2 августа Первый канал показал сюжет о встрече генерального директора ГК «Ростех» Сергея Чемезова с Владимиром Путиным, в ходе которой глава госкорпорации представил главе государства отчёт о своей деятельности в 2015 году. Выражение лица Владимира Путина в ходе беседы, как обычно, было бесстрастным, потому сложно понять, что именно он думал, слушая доклад Чемезова. Который в свойственной ему манере браво докладывал о победах – промышленных, научных и мировых…
И как уже принято среди российских чиновников – победе над западными санкциями.
Однако при более подробном рассмотрении отчёта и внутренних документов «Ростеха» возникает много вопросов по части того, насколько нарисованная Чемезовым радужная картинка соответствует реальному положению дел. В частности, в одном из ключевых структурных подразделений госкорпорации, занимающемся производством вертолётов.
Мастерство жонглирования цифрами
Так, в отчёте «Ростеха» сказано, что на долю АО «Вертолёты России», одного из 19 холдингов корпорации, приходится 17% от общего объёма выручки. Таким образом, по объёмам это один из основных активов «Ростеха». Консолидированная выручка вертолётного холдинга в 2015 году составила 197,7 млрд рублей. В опубликованном же итоговом отчёте «Вертолётов России» за тот же период указано, что его выручка составляет 219,972 млрд рублей. То есть получается, что погрешность в расчётах госкорпорации и самого холдинга составляет огромную сумму – 22,272 млрд рублей. Это чуть меньше указанной в отчёте ГК «Ростех» чистой прибыли холдинга за отчётный период. Такая нестыковка в отчётах позволяет усомниться в их реальности.
Но это ещё не всё. В отчёте Сергея Чемезова также значится, что «твёрдый портфель заказов компании на декабрь 2015 года составил 494 вертолёта». То есть, если учитывать, что в течение последних нескольких лет экспорт составлял примерно 170–250 вертолётов в год, заявленное количество способно обеспечить полную загрузку заводов практически на два года вперёд.
Однако загвоздка в том, что всего за три месяца до выхода итогового отчёта генеральный директор профильного холдинга «Вертолёты России» Александр Михеев написал заместителю Сергея Чемезова Дмитрию Шугаеву и заместителю генерального директора АО «Рособоронэкспорт» Сергею Гореславскому письмо, в котором рассказал о критической ситуации, сложившейся с загрузкой производственных мощностей АО «Улан-Удэнский авиационный завод» и ПАО «Казанский вертолётный завод». В своём письме глава вертолётного холдинга чёрным по белому пишет, что «в случае если задача по обеспечению указанных предприятий заказами в ближайшее время не будет решена, возникнет необходимость значительного сокращения мощностей заводов и их персонала, что недопустимо в нынешних экономических условиях и в преддверии выборов в Государственную думу Российской Федерации».
Судя по тексту письма, сохранение квалифицированных специалистов интересует гендиректора вертолётного холдинга исключительно в предвыборный период. Потом, видимо, можно будет всех спокойно сокращать…
Причём подготовка к этому уже идёт: с 1 июля на казанском заводе более 50% персонала переведено на сокращённую рабочую неделю, проблемы с загрузкой также наблюдаются и у забайкальских авиаторов.
Глава корпорации «Ростех» Сергей Чемезов на выступлении в Совете Федерации сообщил, что объём выпуска импортозамещённого самолёта SSJ100 составит 20 единиц в год.
Ранний склероз?
Докладывал ли Дмитрий Шугаев своему шефу о существовании такого письма, а равно и о критическом состоянии в отрасли, нам доподлинно неизвестно. Также мы можем только предположить, не страдает ли сам Александр Михеев склерозом. Почему? Очень просто: собственноручно подписав 5 мая письмо с рассказом о бедственном положении в отрасли, уже три месяца спустя гендиректор вертолётного холдинга браво рассказал журналистам агентства «Интерфакс» о якобы имеющихся твёрдых заказах на поставку 500 вертолётов.
Понятно, что на протяжении трёх месяцев, прошедших после подписания письма на имя Дмитрия Шугаева, Александр Михеев никоим образом не мог бы сформировать портфель заказов в 500 машин. Да и методы, предложенные им заместителю генерального директора ГК «Ростех», настолько сомнительные, что вызывают вопросы об адекватности поведения руководителя вертолётного холдинга. Судите сами: ввиду критической ситуации с загрузкой российских предприятий Александр Михеев предлагает иностранным заказчикам, которые, по его подсчётам, эксплуатируют в настоящее время порядка 900 вертолётов типа Ми-8/17, срочно отказаться от их эксплуатации и закупить у холдинга «Вертолёты России» новые вертолёты с текущего производства. При этом сам он, то есть АО «Вертолёты России», обладая всеми полномочиями и даже военной лицензией, выданной Федеральной службой по военно-техническому сотрудничеству, судя по письму, этим заниматься не хочет ввиду полной бесперспективности. И просит Дмитрия Шугаева дать указания зарубежным представителям ГК «Ростех» в инициативном порядке начать уговаривать иностранных заказчиков массово отказываться от эксплуатации имеющихся у них вертолётов и покупать новые. Поверить в то, что за три прошедших месяца представителям корпорации удалось уговорить иностранцев поменять 500 вертолётов, никак невозможно. Выходит, Александр Михеев совершенно не вникает в то, что подписывает? Ведь собственноручно подписанное им обращение диаметрально противоположно его заявлениям, сделанным агентству «Интерфакс».
Не очень ценные бумаги
«Наша Версия» неоднократно писала о том, чтоСергей Чемезов и Денис Мантуров на протяжении последнего года активно пытаются продать вертолётные активы иностранцам. Хотя в бизнесе не принято избавляться от доходных активов. И потому действия главы ГК «Ростех» и торгово-промышленного министра по этому вопросу не совсем понятны. Долгие поиски стратегического инвестора, судя по заявлениям Чемезова, завершились охмурением «стратегических арабов». Получается, что арабы решили выкупать актив на фоне значительного сокращения доходности: так, к примеру, казанский завод снизил выплаты акционерам по итогу 2015 года на 27%.
Но и арабы, как выяснилось, не спешат тратить деньги. Выстраивается сложная схема с участием Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ), с которым в итоге, по всей видимости, и было подписано некое соглашение о продаже 21% акций «Вертолётов России». Вся эта продажа, исходя из анализа имеющейся открытой информации, внешне может показаться какой-то аферой. Не потому ли не находится внутри России инвесторов, готовых выкупить акции, оставшиеся до заявленного к продаже 49-процентного пакета?
Действительно, а что же на самом деле продаётся? Если подробнее разобраться в ситуации, то становится ясно, что продаются акции отдельного юридического субъекта – АО «Вертолёты России», которое представляет собой обычного акционера вертолётных активов страны (хотя безосновательно называет себя разработчиком и производителем вертолётов). По моему мнению, продаются вовсе не сами производственные активы (которые к тому же только частично принадлежат холдингу, так как госпакеты были переданы им без факта выкупа у государства), а «фантики», выпущенные АО «Вертолёты России».
Структура «Ростеха» выставила на торги памятник символ города.
Более того, очень странным на фоне реализации актива выглядит решение провести дополнительную эмиссию ценных бумаг казанского завода в пользу федеральных компаний на 25 млрд рублей. Понятно, что в конечном итоге в этот актив будут вкачиваться деньги российского бюджета, которые передадут федеральным компаниям через различные механизмы компенсации. Так зачем же накачивать бюджетными деньгами актив перед его продажей? Пусть новый инвестор и вкладывается, а бюджет можно потратить на другие цели с большей пользой для населения страны.
ОФИЦИАЛЬНО
«Наша Версия» обратилась в холдинг «Вертолёты России» с просьбой прокомментировать ситуацию с формированием экспортного портфеля заказов. Приводим ответы Павловой Екатерины Владимировны из отдела по связям с общественностью.
– Какова примерная структура сформированного портфеля заказов? Есть ли в нём заказы на Ми-8/17?
– В настоящее время портфель твёрдых заказов на продукцию холдинга «Вертолёты России» действительно составляет порядка 500 машин. Более половины в портфеле заказов составляют вертолёты семейства Ми-8/17 различных модификаций, поэтому экспортный потенциал у этой модели не исчерпан. Кроме того, холдинг постоянно модернизирует свою технику, оснащая её новым бортовым оборудованием, авионикой, средствами связи и вооружением (если речь идёт о военных версиях вертолётов Ми-8/17). Модернизированные машины, отвечающие самым строгим техническим требованиям, неприхотливы в эксплуатации, не требуют ангарного хранения, могут применяться практически при любых погодных и климатических условиях. Всё это делает Ми-17 очень востребованными машинами.
– Имеются ли в обозначенном портфеле твёрдые заказы на Ми-38? Как вы оцениваете экспортный потенциал этой машины?
– На вертолётном рынке Ми-38 делает первые шаги. Сертификат типа на базовую версию Ми-38 получил 30 декабря 2015 года, и сейчас холдингом ведутся дополнительные сертификационные испытания вертолёта Ми-38 в целях расширения условий его эксплуатации. Ожидается, что в ходе испытаний будет поэтапно увеличен ресурс, выполнен ряд дополнительных программ и получены одобрения главных изменений к Сертификату типа: увеличены взлётная масса и скорость полёта, разрешены полёты в условиях обледенения и при экстремально низких и высоких температурах воздуха. В дальнейших планах «Вертолётов России» – проведение дополнительных сертификационных испытаний с целью расширения условий применения, а также получение дополнений к Сертификату типа, подтверждающих в том числе лётную годность специализированных модификаций вертолёта.Следующим этапом работ будет разработка пассажирского и офшорного варианта Ми-38 и его сертификация по категории «А», которая предусматривает реализацию самых жёстких требований АП-29 в части перевозки пассажиров. Когда все сертификационные работы будут закончены и вертолёт будет сертифицирован по категории «А» в соответствии с авиационными правилами АП-29, ожидаем, что интерес заказчиков к Ми-38 перерастёт в твёрдые заказы. Экспортный потенциал машины высокий. Кроме того, необходимо отметить, что интерес к вертолёту Ми-38 проявляют Минобороны России и другие российские силовые структуры. Их интерес обусловлен тем, что вертолёт Ми-38 имеет уникальные тактико-технические характеристики.
– На какой срок рассчитан сформированный экспортный портфель и как в связи с этим будут выглядеть производственные программы заводов в ближайшей перспективе?
– Текущий экспортный портфель рассчитан на выполнение поставок в ближайшие два-три года. Большинство предприятий холдинга имеют твёрдый портфель заказов до 2019 года. Ещё по нескольким заводам идёт процесс контрактации, и анализ проработки проектов позволяет сделать вывод, что предприятия будут загружены.
– Какова примерная структура экспорта 2015 года по типам производимых холдингом вертолётов?
– Больше половины экспортных поставок – это средние и тяжёлые вертолёты военного и двойного назначения. Кроме того, значительно возросла доля боевых вертолётов.
– Повлияют ли на планы холдинга экономические санкции со стороны США?
– Санкции США в отношении «Вертолётов России» никак не повлияют на планы реализации твёрдого портфеля заказов, так как ни США, ни страны Западной Европы не являются рынками сбыта вертолётной техники российского производства.
Вопросы возникают не только к вертолётным активам ГК «Ростех». Так, Сергей Чемезов заявил Владимиру Путину, что за 2015 год (несмотря на признанное падение реализации в «штуках») рост выручки корпорации составил 18% по отношению к предыдущему отчётному периоду. Как известно, да и сам Сергей Викторович делал на этом акцент, предприятия ГК «Ростех» являются экспортно ориентированными. Поэтому в оценках доходности надо исходить из стоимости национальной валюты. По состоянию на конец декабря 2014 года (когда верстался прошлый отчёт), американский доллар стоил 56,26 рубля, а на тот же период 2015 года его цена выросла до 72,88 рубля. Следовательно, потеря относительной стоимости российского рубля на курсовой разнице за отчётный период составила 29,54% по отношению к предыдущему. То есть заявленная Сергеем Чемезовым доходность в 2015 году в размере 18% по отношению к предыдущему периоду в фактическом выражении является убытком на уровне до минус 11,54% от показателей предыдущего периода. Если более подробно покопаться в цифрах отчёта ГК «Ростех» и сопоставить его с отчётами входящих в него холдингов за этот же период, то можно найти значительно больше несоответствий. В этих условиях руководству страны, видимо, необходимо либо создавать очередное управление, которое будет контролировать госкорпорации, либо разгонять «эффективных менеджеров» и переходить к работе с компетентными специалистами, иначе промышленности в стране совсем не останется.
У Ростеха есть проект месторождения рудного золота Сухой Лог.
СЛ, простите, "дрочат" с 75 года. МЦМ отказалось, П.Ф. Ломако даже запретил "первооткрывателей" пускать в Приемную. Однако в 79-м ГКЗ под давлением цк кпсс и партбонзы Долгих приняли запасы на баланс. Шайка получила ленпремию, партбонза - вторую гертруда и д.т.н. без защиты. В 82 шайку потихоньку разогнали. В 92-93 СЛ выставляли на знаменитые открытые аукционы, никто не клюнул, несмотря на Чтения в ГД и мощный пиар. С 3 по 13 годы на западном фланге ставили, было, добычу. Запасы НЕ ПОДТВЕРДИЛИСЬ ( 2 кг вместо 4 по плану). Законсервировали! Тягомотина началась вновь. Кто-то из путиноидов рассчитывает. Мне жизнь переломали, гнали шайкой, гэбьём, академиками до 93 года. См. в Сети Сухоложские записки. Могу выслать последнюю редакцию.