и демографическое – присоединение Дальнего Востока и Сибири, а кинорежиссёр Никита Михалков и вовсе указывает на риск военного захвата Китаем приграничных российских территорий.
Это риски. Но ведь есть и, казалось бы, подзабытые российские претензии к Китаю. Это и основанный русскими Харбин. И Порт-Артур – незамерзающая военно-морская база. И российский коммерческий порт Дальний – ныне китайский Далянь. А Мукден – опорный пункт Российской империи в Индокитае? Помнит хоть кто-нибудь, что послужило причиной проигранной нами Русско-японской войны 1904–1905 годов? Освежим память: в 1903 году Россия учредила в Порт-Артуре Наместничество Дальнего Востока, и российское правительство всерьёз рассматривало проект закрепления Маньчжурии как Желтороссии – да-да, именно так, по ассоциации с Малороссией и Великороссией. Именно отказ России вывести войска из Маньчжурии и повлёк за собой войну Петербурга и Токио. Но сегодня Маньчжурия – российская Желтороссия – у китайцев. Справедливо ли это?
Акцент
России на Дальнем Востоке нужен «минский процесс»
Может, конечно, России и не стоило бы портить отношения с Китаем, действуя сообща с Америкой, да только многие нынешние союзники Поднебесной уже точат зубы в предвкушении большого территориального передела. «США поддержат все страны региона, с которыми у Пекина есть территориальные споры, – убеждён политолог Ростислав Ищенко,– а это Филиппины, Малайзия и тот же Тайвань. И даже «союзный» коммунистический Вьетнам». Так стоит ли корчить из себя вегетарианца, в то время как другие соискатели жирных кусков, отталкивая друг друга, занимают места за столом? Трамп оказался для Китая тем же, чем Хиллари Клинтон грозила обернуться для России, – рассуждает эксперт, а именно «президентом, готовым заменить дипломатические переговоры военным шантажом, доводя его до той тонкой грани, когда начало военных действий может оказаться спонтанным, вызванным любой случайностью». В подобной ситуации ожидать территориальных уступок от Китая было бы совсем не наивно. «По сути, России на Дальнем Востоке сегодня нужен своеобразный местный «минский процесс», – рассуждает Ищенко. – Игра на выигрыш времени. Затягивание времени расширяет пространство возможных решений».
КСТАТИ
Америке не впервой применять римский принцип «разделяй и властвуй». В 40-х годах прошлого века Вашингтон разыграл «фактор Тайваня», рассчитывая при этом ослабить Китай. Затем последовало сближение с Пекином – в пику Москве. В ходе не столь давней ирано-иракской войны американцы умудрялись поддерживать то одну, то другую сторону – закончилось всё грандиозным скандалом, вошедшим в историю как «дело Иран-контрас», или «Ирангейт». Сегодня американской администрации с трудом удаётся находить баланс между официальной Анкарой и курдскими сепаратистами – при этом велик риск разрыва отношений как с турками, так и с курдами. Но пока Вашингтон успешно «скармливает» одних восточных «партнёров» другим.
