22 июня исполнилось 78 лет с начала Великой Отечественной войны. Было ли оно вероломным, как говорилось всегда, или же советская разведка знала о грядущем нападении? Почему Сталин не верил в донесения агентуры и имелся ли прототип у Штирлица? Об этом «Нашей Версии» рассказал сотрудник Первого главного управления КГБ СССР Виталий Коротков.
– Виталий Викторович, до сих пор остаётся вопрос: каким образом фашистской Германии удалось в первые дни войны нанести такой сокрушительный удар по Красной армии? Неужели советская разведка ничего не знала о планах фашистов от своих агентов?
– Конечно же, агенты были. Порой приходилось встречать утверждения, будто бы после подписания пакта Молотова-Риббентропа разведка по приказу Сталина свернула свою работу в отношении Германии, а все разведчики-нелегалы были отозваны и расстреляны. Это полная чушь. Наоборот, в конце 30-х – начале 40-х годов разведывательной работе против рейха уделялось особое внимание.
«Политики часто не верят разведчикам»
– Тогда почему же произошло то, что произошло?
– Потому что разом совпало много факторов. То, что Германия наращивает силы и готовится к войне, было очевидно. Мальчишкой я жил на Западной Украине, мой отец был начальником оперативного отдела штаба 8-й танковой дивизии.
И я хорошо помню, что уже весной 1941 года все войсковые подразделения Львовского гарнизона были выведены в летние лагеря ближе к границе. Да, разведка постоянно извещала о том, что Германия вот-вот нападёт на СССР. Но различные источники называли различные даты – от зимы до лета 1941 года. Это вызывало у руководства страны сомнения и недоверие, из-за чего к данным разведки не прислушались должным образом. Кстати, надо сказать, что и в дальнейшем политическое руководство СССР повторяло ту же ошибку. Упиваясь своими иллюзиями, оно шло на неоправданные уступки США и их союзникам по блоку НАТО. Так что отношение к разведывательной информации в нашей стране было характерно для всего её руководства – от предвоенного до перестроечного.
– Всё-таки стоит отметить, что сомнения Сталина имели резон: слишком много поступало противоречивой информации.
– Противоречили друг другу только даты, а о том, что Гитлер нападёт на СССР, сообщали все. Тут надо сказать о другом факторе, который тоже во многом сыграл свою печальную роль. Я имею в виду репрессии, широко развернувшиеся в конце 30-х годов. В их жернова попали один из создателей советской загранразведки Артур Артузов, выдающийся разведчик Григорий Сыроежкин и многие другие. В том числе наши разведчики-нелегалы, работавшие с агентурой. Так, были казнены Жак – Павел Корнель, супруги Эрих и Юнона Такке. Естественно, репрессии не только внесли сумятицу в работу разведки, но и затруднили получение информации, поступавшей из Германии.
Кроме того, немецкая разведка тоже не дремала. Бывший шеф политической разведки отдела СД РСХА Вальтер Шелленберг писал в своей книге о том, как им удалось запустить дезинформацию через президента Чехословакии Бенеша. Так в Москве узнали о якобы существующем заговоре генералов против Сталина, во главе которого стоит маршал Михаил Тухачевский. В итоге они были расстреляны и Красная армия осталась без своих лучших руководителей, что на первых сроках войны облегчило генералам вермахта решение их задач. Конечно, можно не верить словам Шелленберга, но надо признать, что пускать дезинформацию они умели. Так, службам гитлеровской Германии – от министерства иностранных дел до партийного руководства в лице Рудольфа Гесса – удалось создать впечатление, что наступления на востоке не будет – Гитлер намерен атаковать Великобританию. Увы, как я уже говорил, собственной разведке наши политические деятели поверили гораздо меньше.
Умер бывший глава компании «Цветлит» и один из фигурантов дела о хищении при строительстве космодрома «Восточный» Сергей Волкодав. Ранее он был госпитализирован из СИЗО №1 в Москве.
Агент Брайтенбах
– О том, что у советской разведки имелись в Германии свои глубоко законспирированные агенты, широко стали говорить после выхода знаменитого фильма «Семнадцать мгновений весны». У нас правда был свой Штрилиц?
– Штрилиц, как вы понимаете, – это собирательный образ, прямого прототипа у него не существовало. Однако в реальности в загранразведке работали немало нелегалов и агентов, которые совершали настоящие подвиги. Самым известным нашим разведчиком является, пожалуй, Рихард Зорге – Рамзай, который под видом журналиста немецкой газеты работал в Японии и в середине мая 1941 года прислал в Москву шифровку, указав в ней дату нападения германских войск на СССР и их количество. Кроме того, о подготовке Германии к войне сообщали члены «Красной капеллы» – антифашисты Арвид Харнак, работавший в фашистском министерстве экономики, и Харро Шульце-Бойзен – офицер штаба люфтваффе. Однако если о Зорге и членах «Красной капеллы» во времена СССР говорили много, то практически ничего не сообщалось о другом нашем агенте, заслуги которого неоспоримы. Почему о нём молчали? Может быть, потому, что подробности его работы составляли государственную тайну. А может быть, оттого, что неудобно было бы признавать: один из лучших агентов советской разведки – высокопоставленный офицер гестапо!
– Вы говорите о Брайтенбахе?
– Именно о нём. Агент А/201, он же Брайтенбах, он же гауптштурмфюрер СС Вилли Леман был тем человеком, который 19 июня 1941 года сообщил сотруднику нашей берлинской резидентуры Борису Журавлёву точную дату нападения Германии на СССР. Но и к его сообщению в Москве тоже не прислушались. Хотя до этого Леман передал массу ценнейшей информации. В качестве сотрудника гестапо он обеспечивал безопасность предприятий ВПК Германии, занимавшихся разработкой новейших видов оружия, в том числе ракетного. Насколько я помню, именно после получения сообщения от Лемана было дано указание начать работы по изучению возможности создания советского ракетного оружия – кстати, руководил ими будущий создатель первого космического корабля Сергей Королёв. И кто знает, если не репрессии, возможно, Красная армия к началу войны уже имела бы ракетное оружие.
– Леман сотрудничал с советской разведкой за деньги или по велению души?
– Деньги ему действительно выплачивались, нельзя отрицать. Леман страдал от диабета и ему требовались средства на лечение, к тому же он имел любовницу. Но всё же главную роль сыграло то, что Леман был искренним противником фашизма. Служа в политической полиции Веймарской республики, он ясно видел, что под знамёна Гитлера в отряды штурмовиков СА идёт преимущественно криминальное отребье. И, будучи человеком неглупым, Леман спрогнозировал, к чему в итоге приведёт Германию фюрер. В 1929 году он сам предложил свои услуги советской разведке. За последующие годы Брайтенбах передал огромный объём секретных сведений. А потом произошла ситуация, аналогичной которой в истории спецслужб, кажется, не существовало. Как я уже говорил, в конце 30-х годов многие разведчики были репрессированы. В том числе казнили и тех, кто работал в Германии и курировал Лемана. Так Брайтенбах остался без связи. При этом важно учесть, что никто из отозванных в Москву нелегалов на допросах не упомянул имя Лемана – их самих обвиняли в работе на гестапо, и факт связи с высокопоставленным гестаповцем сыграл бы против них. Что получается в результате: Леман свободен, почти все разведчики, знавшие о нём, расстреляны, он может спокойно жить, строить карьеру и ни о чём не беспокоиться. Но Леман сам идёт в советское посольство и подбрасывает письмо, в котором пишет, что он хочет работать и дальше, а для этого нужно срочно восстановить связь. На мой взгляд, это апофеоз чувства ответственности.
– Что произошло с Брайтенбахом дальше?
– В сентябре 1940 года в Берлин отправился разведчик Александр Коротков, который восстановил связь с Леманом, после чего тот смог передать в Москву ещё много ценной информации, включая сведения о действиях абвера против СССР и работе школ по подготовке диверсантов. А 19 июня Леман сообщил, что в гестапо прислали текст секретного приказа Гитлера, в котором говорилось о начале военных действий против Советского Союза утром 22 июня. Шифрограмма тут же полетела в Москву, но там информацию Лемана назвали «бабушкиными сказками».
С началом войны связь с Брайтенбахом вновь прервалась, на этот раз окончательно.
В 1942 году её попробовали восстановить – к Леману были отправлены два немца. Их ранее захватили в плен, там выяснилось, что они коммунисты и воевали против своей воли, потому их решили привлечь к работе на разведку. Этих немцев заслали в Германию под видом солдат, едущих в Берлин в отпуск. Но наша разведка не знала, что гестапо брало под контроль семьи солдат, попавших в плен. Когда один из посланных на связь с Леманом позвонил своей жене по телефону, чтобы встретиться с ней, его задержали сотрудники СД. Во время допроса он рассказал о своём задании и назвал номер телефона, по которому должен позвонить законспирированному агенту. Уже после победы в развалинах здания гестапо обнаружились документы, из которых следовало, что в декабре 1942 года Вилли Леман был арестован и вскоре казнён.
Верили, не верили. Чушь. Утром 18 июня во всех частях Прибалтийского ОВО личному составу зачитывали телеграмму о предстоящем, в течение ближайших пяти дней нападении Германии на СССР. И тут же войска округа ушли в районы, предназначенные для обороны.И что, генерал-полковник Кузнецов был такой храбрый, что действовал вопреки Сталина и своему наркому? Или исполнял полученную из Москвы директиву.